100 грамм предательства - Мария Слуницкая

чем мы, но без нас не будет и дневника, если нас поймают. Так я сказал… Мы пришли к компромиссу.

— И когда успел?..

— Ну я не тратил время на телячьи нежности, в отличие от некоторых. — С сарказмом произносит Фолк.

Хвала эйдосу, здесь темно и он не видит моего пылающего лица.

— Ты сама тактичность…

— Обращайся!

Он вдруг останавливается, и я врезаюсь прямо в него.

— Что? Что опять случилось?

— Тупик…

— Неудивительно… — злорадствую я, выглядывая из-за его плеча. — Это ведь ты выбирал тоннель.

— Ну ничего… Следующий выберешь сама.

***

Спустя несколько долгих часов и ещё два тупика, которые уже были сугубо на моей совести, мы всё-таки выбираемся. Делаю глубокий вдох и с удовольствием вдыхаю свежий прохладный воздух. Вечернее небо уже вымазано закатными красками, а солнце плавится у горизонта. Наконец-то запах сырости сменился ароматами трав и полевых цветов. Так сладко дышится… Мир прекрасен.

— Видишь Буббу? — спрашивает он, выбираясь наружу вслед за мной.

— Нет…

Настроение портится. Бублика нигде не видно. А я так надеялась, что он уже здесь…

— Погоди… Проверю кое-что. — Фолк лезет за бетонный уступ и шарит рукой. — Есть!

— Что там?..

— Знак. С ним всё в порядке. Он должен быть у машины. Двинули.

— И что там за знак?

— Отсутствие еды, Карамелька, — фыркает он, а я прыскаю. Наверное, при большом желании Буббу можно отыскать по крошкам.

Довольно быстро мы добираемся до гаража. Открыто…

— Я пойду первым. — шепчет Фолк. — Ты за мной.

Внутри темно и он включает фонарь.

— Эй… — Фолк громко стучит по одному из сохранившихся стёкол Крошки. — Подъём!

— А? — встрепенулся Бубба и, подскочив, ударился о потолок машины. — Что?! Навоз те в нос, чуть заикой не оставил…

Теперь Бубба сонно хлопает глазами, глядя на нас.

— Ох, ну извини, что разбудил… Смотрю, ты весь испереживался за нас…

— А что мне оставалось-то? — оттопырив нижнюю губу, обиженно тянет Бублик. — Вас не было, а жрать хотелось так, что думал, сдохну, вот и решил вздремнуть…

— Ладно уж. Рассказывай, что с тобой приключилось.

— Со мной-то? Да ничего. Стоял себе, следил за обстановкой. Потом ты передал, что переходим к плану Б… Ну я и прогулялся по парковке, оставил несколько «подарков», всё, как ты просил… Вернулся к люку и был таков. Ждал вас у выхода из тоннеля, потом решил отправиться к Крошке, проверить, всё ли нормально.

— Да уж, мы видим… — издевательски бросает Фолк. — Ну и как тут?

— Всё тихо. Было, пока вы не нарисовались. Что у вас-то стряслось?

— О, много всего. Расскажем по дороге.

Я устраиваюсь на заднем сиденье Крошки и в изнеможении прикрываю глаза. Нужно признать, нам с Фолком пришлось несладко… Но ему удалось главное — вернуть нас в целости и сохранности. Миссия выполнена, все живы, дневник у нас. Рассказ Фолка заглушает рокот мотора, а ещё через несколько минут я проваливаюсь в долгожданный сон.

32 глава. Возвращение. Предложение. Предчувствие

Спрятав Крошку, мы подходим к железной двери и Бубба тихонько стучится. Спустя секунду заскрежетал замок. Сразу понятно — нас ждут не дождутся. На пороге появляется один из близнецов, кто именно — для меня загадка.

— Давайте быстрее… — торопит он нас. — Магнус уже весь извёлся…

— Это кто? — я толкаю Фолка в бок. — Аскел или Арвид?

