Любимая для эльфа - Astra Maore

наполняя и наполняясь любовью.

Глядя Магнусу в глаза, Тамико рассказывала о своих чувствах, а по Мечу, по всем частям его плыла, расходясь от ее ладоней, вязь.

Какие-то узоры тут же гасли, а некоторые мешались с уже существующими, сплетаясь в орнамент.

От мерцания вязи, от вспышек сотен крохотных искр в полутемной комнате было очень уютно.

Глава 87. Позволь сыграть тебе

Оливер чувствовал неприятную глухую опустошенность, думая о предательстве друга.

Нет, конечно, Магнус не был ему настоящим другом, но они провели уйму времени вместе, и Магнус всегда создавал ощущение, что Оливер вправе на него положиться.

Наверное, Магнус действительно разбаловал Оливера магическими возможностями, на которые так легко оказалось подсесть и так больно потерять.

Оливер реально разучился думать трезво и прикидывать последствия своих дел.

С тех пор, как он впервые необдуманно согласился «расширить границы сознания», поверив в порядочность Магнуса, Магнус постоянно угощал Оливера чем-нибудь.

Отравленный сильным ядом, Оливер с легкостью стремился к новым ядам сам.

Осознание, что Магнус просто ставил на нем какие-то свои эксперименты, отрезвило Оливера.

Что Оливер в самом деле потерял? Лихорадочное веселье? Сейчас Оливер понимал: никакое безумное веселье не стоит душевного равновесия.

К счастью, в Городе жила Кэйли, восстановившая его тело и, наверное, как-то нежно и незаметно подлатавшая его душу.

Было невероятной удачей, что в Городе никто не знал о происходивших с Оливером злоключениях — все было или прямо дома у Магнуса, или в мирах, где Оливер больше не рискнет появиться.

Только Нанами, маленькая Нанами пострадала от его невоздержанности.

Девушка, ставшая его музой и вдохновительницей.

А еще Оливер причинил боль Джунко, но Оливеру перед Джунко было настолько стыдно, что с Джунко объясниться он бы не смог никогда. Не отмоешься. Оливер просто отчаянно надеялся, что со временем Джунко его простит.

А вот познакомиться с Нанами по нормальному ему хотелось все острее.

Оливер был готов, если ничего не получится, пойти к Кэйли и поговорить с ней о привороте. Но сначала решил выяснить свои шансы с Нанами как есть.

Когда-то умел же он выражать нежность и заботу. Юми точно нравилось его общество, и Оливер не разучился ухаживать. Просто в загуле он не хотел тратить на глупые реверансы время.

Замечательно, что после его нападения Нанами не стала слишком пугливой и продолжала появляться на улице одна. Возможно, и потому что обычно в Городе ничего не происходило. Это было воистину тихое, мирное место.

Не стоило подходить к Нанами со спины, чтобы она внезапно тот мерзкий момент не вспомнила, и Оливер пошел ей навстречу.

Но едва увидел милое сердцу лицо, обомлел.

Это была она и не она.

Раньше Оливер никогда не видел Нанами с макияжем, а потому смотрел на нее, всматривался и поражался. Нанами оказалась прекраснее, чем в его мечтах!

Кровь ускорила бег по венам, сердце гулко застучало. Оливер и так нервничал, а тут заволновался еще сильнее.

К счастью, Нанами ничего не заметила — шла, погруженная в свои мысли.

Кое-как уняв волнение, Оливер решился:

— Привет!

Нанами ойкнула. Испугаться не успела.

Она не ждала подвоха от парней, считая к тому же, что камень не падает в одно место дважды. Потому Нанами просто остановилась и взглянула Оливеру в глаза, отметив машинально их редкий изумрудный цвет.

Оливер выпалил скороговоркой:

— Извини, мне очень стыдно за свое пьяное поведение! Никаких оправданий, я совершил то, за что невозможно простить… Могу я теперь сделать что-то приятное для тебя в искупление своей вины? Что-нибудь тебе сыграть, как-то тебя порадовать? Ты невероятно красива!

Оливер произнес свою речь смущенно-пылко, но смотрел на Нанами уверенно, не отводя глаз.

В его глазах не было ничего магического, сверхъестественного, но его взгляд гипнотизировал.

Нанами задумалась.

Окружающие девушки до сих пор считали ее маленькой.

Именно маленькой.

С парнями она не общалась за исключением молчаливых «свиданий» с Такео.

Не считать же мужчиной напавшего на нее в полусне монстра.

Родители Нанами безусловно будут довольны тем, как их дочь живет.

Она была нежной наивной малышкой долгое время, но девушки, с которыми Нанами поддерживала близкие отношения, росли и менялись. И также росла и менялась она, пряча изменения в себе.

Слушая рассказы других девушек о мужчинах, Нанами подмечала, что всегда-всегда инициативу проявляли сами мужчины.

Лукас и Роберт предложили девушкам украшать елку.

Потом Роберт пришел утешить покинутую Юми.

К Джунко Роберт вообще беспардонно заявился прямо в душ.

Лукас читал Наоко стихи и настойчиво звал ее на прогулки.

Магнус пришел подкалывать Тамико.

Кацуо нашел Микико.

И Оливер, тот самый Оливер, что сейчас стоял перед самой Нанами, раньше подошел к Юми и познакомился с ней прямо на улице.

Как вот сейчас пытался познакомиться с Нанами.

И только Такео не предпринимал ровным счетом ничего.

Да, он спас Нанами от приставаний пьяного, но разве так не поступил бы любой мужчина на его месте?

Да, некогда Такео прислал Нанами букет, но это формальная мелочь в такой праздник. Что-то вроде сувенира.

Особенно обидно Нанами было, когда Наоко с Юми, выпив коктейлей чуть больше, чем требовалось для невинных бесед, начинали обсуждать секс.

Они вообще ничего не стеснялись, громко хихикали, и видно было, что то, что происходит в спальнях каждой, им нравится.

А потом Наоко, словно спохватившись, заявляла:

— Ой, Юми, тут же Нанами. Она еще не готова вступить в наш клуб разврата, хи-хи-хи… Нанами, не обижайся, мы хотим поговорить на взрослые темы, выйди, а!

Нанами выходила, плотно закрыв дверь.

Наоко не скрывала свою жесткость с девушками, обычно притворяясь лапочкой для мужчин.

Нанами давно привыкла к характеру Наоко, но ей было неприятно, обидно и грустно.

Последней каплей стало то, что однажды Наоко и Юми позвали поучаствовать в беседе под коктейль Тамико.

Ту самую занудную Тамико, которую Наоко терпеть не могла и некогда любила высмеивать за дотошность.

С тех пор Нанами сама скрывалась под благовидным предлогом, едва завидев, что Наоко достает бокалы.

Когда пьяный Оливер начал пошло ощупывать ее, Нанами испытала только ужас и отвращение. А потом, наедине с собой, поняла, что ведь, по существу, Оливер в мерзкой, грубой форме выразил, что Нанами ему понравилась.

Нанами забыла бы об этом, списала «симпатию» на алкогольные пары, но явно трезвый Оливер сейчас стоял рядом с Нанами и терпеливо ждал ее ответ.

Он извинился.

Она ему, похоже, реально нравится.

Он сам проявляет инициативу.

Внезапно Нанами захотелось отомстить Такео за… унижение.

За пытку временем, за нестрастность его