Фраера - Валерий Горшков

Единственным неудачником в этой партии был я…

Игра шла как обычно, количество моих фишек то таяло, как снег в апреле, то вдруг резко прибавлялось, но к исходу второго часа их осталось всего ничего.

У Сергея сложилась точно такая же ситуация.

А вот нашему чернокожему соседу по столу сильно везло, и он, с небольшими осечками, планомерно увеличивая количество жёлтых кружочков, надыбал их уже целую кучу. Именно кучу, навалом лежащую справа от него на игровом столе, рядом с открытой пачкой «Парламента», золотой бензиновой зажигалкой и четырехгранным стаканом с шотландским виски.

Кстати, как выяснилось по ходу дела, гость северной столицы вполне сносно говорил по-русски, хотя это безусловно ценное для иностранца качество вряд ли помогло бы ему остаться незамеченным в питерской толпе.

– Похоже, сегодня не самый удачный день для азартных игр, – со вздохом делая ставку, пробормотал слегка захмелевший от пива Хаммер. – А знаешь почему? – Он поднял на меня блестящие глаза и, чеканя слова, со всей возможной серьёзностью сказал: – Не надо было три раза за день здороваться. Я тебя предупреждал, что это плохая примета. Чего лыбишься как клоун? Так оно и есть. Сглазил нам все карты.

– Извини, я, честное пионерское, каюсь. Как только сольём последнюю фишку, немедленно иду посыпать голову пеплом и рвать на себе волосы.

– Вы будете ставить? – пресным голосом осведомился у меня розовощёкий крупье, вытирая стекающий со лба пот извлечённым из кармана брюк носовым платком.

– Куда я, на фиг, денусь с подводной лодки, – лениво ответил я и, особенно не раздумывая, двинул на поле две фишки.

Впервые за сегодняшний вечер я сыграл вдвойне. Это не было желанием одним махом вернуть часть утраченного капитала, а просто жест лёгкой, сидящей где-то в самой глубине сознания, маленькой досады.

– Гулять так гулять? – оценив мой широкий жест, вяло пошутил Павлов, доедая оставшиеся в стеклянной пиалке фисташки и одним глотком допивая желтеющее на донышке бокала пиво. – Ва-банк, значит? И этот игорный маньяк ещё обзывал меня фанатом покера!

Вслед за репликой Сергея за столом как-то внезапно наступила тишина, и все взгляды устремились на молча раскладывающего фишки негритоса.

Разделив свою огромную кучу – не менее сотни фишек – натрое, он одну часть поставил на игровое поле, а вторую, ещё не получив карты, водрузил на ответ. Негритос положил на кон почти все, что у него было. Он оставлял себе лишь одну жалкую кучку, состоящую из трех фишек. Или – или.

За три года более-менее регулярных посещений казино такое игровое чудо, словно сошедшее в реальный мир с пожелтевших страниц американского авантюрного романа, я видел впервые.

– Вот это, старик, и есть настоящий ва-банк, – вырвалось у меня, едва ставки были сделаны и крупье, пухлое личико которого в первый раз за время нашего пребывания за столом стало выражать какое-то отдалённое наличие эмоций, начал сдавать карты.

Чёрный, бросив на меня спокойный взгляд, чуть улыбнулся и пожал плечами – мол, такие уж мы, хозяева пляжа, рисковые люди: всегда идём до конца.

Где-то за спиной пухлого прилизанного крупье с наигранно равнодушным взглядом замелькал малиновый пиджак материализовавшегося буквально из воздуха пит-босса, внимательно следящего за сдачей.

Сбросив нам по пять карт, поверх своих четырех пухляк осторожно положил туза. И, как показалось мне, немного расслабился – все-таки недурной шанс.

Почти забыв про свою игру, мы с Павловым внимательно смотрели на медленно приподнявшего карты негра и невольно переглянулись, когда по его напряжённому лицу поползла умилённая улыбка. Неужели снова выиграет?

Но, едва взглянув на выпавшую ему самому комбинацию, Хаммер в буквальном смысле слова подпрыгнул на стуле. Его грудная клетка стала вздыматься и опускаться раза в два быстрее, чем ещё секунду назад.

Подвинув на ответ оставшиеся у него две фишки, он с достоинством, с каким обычно расплачиваются с почтительно изогнувшимися швейцарами господа мультимиллионеры, бросил на зеленое сукно раскрытые веером карты. Девятка, восьмёрка, семёрка, шестёрка и пятёрка червей – на сленге игроков в покер именуемые как стрит-флеш – в случае удачи поднимали его ставку в пятьдесят раз.

Мысленно поздравив Павлова, я только сейчас посмотрел на то, что сдали мне, и сразу перестал дышать.

Прямо в упор на меня, нагло ухмыляясь, смотрели король, дама, валет и десятка треф, а рядом с ними, как бельмо на глазу, примостилась проклятая двойка пик. Её, по всем неписаным законам игры в покер, надлежало немедленно продать за цену находящейся на кону основной ставки – два жёлтых пластиковых кружочка. И, получив верхнюю карту из колоды, попробовать сделать невозможное – купить недостающего для роял-флеша трефового туза.

В случае удачи, шанс которой, само собой, был достаточно призрачным, я получил бы самую крутую комбинацию, увеличивающую мою ставку в сто раз.

Но ни у меня, ни у Хаммера, несмотря на тугие бумажники во внутренних карманах, не оказалось больше ни одной фишки! А пойти поменять посреди игры бабки на фишки было нельзя!

Я ощутил, как по моей спине потекли холодные ручейки пота. Сглотнув подступивший к горлу ком, я ошалелым и, видимо, полным отчаяния взглядом окинул Серёгу и нашего рискового соседа и тихо прохрипел:

– Мне бы купить всего одну карту… – а потом, покачав головой и сложив губы в одну прямую линию, уже собирался бросить карты на стол, но тут черномазый, мысленно прозванный мной Лумумбой, уверенным жестом пододвинул мне две из оставшихся у него трех фишек и лукаво подмигнул:

– Став. Выиграешь – вернёшь в двойнэ. О'кей?

– Ну… ладно, – не веря своим глазам и ушам, пробормотал я. – Но ты сильно рискуешь!

– Фигня, – отозвался он, не меняя голливудской улыбки.

Я отдал крупье, на спину которого уже буквально навалился пит-босс, полученные от негра фишки, получил взамен карту и тут же перевернул её, бросив на стол.

Это был туз треф.

Потом, уже вообще ничего не ощущая, я по очереди положил поверх него остальные четыре карты.

Лица крупье и пит-босса вмиг стали похожи на застывшие восковые маски. У нас с Хаммером оказались две самые сильные комбинации, побить которые было практически невозможно. От крупной денежной выдачи казино могло спасти только отсутствие игры у крупье.

Ещё раз промокнув лоб и лицо платочком, наш крупье дрожащими, как при болезни Паркинсона, руками принялся переворачивать карты, кладя их в один ряд. Сбоку от открытого уже раньше туза поочерёдно легли семёрка, дама, тройка и… король! В паре с тузом он образовывал самую слабую комбинацию, но все равно это была игра!

А значит, и наши с Серым забойные, фантастические расклады не просто убили, а уничтожили, разметали, превратили в пыль его жалкую пару!