— Да чёрт его знает… Они ж на одну рожу.

— Щас выясним! — Бубба обгоняет нас и, поравнявшись с близнецом, громко спрашивает: — Эй, как твоя рука?

— Чего?..

Бублик вдруг замахивается и бьёт ребром ладони парня в плечо. Тот, молниеносно среагировав, делает перехват и валит Буббу на пол.

— Это Аскел. — Уткнувшись щекой в замызганное стекло, мямлит Бубба. — Арвиду я на последней тренировке поранил плечо.

— Арвид пошёл за Магнусом! — как бы между прочим бросает Аскел. — Могли бы просто спросить.

— Так неинтересно, лосиная ты какашка, — цедит Бубба, поднимаясь и отряхивая пыль со штанов.

— Смотрю, тебе мой брат последние мозги отбил?

— Да пошёл ты…

Мы как раз подходим ко второй двери, когда она распахивается и, перепрыгивая через ступеньку, к нам спешит сам Магнус. Лицо его встревожено, губы плотно сжаты, глаза-щёлки глядят недоверчиво.

— Как прошло? — он в нетерпении смотрит на нас. — Вам удалось?..

Фолк коротко кивает:

— Были кое-какие трудности, но мы справились.

— Я знал… — лицо Магнуса преображается. — Знал, что вы справитесь…

Он бережно принимает из рук Фолка дневник. Так бережно, как Марна принимала своего малыша из рук Биргера. С нежностью проводит указательным пальцем по золотому узору и прячет дневник в складках своего плаща.

Мы выходим на поверхность, и я в который раз вздрагиваю при взгляде на акулью пасть, полную огромных зубов.

— Спасибо, ребята! Вы хорошо поработали. И, небось, проголодались?

— Есть такое… — услышав о еде, Бубба сразу же навострил уши.

— Тогда марш на Кухню. Ви-Ви вас покормит.

***

У развилки нас поджидает Дин. В лучах заходящего солнца он похож на ангела, спустившегося с небес. При взгляде на него моё сердце замирает.

Вместо приветствия он подходит прямо ко мне, крепко обнимает за талию и на глазах у всех… целует.

— Отец, я хочу, чтобы ты знал. Кара та самая! — улыбаясь, сообщает Дин, но смотрит при этом только на меня и под его тёплым взглядом я краснею.

Тишина. Никто не произносит ни слова. Магнус в задумчивости теребит бороду, Фолк усиленно что-то выискивает под ногами, Аскел рыщет по карманам. Даже Бубба сначала молчит, а потом, будто придя в себя, громко хмыкает:

— Сдаётся мне, дело идёт к свадьбе? А там обычно неплохо кормят.

Свадьба. Звучит-то как диковинно и между тем — приятно.

— Отличный выбор, сын. — Магнус хлопает Дина по плечу, затем достаёт трубку и прикуривает. — Сегодня же и объявим.

Мы шагаем к Дому. Фолк рассказывает Магнусу о наших злоключениях, Бубба спорит о чём-то с Аскелом, а мы с Дином, немного отстав, шагаем молча.

— Сегодняшней ночью я глаз не сомкнул… — вдруг делится Дин чуть охрипшим от волнения голосом. — Всё думал, как буду жить, если ты не вернёшься… И вот тогда-то до меня и дошло… Что жизнь без тебя не имеет смысла. Я… люблю тебя, Кара. Ты станешь моей? — он несмело смотрит на меня, ожидая ответа.

Любовь. Слово, давным-давно вычеркнутое из обихода в городе, чувство, которое там под запретом, здесь, на острове, обрело очертания и главное — смысл. Любовь ворвалась в мою жизнь, осветила её, будто маяк заплутавших в ночи. Хочу ли я, чтобы этот свет освещал мой дальнейший путь?..

— Да… — выдыхаю я.

— Мы будем с тобой обязательно счастливы, Кара…

Дин находит