Двойной горизонт - Андрей Земляной

На творившуюся перед ним волшбу он смотрел спокойно, ритмично постукивая по земле своим узловатым посохом, от чего земля негромко гудела и едва заметно покачивалась, словно палуба корабля.

– Нук, Васят, нарисуй гром-травой двойной Ветер, и Лелю[28], возле куста… – Узловатый палец ведуна ткнул по направлению раскидистого орешника, под которым силовая линия подземного Источника делала петлю.

Помощники без лишних слов метнулись куда-то в сторону и через пару секунд уже выводили на земле нужные руны.

– И калиновым корнем Алатырь-круг, вона там, где васильки поднялись.

Второй помощник подхватил пузатую бутыль с порошком и побежал вниз, к подножию холма, где голубело пятно из васильков.

В какой-то момент ведун замер с закрытыми глазами, словно вслушиваясь в волшбу, творимую над бронепоездом, и через секунду двинулся вперёд, проминая перед собой траву до гладкой дороги, шириной в метр, и остановился, лишь войдя в островок васильков. Затем замер с поднятым посохом и через несколько биений сердца ударил в землю острым концом, глубоко погрузив посох.

От удара земля всколыхнулась, словно вода, в которую упал огромный камень. Даже группа офицеров, стоявшая на холме, едва удержалась на ногах, когда холм мотнуло, будто палубу корабля в сильный шторм.

Великий магистр Гийом де Амбуаз не успел ничего подумать, когда мембрана, скрывавшая столь вожделенный восьмой уровень, рухнула и клин сырой энергии, которым он пробивал уровни, проскочил через восьмой и влетел словно снаряд в девятый, пробив и его перегородку.

Улыбка триумфатора коснулась тонких бескровных губ великого магистра, но уже через мгновение он был вмят в землю многотонным телом, появившимся из портала над алтарём, и размазан в кровавую лужу.

Тому, что появилось из глубины Кромки, не смог бы дать название даже самый сумасшедший поэт и запечатлеть безумный художник. Куча переплетённых змеиных тел клубилась в метре от земли, поддерживаемая восемью длинными узловатыми лапами, похожими на ноги кузнечика, а из этого месива уже вылезали пасти на гладких чешуйчатых отростках.

Существо, появившееся над заклинательным алтарём, рухнуло вниз, смяв стальные фермы – лучи, и сразу же принялось пожирать металл алтаря, хрустя сталью словно сухариками и взрыкивая от удовольствия.

Внезапно тело монстра окутало сиреневое мерцание, от которого монстр затих и замер, но продержавшись меньше минуты, опало, а вызванное волшбой существо продолжило пожирать стальные конструкции, отрывая куски и забрасывая их прямо в мельтешение извивающихся тел.

Было ещё несколько попыток взять его под контроль, но рунные пояса, рассчитанные на существо максимально восьмого уровня, ничего не могли сделать с порождением девятого и соскальзывали со шкуры монстра.

Тем временем чудовище дожевало металл, находившийся рядом, и, глубоко вгрызаясь в броню вагонов, начало отрывать толстые листы прямо с боков поезда, а длинные ноги с острыми когтями каждым движением превращали колёса поезда в труху.

И сразу же по нему начали бить митральезы и пушки бронепоезда, а маги просто утопили его в море совершенно противоположных заклинаний, от кислотного тумана до огненного дождя.

Всё это категорически не понравилось чудищу, и, взревев, оно начало крушить поезд вокруг себя уже целенаправленно, пробивая борта и калеча обслугу.

Через минуту в центре кольца из русских войск уже кипел бой, скрытый облаками гари и пара, который вырывался из пробитых котлов.

Дольше всего продержались вагоны, которые были защищены дополнительными рунами, питавшимися из резервных баков концентрированной благодати, но удары страшной силы постепенно исчерпали и этот источник. Монстр, успешно закусивший сталью и плотью, показался во всей красе на останках бронепоезда, когда порыв ветра сдул облако дыма и тумана.

К этому времени защитный купол исчез, и артиллеристы, всегда очень точно чувствовавшие этот момент, открыли шквальный огонь, не жалея пороха.

За ними сразу же подтянулись и бронеходчики, расстреливавшие последние запасы снарядов, так как все понимали: если это выживет, то плохо будет вообще всем.

Подключились даже пулемётчики и стрелки-снайперы, но ущерб, наносимый существу, был почти незаметен. Самого большого успеха добились артиллеристы батареи тяжёлых пушек, воткнувшие фугасный снаряд прямо в сочленение ноги и оторвавшие её напрочь, что наконец отвлекло монстра от доедания бронепоезда, и, ковыляя на повреждённых лапах, существо двинулось к окопам с северной стороны, видимо посчитав их самыми опасными. Но в этот момент дружно ударили с западной стороны, и чудище поковыляло туда.

Видимо, у монстра всё ушло в броню, а на мозги уже ничего не осталось, и какое-то время его успешно гоняли по полю, азартно сжигая боезапас. К этому времени вернулись штурмовики и бомбардировщики, заваливая демона Кромки снарядами крупного калибра, которые тащили для уничтожения бронепоезда. Но от бронепоезда осталось совсем немного, кучка чего-то непонятного и дымящегося, а отожравшийся на этом деле монстр сильно подрос в размерах и теперь возвышался на пять метров над землёй.

Совместными усилиями штурмовики и бомбардировщики оторвали ещё одну лапу и как-то, видимо, повредили шею одной из голов, так, что та свернулась на самом верху в кольцо.

Первой смолкла батарея Петра Голицына. За ней закончила стрелять батарея автоматических пушек среднего калибра майора Горшенина, и так далее, пока не смолкло последнее орудие. Последним отстрелялся штабной дирижабль Горыни из бортовых пушек, снизившись при этом до полусотни метров.

Чудище к этому времени чувствовало себя плохо. Половина лап была повреждена, головы сжались в комок над телом, но стоило одному из бронеходов подойти на близкое расстояние, как удар одной из лап перевернул многотонную машину словно пустой короб, заставив кувыркаясь прокатиться по полю полсотни метров.

– Твоё время, Горынюшка. – Волхв повернулся в сторону Горыни, заглядывая в глаза генерала, словно искал там что-то. – Добей тварь эту. Если очухается да уйдёт под Кромку, неглубоко, то лишь боги ведают, где и когда вылезет. – И взмахом руки он остановил взметнувшегося Дубыню, стоявшего за правым плечом князя. – Стой, где стоял, воин. И ему не поможешь, и сам голову сложишь.

Арсений Новоградский взмахнул рукой, и перед Горыней возникло туманное веретено «быстрой дороги».

Только оказавшись в полусотне метров от чудовища, Горыня оценил, насколько были эффективны усилия его корпуса по уничтожению призванного существа. Рваные раны и оторванные конечности у того были по всему телу, а некоторых голов и вовсе не было. Но тварь на глазах восстанавливалась, правда, одновременно уменьшаясь в размерах. Теперь она снова была около трёх метров высотой, а из обломков лап прорастали гибкие, словно плети, щупальца розового цвета.

Почуяв рядом с собой живую плоть, паук-переросток рванул к Горыне, метнув вперёд пару щупалец, чтобы захлестнуть его, но палица, негромко свистнув, отсекла плоть, и сразу же по обонянию ударил смрад, источаемый существом.