Стервятники звездных дорог - Роман Афанасьев

Снайпер, получивший приказ, вскинул длинную армейскую винтовку и прицелился чуть выше распластанной на стене фигуры. Двигалась она быстро, но уже не так, как на земле. По стене бежать невозможно, хотя снайпер готов был поклясться, что движения беглеца очень напоминали этот самый бег. Его палец лег на спусковой крючок, и в ту же секунду жертва замерла. Винтовка дрогнула и выплюнула тончайшую иглу.

Грегор почувствовал опасность затылком – волосы на голове встали дыбом, а виски пронзила боль. Даже не оборачиваясь, он знал, что смерть висит в воздухе у него за спиной и тянет к нему костлявую руку. До широкого карниза, что опоясывал здание, было совсем близко, Нейман мог легко дотянуться до него и встать на ноги. Но он знал – смерть не позволит ему этого сделать, да это и бессмысленно – на карнизе подстрелить его так же легко, как и на стене. Грегор повис на левой руке, правой рванул с пояса «Орел» и развернулся, чуть не вывернув плечо. Смерть, принявшая на этот раз облик человека с винтовкой и оседлавшая флаер в виде байка, чуть вздрогнула. Тонкая игла, выпущенная из электромагнитной винтовки, прошлась по груди детектива, распоров комбез и оставив за собой кровавый след. Если бы детектив не развернулся, она вонзилась бы точно под лопатку. Но сейчас она лишь куснула жертву, так и не успев запустить в нее длинные зубы.

Нейман, в чьих жилах кипел боевой коктейль, даже не вздрогнул. Он вскинул пистолет, выстрелил и, не дожидаясь результата, снова повернулся к стене. Зажав оружие зубами, он выбросил правую руку вверх, легко подтянулся и навалился грудью на широкий карниз. Рана отозвалась вспышкой боли, но сейчас детектив не мог позволить себе заметить боль. Он встал на колени, потом медленно выпрямился. И только тогда, далеко за его спиной, тело снайпера сползло с байка и рухнуло в провал между домами. Нейман проводил его взглядом. Он знал, что стрелок уже мертв – выстрел из «Орла» выжег его глазницу и все, что располагалось за ней. И все же сердце детектива сжалось, когда снизу раздался мокрый шлепок. Вина. Чертова вина. Он поднял голову и смерил взглядом узкий карниз, на котором едва мог поместиться один человек. Сотня метров, не больше. И эту сотню нужно пробежать, чтобы набрать необходимую скорость. Грегор наклонил голову, рассчитал траекторию и сорвался с места.

Руководитель операции захвата влетел в проем между домами как раз тогда, когда байк снайпера, оставшийся без управления, начал заваливаться набок. Он сразу заметил темную фигуру человека, бегущего по карнизу, и выхватил игольник. Больше он не собирался церемониться с убийцей – он и так слишком зажился на белом свете. Охотник вскинул оружие, повел стволом, намереваясь охватить очередью весь карниз, и на секунду замешкался. Беглец мчался к краю пропасти и не собирался останавливаться. Самоубийство? Охотник промедлил всего долю секунды, но этого хватило, чтобы жертва добралась до угла дома, оттолкнулась от карниза и распласталась над улицей. На миг она словно застыла в воздухе. Охотнику показалось, что сейчас у беглеца вырастут крылья и проклятый убийца воспарит в небо, подобно птице.

Но этого не случилось – человек камнем рухнул вниз. Под ним прямо посреди чистого неба открылся темный провал размером с дверь. Убийца Грегор Нейман нырнул в него и растворился посреди чистого неба. Охотник взвыл от ярости и нажал на курок, хотя и знал, что очередь игольника не сможет повредить военный флаер с активированными искажающими полями. Больше того – флаер наверняка уже далеко от места, где он подобрал пассажира. И все же охотник стрелял в тот клочок чистого неба, где исчез Нейман, до тех пор, пока не кончилась обойма.

* * *

Сектор: Свободный Сектор.

