Дети стадной эпохи - Лю Чжэньюнь

— Лао Гу, мы с Фэн Цзиньхуа разведены?

Лао Гу хлопнул в ладоши.

— Еще не успели.

— Раз мы не разведены, то все еще супруги, — сказала Ню Сяоли и, повернувшись к женщине, спросила: — Могу я перед отъездом кое-что сказать мужу?

Женщина взглянула на своего коллегу, тот осмотрел окна, убедился, что они зарешечены, и кивнул. Тогда мужчина, женщина, местный полицейский Сяо Лю и Лао Гу вышли за дверь, а в кабинете остались только Ню Сяоли и Фэн Цзиньхуа. Обезумевший от страха Фэн Цзиньхуа, заикаясь, спросил:

— Когда ты туда ездила? Почему я ничего не знал? Что ты там натворила?

— Не спрашивай об этом. Лучше выполни мою просьбу.

— Какую? — растерялся Фэн Цзиньхуа.

— Я сейчас должна уехать вместе с ними, но так как мы все-таки год были женаты, могу я тебя кое о чем попросить?

— О чем? — спросил Фэн Цзиньхуа.

Ню Сяоли крепко обняла мужа и наградила настоящим поцелуем. Фэн Цзиньхуа растерялся и тут же почувствовал, как Ню Сяоли вынула что-то из своего кармана и осторожно передала ему в руку. Фэн Цзиньхуа понял, что это банковская карта. Сообразив, что к чему, он сунул карту в карман. Вдруг Фэн Цзиньхуа ощутил боль на своих губах. Посмотрев на Ню Сяоли, он заметил, что ее губы в крови, и тут же почувствовал, что его губы тоже в крови. Он понял, что во время поцелуя у них лопнули появившиеся за последние сутки волдыри, которые коркой покрывали их губы. Ню Сяоли приблизила окровавленные губы к уху Фэн Цзиньхуа и зашептала:

— За прошлый год я заработала девяносто тысяч. Все деньги на карте. На днях я планировала открыть еще одну закусочную у черного входа на швейную фабрику, чтобы помериться силами с Ци Яфэнь, но теперь это, увы, невозможно.

И добавила:

— Съезди в Нюцзячжуан и передай эти деньги моему старшему брату. Пин-код — день рождения Баньцзю. Двадцать тысяч оставь на учебу Баньцзю, а семьдесят отдай брату, чтобы он нашел себе еще одну жену.

5

После того как Ню Сяоли задержали двое приехавших из провинции N полицейских, она вместе с ними отправилась в административный центр их провинции. Каким бы способом она ни добиралась до вокзала, будь то на перекладных из поселка до уездного центра, а потом до города или, как сейчас, вместе с полицейскими на такси прямиком от городского автовокзала до железнодорожного, едва Ню Сяоли слышала гудок поезда, в ее памяти смутно всплывали события годичной давности. Тогда, отправившись в чужие края на поиски Сун Цайся, она вместе с Чжу Цзюйхуа и Сяохоу проделала тот же путь. Маршрут был похожим, окружающая обстановка тоже, даже звуки были те же, поменялись только люди: теперь вместо Чжу Цзюйхуа и Сяохоу Ню Сяоли сопровождали двое полицейских. С одной стороны, Ню Сяоли казалось, что все произошедшее тогда было словно вчера, а с другой стороны, что с тех пор прошла целая вечность. Перед тем как сесть на поезд, полицейские вместе с ней сходили в закусочную, что располагалась в южной стороне от вокзала, и заказали суп из баранины и лепешки. В прошлом году Ню Сяоли вместе с Чжу Цзюйхуа и Сяохоу ели в этой же закусочной, только лепешек они тогда не заказывали, потому как Чжу Цзюйхуа наготовила в дорогу своих. Хозяином остался тот же толстяк в белом колпаке и с редкими усиками над верхней губой. За год цена на суп поднялась, в прошлом году тарелка стоила три юаня, а сейчас — четыре. Пока Ню Сяоли ела суп из баранины, она подняла голову и прямо напротив заметила парные надписи, украшавшие двери в закусочную, где предлагали жареную курицу: «Процветание подобно четырем морям. Источник богатства полноводен, как три реки». А вверху прямо над входом красовалась надпись: «Пуд золота в день». Уже шел седьмой месяц по лунному календарю, поэтому за прошедшие семь месяцев эти благопожелательные надписи истрепались и облиняли, часть бумаги была надорвана и трепыхалась на ветру. Ню Сяоли вдруг вспомнила, что на дверях ее закусочной «Сяоли», открытой у ворот швейной фабрики, были наклеены практически такие же надписи. Еще вчера в ее закусочной было полно посетителей, а сегодня она уже закрылась. Казалось, что за прошедшие сутки тоже прошла целая вечность. Невольно из ее глаз потекли слезы.

