Пуля-квант - Алексей Бобл

- Арден, ко мне! - Отмель! Это его кавказец!

Кожа на лице горела, левый глаз заливала кровь. Я оперся на локти, с трудом приподнялся. Отмель, присев на одно колено, стрелял по мечущимся среди деревьев тварям. Арден кинулся к хозяину, бросив на землю мутанта с перекушенной шеей. У ограды вы­росла груда тел. Тушканы и слепые псы смешались в шевелящуюся массу и погребли под собой псевдоги­ганта.

Донесся крик Пригоршни:

- Открыл!

Отмель прыгнул на бруствер, громовым голосом ско­мандовав:

- Всем в убежище!

Никиту бы точно застрелили, а дверь закрыли обрат­но, если бы не появление самого начальника смены ох­ранения.

Я все-таки умудрился сесть, вытянул из-за спины пу­лемет и от пояса, не целясь, выстрелил. Набегавший тушкан взвизгнул, сбоку выскочил Арден и набросился на него. Пулемет щелкнул - кончились патроны. Я вы­хватил нож, в развороте насадил на острие прыгнувшую слепую собаку. Опрокинулся навзничь, сбросил труп с распоротой грудиной.

Подбежал Отмель. Ухватив меня за лямку жилета, стащил в траншею.

- Арден, ко мне!

- Нет, Отмель! - прохрипел я, высвобождаясь. - Леха там! - И с трудом встал.

Мимо пронесся Арден, пулей влетел в убежище.

Земля мелко задрожала, с бруствера посыпался пе­сок, от нарастающего гула зазвенело в ушах.

Твари в панике метались между деревьями, сталки­вались, выли и визжали. Гул нарастал, как звук тур­бины реактивного двигателя перед взлетом истреби­теля.

Мой взгляд уперся в установку.

Наш Кирилл откинул крышку зарядника, вложил туда что-то, захлопнул. Взялся за рубильник и поднял голову, обратив к небу темное лицо, будто ожидая че­го-то.

По верхней площадке катался клубок тел. От удара в сторону отскочил матово-черный шлем сектанта. Клу­бок расцепился, Курортника от падения спасли перила. Монолитовец вскочил, поднял пистолет.

Выстрел.

Кирилл дернулся, опустил голову. Наши взгляды встретились. Он вдруг улыбнулся мне. Курортник сзади прыгнул на сектанта. Выстрел.

Кирилл качнулся, но устоял на ногах.

У меня на часах пискнул таймер обратного отсчета.

Пять…

Леха пробил трехгранной пикой затылок моноли­товца. Выстрел.

Кирилл упал на колени между широкими раструба­ми, рванув вниз ручку рубильника. Четыре…

Из раструбов ударил голубой свет, накрыл Кирилла. Гул - предшественник выброса - резко оборвал­ся, от внезапной тишины заложило уши. Три…

Курортник перемахнул через перила и приземлился рядом с Кириллом. Схватил его, чтобы оттащить в сто­рону.

Меня потянули за плечи назад, к убежищу. Я вырвался.

Два… Нет!

Кажется, я кричал, но не слышал своего голоса.

В голубом сиянии перед раструбами выделялись чер­ными сгустками две фигуры. Курортник переместился вбок, и они слились в одно темное пятно.

Один…

Лучи ударили во все стороны, стирая краски, зали­вая пространство бело-голубым светом. Над установкой разрастался шар сияния.

Меня ударили по голове, дернули назад - и швыр­нули на пол.

Ноль.

Вспышка. Белые, прямые, как спицы, лучи рванулись внутрь убежища сквозь щели между дверью и уплотни­телем. Щелкнул замок. Свет исчез.

Отмель и Пригоршня сползли на пол под дверью.

Наступила пронзительная, звенящая тишина.

Я лежал на цементном полу. Над дверью тускло све­тила лампа. Ее мерцание раздражало, я закрыл глаза. Что там, наверху? Бушует выброс, растет пузырь маре­ва или просто настала тихая ночь? Мутанты пожирают трупы сородичей… А Леха и Кирилл сидят на пандусе, свесив ноги, и болтают о всякой ерунде.

