В омуте страха - Ищущий

неожиданно он резким взмахом руки выхватил из кобуры охранника пистолет и выставил вперед.

Все тут схватились за оружие.

— Не глупи тебе не сбежать! — тут же вступил в переговоры Лучинский, — убьешь одного из нас, словишь пулю, лучше сдайся.

— Чтобы что, сесть за решетку?

— Лучше так, не находишь? Разини тебя уже забыл, а стоит ради него умирать? — также произнес Сокол, держа повара на прицеле, — не будь дураком!

Олег Мирославович с секунду раздумывал, но концентрации не терял. Неожиданно он совершил то, чего никто не ожидал. Резко приставив пистолет к своему виску, он проорал:

— За Графа!

Послышался выстрел. Повар рухнул прямо на стол и скатился на пол, обдав своей кровью окно и лицо охранника, что стоял подле. Все ошалело смотрели на тело и не знали, что и сказать.

— Графа? — удивленно спросил Лучинский, когда все отошли от шока и принялись осматривать тело.

— Да, — кивнул Андрей, давая понять, что сыщик не ослышался, — что ж, дело раскрыто похоже. Мы нашли отравителя.

— Осталось лишь найти официанта.

Они смогли двинуться в Дальноград лишь ближе к ночи. Теперь в поезде было два тела и им предстояло составить рапорт о расследовании. Сокол вместе с сыщиками занял соседнее купе от того, где раньше жил Победов и обсуждали произошедшее. В Дальнограде их должны будут встретить местные полицейские, а после им всем следовало прибыть в полицейский участок, где их будет ждать Николаев начальник полиции.

* * *

— Повара купил Разини? — поинтересовался Николаев рассматривая рапорт Сокола и дымя трубкой, закончив он покачал головой и посмотрел на сыщика.

— Нет, думаю, что это был один из людей Разини. Мы пока не смогли определить, кто это был, документы, которые при нем нашли, фальшивые.

— Вот именно, что был, — поддакнул Агапит, — до того момента, прежде чем он вышиб себе мозги.

Сыщики задумчиво стояли в кабинете начальника Дальноградской полиции и рассказывали им все, что произошло в ходе расследования на поезде. История, достойная целого детективного романа, не будь все сделано так топорно и глупо.

— Да, но только сделал он это, ради какого-то Графа, — аккуратно отметил Виктор Закрипин, также заглядывая в рапорт, — почему ради него, а не Разини?

— Может быть, это новая кличка Разини? — предположил Лучинский.

— Нет, — покачал головой Николаев, вспоминая все, что у него было собрано на босса мафии, — ни одного из преступников, которые входили бы в банду Разини или иные банды не называли Графом, думаю, что это кто-то другой.

Сокол задумался. Убийство Победова явно заказал дон Разини, но прямых доказательств у них не было. Не был найден ни один из исполнителей убийства. Охранники утверждали, что убийцей был официант, который принес еду прокурору, но они не смогли его вовремя раскусить. Сокол в этом не сомневался, но проблема была в том, что данный официант сбежал, видимо сразу, после того, как поезд остановился на перевалочной станции и найти его будет практически невозможно. Можно было бы попробовать найти его по приметам, но Андрей сомневался, что этот официант после подобного вообще вернется в Дальноград. Фактически, по признанию застрелившегося повара, у них была только кличка «Граф», а имя Разини даже нигде не упоминалось. Уплыли и документы, которые Победов вез им на встречу. Расследование зашло в тупик.

— Вообще, неплохая работа, господа, хоть мы и остались не удел в данном деле, у нас есть зацепки на Разини, а значит, мы сможем начать полноценное следствие против мафии и кто знает, может быть, мы выйдем и на истоки смерти прокурора Победова.

— Боюсь, другого выхода у нас нет, — заметил Сокол.

— Все верно, — кивнул Николаев, а потом, повернувшись ко всем сыщикам, которые были в кабинете, произнес: — Мне звонило ваше начальство, хотя вы и работаете на Второе отделение, теперь во всех своих действиях отчитываться вам придется мне и новому прокурору.

— Понимаю, — кивнул Андрей, — но мое дело — семья Разини…

— Все верно, поэтому… — Николаев быстро сделал звонок, и уже через пару минут в комнату вошел полицейский. Это был высокий мужчина двадцати пяти лет. В очках на грустном лице и одетый в зеленую форму и фуражку. — Знакомьтесь, Павел Янковски. С этого дня вы работаете вместе. И не обращайте внимания на его унылое лицо, он всегда такой.

Сокол встал и пожал протянутую руку.

— Что ж, отлично! — хлопнул в ладоши Николаев. — Вернем город во власть закона. Мне нужен Дон Разини! Вам ясно?

* * *

Небольшой ресторанчик русской кухни, расположился на узкой улочке одного из городов Российской Империи. В раннее утро сюда заходили богатые клиенты, отведать прекрасно заваренных щей или попробовать свежей каши, для поднятия духа перед тяжелым рабочим днем. Вечером, можно было зайти расслабиться, выпить холодного кваса, красного или белого вина или же крепкой ржаной водочки, перед тем, как вновь пойти домой и отдохнуть.

Ресторанчик имел невысокий зал, где были расставлены круглые столики, за которыми располагались клиенты. Антураж заведения прямо говорил, что в этом месте рады всем и готовы сделать всё, чтобы посетители были довольны и могли наесться до отвала или же наоборот, чинно провести свой вечер за приятной беседой.

За одним из таких столиков, расположились два джентльмена, что вели беседу и одновременно уплетали шикарный ужин, состоящий из холодной окрошки на квасе, вареников с различной начинкой и для поднятия аппетита было подано белое вино.

Сидящий напротив своего собеседника мужчина возрастом за пятьдесят лет, сложив руки мостиком с интересом наблюдал, как его молодой гость, сейчас делал глоток вина и скромно улыбался. Он явно чувствовал себя здесь как дома.

— Я очень рад, что вы привезли сюда Наталью, Илья, — наконец-то начал первый, — не будь её, я бы вряд ли захотел встретиться с вами… лично.

Илья Донс, коим и был второй собеседник, поднял фужер в знак благодарности, и как бы провозглашая тост за своего собеседника, сделал легкий глоток.

— Я знал, куда везти её, ведь вы единственный, способный защитить её, Владислав Вениаминович.

Мужчина слегка качнул пальцами в разные стороны, подтверждая данные слова:

— Разумеется, вы хотите награду за мою крестницу?

— Раз уж вы об этом заговорили, — сказал Илья, насаживая на вилку вареник и отправляя его в рот, — я бы хотел забыть это