Тени сгущаются - Виктория Шваб

– Куда вы направляетесь… Через две недели, в это время года…

Лайла сунула пряжку в карман, под фонарем перелистала документы Эльсора. Он любил рисовать. На полях любого клочка бумаги, за исключением официального приглашения, пестрели мелкие наброски. Приглашение было нарядное, с золотой каймой – такой же листок когда-то помог ей проникнуть на день рождения принца Рая. Кроме того, Эльсор носил с собой недописанное письмо и короткие заметки о других игроках. Алукарда Эмери он характеризовал одним-единственным словом:

«Актер».

Лайла улыбнулась, сложила бумаги и сунула их в карман своего плаща. Кстати, о плащах: она присела на корточки и стала раздевать бесчувственного Эльсора. Плащ у него был нарядный, темно-серый, с низким тугим воротником и ремнем на талии. На миг она задумалась, не оставить ли ему взамен свой, но пожалела отдавать шедевр Каллы и укутала Эльсора шерстяным одеялом с повозки.

Напоследок она достала нож, срезала у него с головы прядь волос, связала узлом и сунула в карман.

– И знать не желаю, – проговорил Алукард, неожиданно оказавшийся рядом с ней. Матросы стояли позади. Он кивком указал на лежащего: – Кер тас настер.

«Он ваш».

Один из матросов осторожно ткнул Эльсора ногой.

– Напился?

Другой застегнул на Эльсоре наручники, и Лайла заметила, что Алукард невольно вздрогнул.

Они подняли Эльсора на ноги.

– Берегите его, – сказал Алукард.

Матрос что-то буркнул – Лайла не разобрала ни слова. Алукард лишь кивнул, и Эльсора поволокли к кораблю.

– Вот и все? – спросила Лайла.

Алукард нахмурился.

– Знаешь, Бард, какая валюта ценнее всего на свете?

– Какая?

– Услуга. – Он прищурился. – Теперь я у них в долгу. А ты в долгу у меня. – Он проводил взглядом матросов, тащивших бесчувственного Эльсора на борт. – Я помог тебе уладить дело, но это не навсегда. На этом корабле везут каторжников. Как только он отчалит, то не повернет назад, пока не дойдет до Делонара. А его в списках нет, так что к этому времени они догадаются, что везут невинного человека. И что бы ни случилось потом, тебе лучше куда-нибудь исчезнуть.

Смысл его слов был ясен, но она не могла не спросить:

– А «Шпиль»?

Алукард посмотрел на нее, стиснув зубы.

– На нем есть место только для одного преступника. – Он вздохнул, и в морозном воздухе заклубился туман. – Но я бы на твоем месте не беспокоился.

– Это еще почему?

– Потому что тебя поймают задолго до того, как мы отчалим.

Лайла мрачно усмехнулась, глядя, как моряки и Стейсен Эльсор исчезают под палубой.

– Поверь в меня хоть немного, капитан.

Но на самом деле она понятия не имела, что делать, когда обман раскроется. Может быть, она случайно или – хуже того – намеренно разрушила жизнь человека. Как тогда, в таверне «В двух шагах».

– Скажу прямо, – заявил Алукард на обратном пути из порта. – На этом моя помощь заканчивается. У Алукарда Эмери и Стейсена Эльсора нет ничего общего. И если нам доведется встретиться на ринге, я тебя не пощажу.

– И не надо, – фыркнула Лайла. – Я и сама кое на что способна.

– Надо думать. – Он наконец посмотрел на нее. – В конце концов, если убежишь подальше, тебя никто не найдет.

Она вспомнила его вопрос, свой ответ и нахмурилась.

– Давно ты понял?

Алукард еле заметно улыбнулся.

– Как ты думаешь, почему я взял тебя на корабль?

– Потому что я твоя лучшая воровка.

– Уж точно самая странная.

И он скрылся за дверями таверны.

Лайле было не до сна – слишком многое нужно было успеть. Они с Алукардом разошлись по комнатам, даже не попрощавшись, и когда через несколько часов она ушла с вещами Стейсена под мышкой, Алукард не последовал за ней, хотя она знала – он не спит.

Решаем проблемы по мере их поступления, сказала она себе, поднимаясь по лестнице таверны «Карета и замок» с ключом в руках. На бронзовом ярлычке было выбито название таверны и цифра «3».

Она отыскала комнату Эльсора и вошла.

Лайла уже перерыла его карманы и изучила бумаги, но здесь можно было найти еще многое, что поможет притворяться им.

Комната была простая. Кровать заправлена. У окна зеркало, на подоконнике складная рамка – с одной стороны портрет Эльсора, с другой – молодой женщины.

Порывшись в сундуке у кровати, она нашла еще кое-какую одежду, тетрадь, короткую шпагу, перчатки. Они были странные – прикрывали верхнюю часть рук, но оставляли открытыми ладони и кончики пальцев. Удобная штука для огненного мага, подумала она и сунула их в карман.

В тетради были в основном рисунки – в том числе несколько женских портретов, а также немного заметок и путевой дневник. Эльсор был дотошен и, судя по всему, прибыл один. Между страницами лежали письма и квитанции. Она потренировалась расписываться за него – сначала пальцем, потом карандашом.

Потом стала опустошать сундук, выкладывая на кровать одну вещь за другой. В коробке на дне лежала шляпа, изгибающаяся надо лбом, и мешочек с туалетными принадлежностями.

И потом, на самом дне, она нашла маску Эльсора.

Деревянная резная маска слегка напоминала голову барана – рога обхватывали голову с боков и изгибались возле щек. Лицо прикрывала только носовая пластина. Этого мало. Она вернула маску на дно и закрыла сундук.

Потом примерила одежду, сравнивая размеры свои и Эльсора. Как она и надеялась, разница была невелика. Примерка брюк подтвердила, что Лайла на дюйм-другой ниже, но она добавила себе немного роста, запихнув под пятки лишнюю пару носков.

Наконец Лайла взяла с подоконника портрет и всмотрелась в лицо мужчины. На нем была шляпа, похожая на ту, что лежала на кровати, темные локоны обрамляли угловатое лицо.

Волосы Лайлы были немного светлее, но она смочила их водой из тазика, и стало похоже. Решение, конечно, временное, особенно зимой, но все же поможет сосредоточиться.

Она достала нож, вернулась к портрету на подоконнике, подхватила прядь и отстригла. За долгие месяцы в море волосы сильно отросли, и как же приятно было снова укоротить их! Пряди одна за другой падали на пол. Она укоротила прическу сзади, подровняла спереди. От воды и ножа концы волос стали слегка загибаться вверх.

Порывшись в нехитрых пожитках Эльсора, она отыскала расческу и тюбик с чем-то маслянистым. Жидкость пахла орехами. Смазав ею волосы, она обнаружила, что локоны не рассыпаются. Вот и хорошо.

На кровати лежал темный плащ. Она набросила его на плечи, взяла шляпу, осторожно надела ее и поглядела в зеркало. Оттуда на нее смотрел кто-то незнакомый – еще не Эльсор, но уже не Бард. Чего-то не хватало. Пряжки! Она порылась в карманах, достала радужную застежку, приколола у шеи. Потом вздернула голову, копируя осанку и манеры Эльсора, и сходство стало полнее.