Эва Эвергрин, полуволшебная ведьма - Джули Абэ

Мэр Тайра хлопнула в ладоши:

– Дорогие гости и жители Аутери!

Она протянула мне колокольчик, зажав язычок, чтобы не зазвонил раньше времени.

– Прошу!

Это был зачарованный колокольчик Аутери – тот самый, который я чуть не сбила со стола в свою первую встречу с мэром Тайрой.

– Я? – пискнула я.

– Ты, Эвалитимус Эвергрин, в ближайшем будущем – ведьма-неофит города Аутери!

Сердце у меня так переполнилось, что еле помещалось в груди. Как будто оно стало больше меня – размером с целый город.

Я бережно взяла колокольчик.

– Звони три раза, – подсказала Рин, пихая меня локтем.

Я тряхнула рукой.

Нежно и чисто прозвонил колокольчик. Раз, два.

На третий звон разом засветились фонарики. Цепочка огней озарила главную улицу, от мэрии до самого причала.

Даже шлюпки в гавани засияли огнями, словно созвездия. Моряки, стоя в шлюпках, вытряхнули в воду полные ведра сладкой приманки из жженого сахара – как будто расплавленное золото выплеснули в залив.

Зрители в толпе то орали от восторга, то шикали друг на друга.

– Красота какая!

– Вон, вон там!

– Надеюсь, они приплывут. Хоть и после Разрушителя…

– Смотри, смотри!!!

В глубине зародилось сияние. Золотые и синие огни мерцали, медленно поднимаясь к поверхности. Я пригляделась – очертания рыбок хорошо видны в прозрачной воде, и у каждой сердце светится сапфировым или золотым огнем, как будто в воду насыпали сверкающих драгоценных камней.

У меня язык отнялся от восхищения.

– Светящиеся рыбы, – шепнула Шарлотта. – Сапфировые рыбки ищут родню, а когда найдут, меняют цвет.

Зрители дружно заахали, глядя, как рыбы переливаются разными цветами – от синего до насыщенного золотого.

Мэр Тайра раскинула руки. Ее тонкие губы изогнулись в горделивой улыбке.

– Добро пожаловать на Праздник огней!

Толпа радостно взревела и пустилась в пляс между прилавками. Три певицы, взявшись за руки, начали развеселую песню, а ударница отбивала ритм на огромном барабане, и я чувствовала, как его стук отдавался у меня в костях.

Церемония закончилась. Мэр Тайра, прямая как палка, спустилась со сцены. У нижней ступеньки она остановилась, как будто не знала, куда идти дальше, а потом направилась к ближайшему прилавку – посмотреть, как там дела. Рин проводила ее печальным взглядом.

Я моргнула. Песня мне кое о чем напомнила. Я вытащила из кармана компас розового золота.

– Рин! – крикнула я.

Она смущенно оглянулась.

– Я починила твой компас!

Моя хранительница бережно взяла компас и открыла крышечку.

– Спасибо, Эва.

– Я его немножко доработала. Если заблудишься, он тебе покажет дорогу домой.

Рин повертела компас в руках:

– Дорогу домой? А как он узнает?

– О! – улыбнулась я. – Это довольно просто на самом деле…

Компас как будто вобрал в себя сияние светящихся рыбок, отразил его и выпустил яркий луч. Люди расступились, и луч упал прямо на…

– Что такое? – Мэр Тайра заслонила рукой глаза от света.

– Я… я дома, – прошептала Рин.

И в тот же миг сияние компаса погасло.

– Рин? – Мэр Тайра нахмурилась, но плечи у нее слегка поникли.

Она вдруг постарела, как будто устала бороться.

– Мама, мы пережили самый страшный ураган в королевстве! – Рин, сбежав по ступенькам, нерешительно протянула руку мэру Тайре. – Я не хочу дождаться такого, когда будет поздно мириться. Мама, пойдем перекусим?

– Рин… – Мэр Тайра тихонько вздохнула, и губы ее сложились в чуть заметную улыбку. – Да, с удовольствием!

Шарлотта и Дэви потянули меня за руки. Мама помахала мне:

– Иди, Эва! А я посижу с мистером Райдерном, попробую сахарные цветы.

– Пошли! – сказал Дэви. – Поищем Трикси и Трину. Они обещали отложить для меня попкорна с морошкой.

– По-моему, они у дальнего края причала, – сказала я. – Поменялись с другим торговцем, чтобы быть поближе к воде.

Шарлотта засмеялась:

– Ты знаешь Аутери лучше нас!

Мы с Шарлоттой, Дэви и Угольком всю ночь носились по берегу, объедались сладостями и играли во всевозможные игры. Иногда я забегала к прилавку «Морской пены». Мама целовала меня в макушку и отправляла веселиться дальше с друзьями. То и дело какой-нибудь горожанин внезапно обнимал нас всех троих сразу, совал в руки какую-нибудь вкусняшку и убегал, смущенно бормоча «спасибо».

Я никогда не видела такого красивого города, как Аутери в ту ночь.

Когда погасли последние праздничные огни, мама и Рин отыскали нас с Шарлоттой и Дэви. Мы сидели на краю причала, болтали ногами над прохладной водой и ели втроем из одной коробки жареную картошку, тоненько нарезанную, хрустященькую, посыпанную морской солью. У причала кружились в воде золотистые рыбки – разевали рты, выпрашивая кусочек.

Рин стащила из коробки масляный картофельный ломтик, улыбаясь от уха до уха:

– Мм, обожаю!

Мама положила мне руку на плечо:

– Эва, нам скоро отправляться. Не хочу рисковать, еще опоздаем завтра на церемонию.

Шарлотта и Дэви возмущенно посмотрели на маму. Потом Дэви вспомнил, на кого смотрит, и снова покраснел ярче морошки.

У меня засосало под ложечкой, и я тихонько положила золотистый хрустящий кусочек картошки обратно в коробку.

– Надо еще кое-что сделать перед вылетом…

Несмотря на поздний час, Дэви встрепенулся, как будто только что выпил большую кружку крепкого чая.

– Ты о том, что я подумал?

Я встала и повернулась к маме:

– Я надеялась – может, ты знаешь хорошее поисковое заклинание, чтобы найти родителей Дэви и Шарлотты?

Шарлотта ахнула. Ее глаза засветились отчаянной, безумной надеждой, и у меня сердце сжалось. Вдруг я не найду ответа?

А мама серьезно кивнула:

– Только если ты, Эва, мне поможешь.