Зеленый Марс - Ким Стэнли Робинсон

Ядерные реакторы: 1,5

Кстати, Боразджани даже не упомянул ветряные нагреватели – в отличие от внимательного Сакса.

Итоговая цифра оказалась следующей: 37,55 градуса по Кельвину! Весьма приличный шаг, по мысли Сакса, к их цели в пятьдесят три градуса и выше. Они занимались этим всего-то шестьдесят лет!.. Тем не менее уже в большинство летних дней температура достигала точки выше замерзания, позволяя процветать арктическим и высокогорным растениям, как он увидел воочию на леднике Арена. И все было сделано до ввода в эксплуатацию солетты, которая должна увеличить освещенность на двадцать процентов!

Началось обсуждение, и кто-то сразу поднял тему солетты. Боразджани спросили, была ли она необходима, учитывая прогресс, который и так достигнут на Марсе? Боразджани пожал плечами точно так, как сделал бы Сакс.

– Что значит «необходима»? – парировал он. – Все зависит от того, сколько тепла вам нужно. Согласно стандартной модели, начатой Расселлом в Эхо-Оверлуке, важно сохранять уровень CO2 настолько низким, насколько возможно. Если мы придерживаемся данной модели, тогда мы должны применять методы, компенсирующие недостаток тепла, которое было бы получено с помощью CO2. Солетта может рассматриваться как компенсатор при вероятном сокращении CO2 до пригодного для дыхания уровня.

Сакс утвердительно склонил голову.

Кто-то еще поднялся и спросил:

– Не считаете ли вы, что стандартная модель неадекватна, учитывая количество азота, которое, как мы теперь знаем, у нас есть?

– Нет, если весь азот будет выброшен в атмосферу.

Но это казалось маловероятным достижением, на что сразу же указали Боразджани. Достаточный процент от общей массы останется в земле, и по факту понадобится для растений. А ведь на Марсе была нехватка азота, о чем знал и Сакс… Если они будут сохранять долю CO2 в атмосфере на самом низком из возможных уровней, тогда процент кислорода поднимется на опасно высокую ступень – из-за своей воспламеняемости.

Кто-то встал и воскликнул, что существует возможность компенсировать нехватку азота иными инертными газами, в основном – аргоном. Сакс поджал губы: он вводил аргон в атмосферу с 2042 года, поскольку предвидел проблему. Значительное количество аргона и так содержалось в реголите, но выяснилось, что его было сложно высвободить. Теперь животрепещущая тема стала предметом постоянных дискуссий. Да уж, баланс газов в атмосфере стал настоящей проблемой!

Поднялась женщина, заявившая, что консорциум транснационалов под руководством «Армскора» строит шаттлы. Они будут собирать азот из атмосферы Титана, где его предостаточно, а потом – разжижать и транспортировать на Марс, сбрасывая в верхних слоях атмосферы. Сакс прищурился и сделал вычисления на планшете. Его брови взлетели, когда он увидел результат. Необходим целый флот шаттлов, чтобы выполнить задачу, да и корабли должны достигать огромных размеров. Неужто транснационалы решили вложить деньги в такой авантюрный проект?

А все опять вернулись к обсуждению солетты. Она, в принципе, могла компенсировать пробел от пяти до восьми градусов по Кельвину, которые были бы потеряны, если бы люди уменьшили текущий уровень CO2 в атмосфере. Вероятно, именно солетта и добавит Марсу тепла, решили участники конференции. Сакс кивнул. Теоретически, согласно его подсчетам на планшете, сумма равнялась двадцати градусам.

Кто-то заметил, что снижение уровня CO2 будет трудной задачей. Мужчина, сидевший в последнем ряду, специалист из лабораторий «Субараси», сообщил, что доказательное обсуждение солетты и воздушных линз обязательно состоится чуть позже. Вот тогда-то на повестке дня и возникнут самые важные вопросы. Напоследок он добавил, что серьезные недостатки однофазной модели сделали двухфазную модель практически неизбежной.

Ученые закатывали глаза, услышав подобный вердикт. Боразджани объявил, что конференц-зал необходим для следующего доклада. Никто не прокомментировал его виртуозную модель, в которой были убедительно собраны отдельные вклады исследователей. Но в некотором смысле дань уважения крылась в том, что никто также и не оспаривал модель Боразджани: его ведущая роль в данной области была принята как данность. Теперь слушатели вставали с мест, и некоторые направлялись прямо к Боразджани, чтобы закидать его вопросами. Десятки разговоров завязались после того, как остальные участники покинули конференц-зал и удалились в коридор.

Сакс и Беркин решили перекусить в кафе. Заведение располагалось снаружи, прямо у подножия горы Бранч. Здесь уже было много народа: все ели и одновременно обсуждали утренние доклады.

– Мы думаем, соотношение один к миллиарду…

– Нет, сульфаты – это консервативно!..

Судя по обрывкам разговора, люди за соседним столиком предполагали, что переход к двухфазовой модели действительно неизбежен. Одна женщина заявила, что надо поднять среднюю температуру выше 295 градусов по Кельвину (это было на семь градусов выше, чем средние температуры на Земле).

Сакс покосился на нее. К чему такая спешка! Он не видел причин разочаровываться достигнутым прогрессом. Конечной целью проекта являлось не тепло, а пригодная для жизни поверхность. До сих пор результаты не давали повода жаловаться. Текущая атмосфера составляла в среднем 160 миллибар на начальном уровне и состояла из CO2, кислорода и азота в равных долях с незначительным количеством аргона и других газов. Это была не та смесь, о которой мечтал Сакс, но все равно итог потрясал воображение. Они и так достигли отличных результатов, в особенности учитывая набор летучих веществ, с которого они начали. Это был существенный шаг на пути к финальной смеси, которую Сакс держал в уме. Его «коктейль», включающий раннюю рецептуру Фогга, содержал следующие ингредиенты:

300 миллибар азота

160 миллибар кислорода

30 миллибар аргона, гелия и прочего

10 миллибар CO2 =…

Общее давление на начальном уровне – 500 миллибар.

Цифры были обусловлены физическими требованиями и разного рода ограничениями. Общее давление должно быть достаточно высоким, чтобы кислород поступал в кровь, кроме того, 500 миллибар были и на Земле – на высоте около четырех тысяч метров. То был почти крайний предел, при котором могли существовать люди. Учитывая близость к опасному уровню, в такой разреженной атмосфере стоило бы иметь более высокий, чем на Земле, процент кислорода. «Однако его не должно быть чрезмерное количество, иначе будет трудно тушить пожары», – подумал Сакс.

Одновременно с этим CO2 нужно держать ниже десяти миллибар – в противном случае он будет оказывать отравляющее воздействие. Что касается азота, то чем больше его будет, тем лучше. 780 миллибар – вот идеальная величина! Но надо помнить, что запасы азота на Марсе составляли менее 400 миллибар… В общем, триста было искомой цифрой, которую разумно выделить в атмосферу, конечно же, с долей погрешности.