Координаты: Система Зод.

Колония Зод.

Корабль «Стальной Шип»,

порт приписки отсутствует.

Ощущения вернулись сразу, словно кто-то щелкнул рычажком, возвращая тело в позицию «включено». Мозг, пребывавший в помраченном состоянии, получил заряд от датчиков, размещенных в теле, и затрепетал, пытаясь справиться с волной боли, головокружением и дезориентацией.

– Роза, – прошептал Артур, выныривая из пучины забвения, – Роза...

И открыл глаза.

Он увидел низкий пласталевый потолок, усеянный пятнами от выстрелов и длинными царапинами. Тусклая световая панель, прикрытая мутным и грязным пластиком, едва заметно мерцала, заставляя слезиться глаза. Артур ощутил, что лежит на полу – судя по всему, таком же голом, как потолок. Сигналы, поступавшие в мозг из центрального процессора по тысячам тончайших искусственных волосков, сообщили ему, что повреждений в теле нет. Все системы функционировали нормально. Это только живой мозг, спрятанный в пласталевом черепе, как орех в скорлупе, недавно дал сбой – от резкой встряски Арт потерял сознание и пришел в себя только сейчас. Его подташнивало, к горлу подступал горький комок – желудок оставался одним из немногих его настоящих органов. Сотрясение мозга – решил Артур. Защитная оболочка не смогла компенсировать прямой удар. Пожалуй, стоит подать жалобу своим производителям – медицинской лаборатории Ван-Йорка.

Арт усмехнулся сквозь сжатые зубы и попытался приподняться. В шее противно заскрипело, и внутри грудной клетки завибрировал крохотный мотор. Шея. Старпом поднял руку и коснулся затылка, потом опустил ладонь ниже. Позвонки уцелели, но работали немного с запозданием, неохотно, словно немного заржавели. Наверно, их гладкая поверхность покрыта сетью трещин. А быть может, один из них все-таки лопнул. Проклятье. Необходим ремонт в стационаре. Но где, черт возьми, найти такой стационар на пиратском Зоде. Зод.

Одним рывком Артур сел и, не обращая внимания на скрип в шее, осмотрелся. Комната оказалась крошечной, больше похожей на чулан. Железный потолок и пол, стены, выкрашенные зеленой краской. В одной из них – железная дверь, а на стене напротив – небольшой голоэкран. Под ним, прямо на полу, лежал Роберт. Раскинув руки, великан лежал так неподвижно, что Артур заподозрил худшее. Он быстро поднялся на колени и подполз к оружейнику, вгляделся в его бледное до синевы лицо. Он поднял руку, собираясь коснуться друга. И застыл.

Его левая ладонь все еще была сжата в кулак. Он напоминал комок разворошенного тряпья – искусственная плоть висела клочьями, словно кто-то пытался рвать ее клыками. Сквозь рваные раны виднелась пласталевые кости, матово блестевшие в тусклом свете. Запястье усеивали тонкие надрезы, похожие на след ножа. А в кулаке по-прежнему была зажата рукоять от рекордера. Вот только его самого уже нет. В руке Арта остался лишь пласталевый огрызок длиной с палец. Конечно. Сначала они попытались разжать его руку, но потом решили, что будет проще отрезать рукоятку.

Арт подумал о сведенных намертво пальцах, которым он дал приказ не разжиматься, и они вздрогнули. Изуродованный кулак раскрылся, и кусок пластали со звоном запрыгал по железному полу. Почему они еще живы? Но живы ли...

Спохватившись, старпом прижал ладонь к груди Роба. Чувствительные датчики, встроенные в кончики пальцев, уловили пульсацию сердца. Оружейник жив. На первый взгляд ран нет, но тело словно сведено судорогой – слишком напряжено. Арт протянул руку к лицу Роберта, намереваясь поднять веко, чтобы взглянуть на зрачки, но в этом момент огромная лапища бывшего сержанта судорожно дернулась, вскинулась и перехватила запястье старпома.