Игрушка судьбы - Мэри Дехейм

– Не думаю, ты ведь охотно впускаешь его в свое тело через другие врата. В любом случае подобная щепетильность тебе не к лицу.

Она помедлила, но ведь и в самом деле эта твердая, наполненная мужской силой плоть прямо у ее губ была частью Френсиса; это источник жизни ее первенца, орудие наслаждения. И она приняла его, сначала осторожно, а затем все более страстно, ощущая, как он заполняет пространство ее рта.

Затем Френсис вошел в ее лоно, и ночная тьма рассыпалась на мириады блистающих искр, взмывающих до самых небес.

Они тихо лежали рядом, стараясь сохранить чудо, возникшее между ними, наслаждаясь ощущением абсолютного мира и покоя.

– Френсис… – проговорила наконец Морган, приподняв голову, и умолкла.

Но голос Френсиса, прозвучавший в ответ, оказался неожиданно нежным:

– Что, Морган?

– Я не понимаю… Не могу понять, почему… ты заставляешь меня… терять контроль над собой.

– Контроль? – хохотнул Френсис. – Я бы подобрал другое слово. Просто ты женщина, а я мужчина.

Морган приподнялась на локте.

– Это слишком простое объяснение.

Френсис пожал плечами:

– Ну хорошо. Мы подходим друг другу – по крайней мере в этом смысле. Существует множество аспектов, в которых мужчина и женщина могут подходить друг другу – физически, интеллектуально, эмоционально, духовно, романтически. Мы с Люси великолепно подходим друг другу эмоционально и духовно. Однако она не разделяет моих интеллектуальных увлечений и мой темперамент. Но мы тем не менее прекрасно чувствуем себя в браке.

– Итак, – медленно проговорила Морган, – именно из-за ваших физических несоответствий ты волочишься за потаскушками – и за мной?

Заметив горечь в ее взгляде, он нежно повернул ее лицом к себе.

– Ты не потаскушка. Ты женщина, удивительная, редкая, абсолютно лишенная глупого кокетства и идиотских предрассудков. Ты молода, прекрасно сложена. И ты инстинктивно понимаешь, что может доставить удовольствие мужчине – и тебе самой.

В ответ на это спокойное лаконичное объяснение Морган не сразу нашлась что ответить. Затем подумала немного и нахмурилась.

– Ты все еще не понимаешь, почему тогда, после гибели младенца, я отправился в бордель, вместо того чтобы прийти к тебе. Ну, во-первых, ты тоже была подавлена. И, наверное, хотела нежности, а мне необходимо было выместить свою страсть и бешенство. Люси даже в лучшие времена не могла понять, что такое настоящая страсть. И вообще она слишком хрупка, особенно сейчас, когда потеряла ребенка. Мы с ней должны быть очень осторожны, чтобы не допустить еще одной беременности.

Огонь в камине погас, и комнату освещали только свечи на столе Френсиса. Ветер шумел за окном, а дождь припустил с новой силой, барабаня по оконному стеклу.

– Понимаю… кажется. – Морган улыбнулась. – Как все непросто у вас с Люси. Полагаю, она знает о твоих похождениях?

– О да. – Френсис сидел, обнимая колени. – Мы никогда не обсуждаем это, но, разумеется, она все знает. – Помолчав минуту, Френсис добавил: – Но она, конечно же, ничего не знает о тебе. И не должна узнать. – В голосе Френсиса появились угрожающие нотки.

– Я никогда ей не скажу – как, впрочем, и Джеймсу.

– Надеюсь. – Френсис потянулся за одеждой и встал. – Вот почему я стараюсь держаться от тебя подальше. Они никогда, никогда не должны узнать о том, что происходит между нами. Пойдем, – бросил он небрежно, – уже поздно и холодно.

Они молча оделись, Френсис задул свечи. Часы пробили одиннадцать. Морган ничего не видела впотьмах, и Френсис, взяв ее за руку, проводил до двери. Они вместе вышли в холл, но гут Френсис объявил:

– Я голоден. Пойду поищу чего-нибудь в кухне.

Морган молча кивнула. Надо было что-то сказать, вновь ощутить ту близость, которую они только что испытали. Но это была всего лишь физическая близость, так стоит ли изображать чувства, которых на самом деле нет?..

– Спокойной ночи, – чуть слышно произнесла она, но Френсис уже шел в сторону кухни и, конечно, не слышал ее.

Джеймс, к ее удивлению, не только не спал, но был полностью одет и ходил взад-вперед по спальне. Морган застыла на пороге.

– Где ты была? Ты ушла из столовой больше двух часов назад!

Морган судорожно пыталась найти приемлемое объяснение. Но Джеймс не дал ей возможности ответить. Он подскочил к ней и схватил за плечи:

– Ну? Ты была с моим братом? Да?

О Боже, подумала Морган растерянно, он все знает. Она чуть отступила и прижала ладонь ко лбу.

– Пожалуйста, Джеймс, я так устала, и малыш то и дело беспокоит меня.

Джеймс резко привлек ее к себе:

– Устала, говоришь, а целый вечер провела с Френсисом! Что вы делали?

Морган затрепетала, увидев холодную ярость на лице мужа. Не может он быть уверен в ее измене! Она постаралась взять себя и руки.

– Я пошла к нему поговорить, потому что беспокоюсь за вас обоих! Все эти религиозные споры действуют мне на нервы. Особенно сейчас!

– Так я и знал, – кивнул Джеймс, отступая на шаг. – Я даже знаю, о чем вы говорили. Френсис ловко играл на твоих папистских чувствах, возникших под влиянием того ирландца, и, без сомнения, настраивал тебя против меня!

– Что за вздор! – воскликнула Морган с облегчением. – Именно из-за «того ирландца», как ты его называешь, я не выношу ваших споров с Френсисом! Это я и пыталась объяснить твоему брату. Естественно, он стоял на своем, и мы поссорились. Но, – продолжала она, аккуратно укладывая ожерелье в шкатулку и постепенно успокаиваясь, – ни один из нас не хотел уступать, поэтому пришлось сменить тему. Мы поговорили о Люси, об умершем малыше. Френсис все еще беспокоится о здоровье Люси. Думаю, ты и без меня это знаешь. И потом, Джеймс, – улыбнулась она, – Френсис наверняка ревнует. Ведь твоя жена в состоянии выносить и родить здоровых детей без особых сложностей.

Ее попытка сыграть на мужской гордости Джеймса увенчалась успехом. Лицо его разгладилось, и голубые глаза потеплели.

– Ну, у него есть уже трое крепких малышей. Хотя, конечно, он огорчен тем, что Люси больше не сможет родить.

– Надо думать, – согласилась Морган, расстегивая платье и надеясь, что при свете свечей она выглядит достаточно соблазнительно. – Я не хотела тебя волновать, но ты знаешь, что Френсиса невозможно остановить, если он разойдется.

– Уж я-то знаю. – Джеймс внимательно разглядывал жену, почти обнаженную. – Ты уверена, что мы… что нам не следует заниматься любовью сегодня?

Морган поморщилась и закусила губу. Как и в предыдущий раз, они с Джеймсом решили, что следует воздержаться от супружеских отношений на время ее беременности. Но на радостях, что он ни о чем не догадался, Морган готова была уступить.