Звон в ушах стих. Я сел. Царапины на лице саднили. Достал индивидуальный пакет, сорвал упаковку, про­мокнул кожу тампоном. Стиснул зубы - больно, поре­зы от когтей слепой собаки глубокие. Нужно обрабо­тать, возможно, придется накладывать швы. И как толь­ко эта тварь рыжая мне глаз не выцарапала…

Поморгал. Вроде вижу нормально. Со стороны я, на­верное, выгляжу как зомби какой-то.

Огляделся. Сидящий Отмель подпирает спиной дверь. Правой рукой зажимает рану на плече, в ногах Арден - голова на лапах, язык высунут. Химик в двух шагах возится с Григоровичем. Пригоршня разглядыва­ет потолок. Дальше какие-то незнакомые люди под сте­ной. Убежище четырнадцатой лаборатории не слишком большое, внутри поместилось человек двадцать. Где-то там лежит Лесник…

Я повернулся - за мной сидел Кирилл, уткнувшись подбородком в колени и обхватив их руками.

Я выдохнул: «Леха там…» - шепот получился гром­ким, - встал, и Отмель сразу сказал:

- Лабус, сядь. Сядь, я приказываю! По инструкции выжидаем час после выброса.

- Мне… - Я сглотнул. - Я…

- Сядь!

Раздались перешептывания.

- Не пугай людей.

Я поджал губы. Хотел разгладить усы, но рука засты­ла на полпути. Перед глазами стояла мутная пелена. Скрипнув зубами, я зажмурился и сел.

Но я ведь не видел, как погиб Леха. Никто не видел. И Кирилл за спиной сидит. Живой.

Открыв глаза, я оглянулся, проверяя, не померещи­лось ли.

Пацан сидел в прежней позе. Может, уснул. Если спит, это хорошо. Это замечательно. Во сне организм восстанавливается, набирается сил. Нервная система успокаивается.

Я сказал:

- Отмель, давай плечо посмотрю.

- Валяй, - вяло ответил он и убрал оружие с ко­лен.

Я подсел к нему. Достал нож, чтобы разрезать лям­ки разгрузки и куртку вокруг раны.

- Как думаешь, установка сработала? - Отмель мотнул головой:

- Лабус, давай не сейчас. Не надо.

Я срезал лямки, потом вспорол куртку. К нам по­дошел Химик, сел рядом, помог промыть рану. Он, по­хоже, был единственным, у кого рюкзак оказался при себе. А там и спирт, и контейнер с артефактами, и бинты.

- Как Григорович? - спросил у него Отмель.

Химик казался сосредоточенным и слегка отрешен­ным. Наверное, размышлял обо всем, что произошло, прикидывал что к чему и делал выводы. Он заговорил медленно, явно думая о другом:

- Многочисленные переломы и тяжелое ранение в живот. Бредит. Талдычит одно и то же про пулю какую-то и рубильник. - Сталкер достал из жилетки пласти­ковый цилиндр. Голубой свет полился сквозь стенки, выхватывая лица из темноты. - В руке сжимал, я еле вытащил. Вцепился…

Я вздрогнул. Возникла догадка: а ведь наш Кирилл знал все наперед! Взял «пулю» для зарядника из рюк­зака Лесника. Перед глазами встала картина: кусты с пологом ржавых волос, на земле валяются примус, пор­тянки, еще какие-то вещи, рюкзак вывернутый. «Пу­лю» искал тогда Кирилл. Знал, что Григорович не успе­ет… А может, простое совпадение? Нет. В Зоне не бы­вает совпадений. Все было предопределено. Все так и случилось. И Кирилл сознательно пошел на смерть. Ведь он ждал, не поворачивал рубильник. Ждал, когда сектант выстрелит. Когда придет время умереть. Чтобы похоронить вместе с собой ту тварь, что поселилась в нем… Но кое-что пошло не так - наверное, он думал, что Курортник спрыгнет к убежищу, а не бросится вы­таскивать его, Кирилла, уже почти превратившегося в какое-то другое существо… Он плохо знал Курортника. Я тряхнул головой.