6

Административный центр провинции N назывался N. Когда Ню Сяоли привели в комнату предварительного слушания в местном полицейском участке, ее стала допрашивать женщина-полицейский. Это была уже не та женщина, которая сопровождала Ню Сяоли от ее родного дома до этой провинции. Той женщине было около тридцати, а этой — уже за сорок. Прежде чем начать допрос, следователь предложила Ню Сяоли посмотреть на компьютере несколько видеофрагментов. В них Ню Сяоли развлекалась с разными мужчинами. Она была совершенно голой, мужчины тоже. Среди ее партнеров были высокие и низкие, худые и толстые. Длительность занятий сексом и позы тоже отличались: ее брали и спереди, и сзади, и лежа, и стоя. Кто-то сначала обцеловывал и облизывал ее с головы до ног, а кто-то, наоборот, лежал как бревно, заставляя Ню Сяоли саму проявлять инициативу. По окончании просмотра женщина-полицейский сделала стоп-кадр и, глядя на Ню Сяоли, начала допрос:

— Ню Сяоли, на видео сняты вы?

Ню Сяоли, посмотрев на нее, ничего не ответила. Та задала другой вопрос:

— Вас тогда звали Сун Цайся?

Ню Сяоли, глядя на женщину, по-прежнему молчала.

— Вы знаете, кто все эти мужчины?

Ню Сяоли молчала.

— Вы знали заранее о цели этих съемок?

Ню Сяоли молчала. Средних лет женщина-полицейский, показав на экран, ударила по столу и предупредила:

— Когда налицо все доказательства, отпираться бесполезно!

— Кто это снимал? — спросила Ню Сяоли.

Следователь на секунду застыла и тут же возмутилась:

— Кто тут задает вопросы: я или вы?

— Кто это снимал? — повторила Ню Сяоли.

— Сначала вы ответьте на мой вопрос, — потребовала женщина-полицейский.

— Если вы не скажете, я лучше умру, но ничего не расскажу, — упрямо заявила Ню Сяоли.

Следователь, глядя на Ню Сяоли, выдержала долгую паузу и наконец сказала:

— Хорошо, я скажу. Это снимал застройщик Фу.

Ню Сяоли задумалась и тут же поняла, о ком идет речь. Этого типа по фамилии Фу она встретила в прошлом году в первый же день приезда в этот город, когда вместе с Су Шуан пришла на ужин в ресторанчик у реки, где предлагали «китайский самовар». Это был средних лет мужчина с вытянутым лицом и лысой макушкой. Су Шуан представила его как директора одежной фабрики. Потом она призналась Ню Сяоли, что он занимается недвижимостью, что его состояние измеряется десятками миллиардов и что в этом городе есть много построенных им домов. Этот Фу передал Су Шуан деньги, а та предложила Ню Сяоли притвориться девственницей и спать с разными клиентами. Ню Сяоли сразу поинтересовалась, что это будут за клиенты, и Су Шуан ответила, что каждый из них еще более влиятелен и богат, чем застройщик Фу. Ню Сяоли пообещала Су Шуан, что сделает это только десять раз. Но потом Ню Сяоли по собственной воле сделала это на два раза больше. Ню Сяоли думала, что, вернувшись на свою далекую родину со ста двадцатью тысячами в кармане, она уже никогда в жизни не встретится ни с Су Шуан, ни с застройщиком Фу, ни с остальными. Су Шуан говорила ей то же самое. Кто же мог предположить, что застройщик Фу установит в комнате видеокамеру? Ню Сяоли до сих пор помнила, что та комната находилась в традиционном доме с двориком, который значился под номером 2/18 и располагался в пригороде провинциального центра. Если бы Ню Сяоли заранее знала, что во время секса кто-то будет снимать ее на видео, она бы лучше умерла.