Пуля-квант - Алексей Бобл

- Карп возится, пытается восстановить. Хреново. Мины по периметру лагеря - радиоуправ­ляемые.

Как-то глупо выглядели наши перекрикивания в при­тихшем лагере. Будто мы одни остались…

Я решил предупредить военсталов про Химика с Пригоршней и начал:

- Там в подземном ходе у ограждения…

- Знаю, - перебил Крот. - Отмель приказал их вытащить.

Молодец командир смены охранения, обо всем успел подумать.

- Так, Костя, дальше бежим, - решил Курорт­ник. - Времени совсем в обрез.

- Зачем бежать? Поехали, - я кивнул на квадро­цикл.

Курортник присмотрелся к нему и неуверенно хмык­нул, пожал плечами:

- Ладно, давай так. - Он полез из траншеи.

- Я поведу, - сказал я, выбираясь следом.

Мы подбежали к машине. Леха вытащил пистолет со шлангом из бака, швырнул на землю. Я прыгнул в сед­ло, заглянул в бак - под завязку. Закупорил его проб­кой, болтавшейся на цепочке, выжал сцепление, вклю­чил зажигание и щелкнул стартером. Двигатель чихнул, я поддал газу, машина взревела на высоких оборотах. Оглянулся - Леха выкинул какой-то ящик из сетчато­го багажника за сиденьем и уселся позади меня. Хлоп­нул по плечу:

- Поехали!

Я сбросил газ, стукнул ногой по переключателю ско­ростей, плавно отпустил сцепление - квадроцикл рез­во покатил вперед.

- Держись! - крикнул я.

Курортник обхватил меня за пояс. Разогнавшись, я перескочил траншею, одно колесо ударило по кочке, ма­шина подпрыгнула, накренилась. Леха за спиной дернул­ся в другую сторону, действуя как противовес. Квадро­цикл встал на четыре колеса, и я повел его вдоль тран­шеи. Тут деревьев меньше, быстрее доберемся до цели.

Мы пронеслись мимо военсталов Крота и выскочи­ли из рощи. До командного осталось метров пятьсот. Лучи закатного солнца искрились на озерной глади, возле площадки приземления горели склады. За чер­ным столбом дыма с трудом угадывались очертания «минарета» - башни радиолокационного комплекса. На вершине вращалась радарная стойка. Значит, пашет еще оборудование. Карп наверняка связь пытается прокачать.

Квадроцикл катил по ровному открытому участку, ку­да не упала ни одна мина. Впереди были две плоские возвышенности правильной формы. Первая - команд­ный пункт, его накрывала широкая плита с четырьмя башенками-капонирами по углам. Как бы не пальнули сгоряча… Из центра плиты торчала труба перископа, выполняющая также функцию колодца для многосту­пенчатой антенны. Вторая возвышенность - убежище. Самое крупное в лагере, сейчас там несколько десятков человек должно быть.

Ну вот мы и на месте…

Не успел я додумать, как столб «минарета» рассек­ла пополам яркая вспышка. Облако плазмы поглотило одну треть башни, ударная волна с секундным запозда­нием пробила по ушам. Я не удержал руль, машина вильнула, меня бросило вперед, ручка газа саданула по ребрам. Скорость резко возросла, Леха вылетел из сед­ла, я дернул газ, выкручивая руль, - квадроцикл встал на дыбы, как необъезженный жеребец. Из-под перед­них колес выстрелили комья грязи, один ударил мне в лицо, я взмахнул руками и грохнулся на спину.

Перехватило дыхание. Перед глазами проносились звездочки, взмывали в небо и таяли. Я лежал, выставив руки перед собой, сжимая несуществующий руль, и жадно ловил воздух ртом.

Затрещали выстрелы. Я подхватил пулемет с груди, перевернулся.

- Подъем, Лабус!

Мимо, сильно хромая на правую ногу, проковылял Курортник. Винтовка в левой руке, правой держится за бедро.

Выстрелы звучали все чаще.

В мапупу вас всех! Сам вызвался вести и чуть не уг­робил нас обоих…

В горле запершило. Кашляя, я поднялся на четве­реньки.

- Быстрей, Лабус! Транспорт восстанови, - ско­мандовал на ходу Курортник.

Рядом выл двигателем перевернутый квадроцикл. Он опирался на руль и крылья задних колес, ручку газа за­клинило, прижав к земле, колеса бешено вращались. Я быстро подполз, просунул кисть между топливным ба­ком и рулевой вилкой; на ощупь отыскав тумблер, вы­ключил зажигание.

Двигатель смолк, но колеса по инерции еще крути­лись. Я взялся за руль одной рукой, другой случайно коснулся движка, отдернул - горячий. Ухватил заля­панную грязью подножку и перевернул машину. Скрип­нули амортизаторы - угробим боевого коня, точно уг­робим. Перебросив рычаг скоростей на нейтралку, я вдавил кнопку стартера. Квадроцикл мелко завибриро­вал, полившийся из трубы натужный рокот перекрыл звуки выстрелов. Глушитель от удара где-то треснул.

Взгромоздившись на сиденье, я окинул взглядом рав­нину.

Вот она, Лабус, настоящая мапупа! Такой ты не виды­вал еще в своей жизни и вряд ли когда-нибудь увидишь.

С холма на лагерь бежали мутанты. Волна, лавина темных тел. Их не остановишь пулеметами, тут нужны огнеметы, а лучше - установки залпового огня. Уви­дев эту картину, я непроизвольно выкрутил газ. Рев дви­гателя отрезвил. По шлему стукнули, я обернулся - сзади стояли трое: Леха, Григорович и…

- Лаборант! - невольно воскликнул я, подавшись к нему.

Пацан отшатнулся. Костюм как новенький, личико бледное, без паутины порезов, в глазах страх. Нет, это совсем другой Кирилл, не наш. Это Кирилл из прошло­го, тьфу, настоящего - этого настоящего…

- Вези к установке! - крикнул Курортник и бро­сил в корзину за сидушкой рюкзак. Прихватил ремеш­ками, дернул. - Не вывалится! Я так доковыляю! - Он помог ученым забраться на сиденье и дважды хлоп­нул меня по плечу.

Разворачиваясь, я еще раз окинул взглядом равнину. Буро-черная лавина почти достигла линии ограждения, когда в небо по периметру лагеря взметнулась стена огня.

Справился Карп, подорвал мины. Огненное море за­лило окрестности. Рыжие языки лизали небо и лес, сливались в адской пляске.

Мелькание вспышек, треск выстрелов, дым, гарь и пепел - голова шла кругом. Я крепче сжал руль. Со­сновая роща быстро приближалась. Григорович обхва­тил меня так, что сперло дыхание. Ревел двигатель сквозь пробитый глушитель. За дымом и деревьями смутно виднелись очертания установки, над ограждени­ем маячила вышка, откуда вел огонь пулеметчик. Что он стреляет, я определил не по звуку, а по желтым вспышкам-звездочкам на срезе пламегасителя. Каза­лось, что площадка с козырьком парит в воздухе над гу­стым слоем дыма, нарушая все законы физики.

Вспышка, воздух на мгновение уплотнился, от удар­ной волны зазвенело в ушах, вышку сожрало пламя. Над ухом вскрикнул Григорович - он тоже видел.

Я порулил к траншее, где должны были находитьс военсталы из отряда Отмеля. Из леса напротив веером вылетели трассера. Странное ощущение: выстрелов не слышишь, а пули - вот они. Проносятся, как светляч­ки, рядом. Впиваются в деревья, рикошетом срывают­ся в сторону, вздымают комья земли, уносятся в небо.