Город падших ангелов - Кассандра Клэр

* * *

Двери открылись, и Саймон увидел перед собой вихрь теней. Морин, хихикая, танцующей походкой скользнула во тьму. Саймон, вздохнув, вышел следом.

Они оказались в просторной, выложенной мрамором комнате. Свет не горел, однако в стене по левую руку имелись стеклянные двери. За ними лежала плоская крыша и вверху – черное ночное небо, усеянное тусклыми звездами.

Саймон проследовал за Морин на крышу. Ветер задувал с силой, и платье девочки трепетало, как мотылек, который пытается лететь против бури. Плакаты не обманули: сад на крыше и правда разбили со вкусом: покрытие из гладких шестиугольных плит, цветочные клумбы под стеклянными колпаками и по периметру фигурно подстриженные кусты в форме животных и чудищ. Тропинку окаймляли огоньки; со всех сторон высились жилые здания из стекла и стали, сияющие электрическим светом.

Тропинка упиралась в облицованные плиткой ступени, ведущие на широкую квадратную площадку. С трех сторон ее окружала высокая стена, та же, что огораживала весь сад. Место, явно предназначенное для общения жильцов: в середине бетонный блок, на котором в свое время установят гриль; по краям аккуратно подстриженные розовые кусты – в июне они расцветут, скроются под стеблями ползучих растений шпалеры. Владельцев квартир ждет роскошный отдых в шезлонге, с видом на мерцающую в лучах закатного солнца Ист-Ривер и световую мозаику распростертого внизу города.

С одной оговоркой. Плиточный пол уродовало изображение: намалеванный черной краской круг внутри большего круга. Меж двух замкнутых линий вились рунические письмена. Саймон, хоть и не принадлежал к нефилимам, мог узнать символы из Серой книги, повидал их достаточно. Эти же руны – грубые, страшные, словно проклятие на непонятном языке, – явно из другого сборника заклинаний.

В самом центре, на бетонном блоке, накрытый черной материей, возвышался крупный прямоугольный предмет. Судя по форме, гроб. Основание блока покрывало еще больше рун. Будь Саймон живой, кровь застыла бы у него в жилах.

Хлопнув в ладоши, Морин воскликнула:

– Ой, прелесть-то какая!

– Прелесть? – Саймон мельком глянул на загадочный предмет. – Морин, какого черта…

– Ты все же привела его, – прозвучал за спиной хорошо поставленный знакомый женский голос. На тропинке невесть откуда возникла брюнетка с короткой стрижкой. Высокая, стройная, в длинном черном пальто, перетянутом в талии. Ни дать ни взять, роковая женщина из шпионских фильмов сороковых. – Благодарю, Морин, – продолжила дама. Черты лица у нее были жесткие и красивые; высокие скулы; глаза – большие, черные. – Ты хорошо постаралась, можешь идти. – Взглянув на Саймона, дама поприветствовала его: – Саймон Льюис, спасибо, что пришел.

На последней фразе Саймон вспомнил дамочку: она встретилась ему в переулке за баром «Альто».

– Вы… я вас помню. У меня ваша визитка. Продвигаете молодые группы. Да-а, всерьез за нас взялись. Видать, мы реально крутые.

– Довольно сарказма, он неуместен. – Глянув на Морин, дама более твердо повторила: – Можешь идти.

Морин пискнула и призраком метнулась к стеклянным дверям. Глядя, как она торопится к лифту, Саймон пожалел о ее уходе. Компания из Морин никакая, но без нее сделалось совсем одиноко. От дамочки исходила плотная аура темной силы, которую Саймон, опьяненный человеческой кровью, при первой встрече не почувствовал.

– Ты заставил меня попотеть, Саймон. – Ее голос прозвучал с другой стороны, и, развернувшись, Саймон застал дамочку возле бетонного постамента. Облака рваными полотнами проносились на фоне луны, отбрасывая на лицо незнакомки причудливые тени. Пришлось запрокинуть голову, чтобы не упустить ее из виду. – Сначала я думала, что поймать тебя будет легко. Ты всего лишь вампир, новообращенный. Пусть и светолюб, пусть ты и первый за последние сто лет. Видала я вашего брата. Да, – улыбнулась она в ответ на удивленный взгляд Саймона, – я старше, чем выгляжу.

– На вид вы очень старая.

Пропустив колкость мимо ушей, незнакомка продолжила:

– Я посылала за тобой лучших людей, и лишь один возвратился. Кормил меня бессвязным лепетом о гневе Господнем. Бестолковая скотина, пришлось избавиться от него и вступить в дело лично. Я посетила ваше бездарное представление и тогда же, поговорив с тобой, заметила Печать. Видишь ли, я знавала Каина и хорошо помню Метку.

– Вы знали Каина? – Саймон покачал головой. – Так я вам и поверил.

– Веришь, не веришь – мне без разницы. Я старше снов твоего рода, мальчик. Я ступала тропами Райского сада, я была женой Адама до Евы. За непокорность ему Бог изгнал меня из Эдема, а для Адама сотворил новую женщину, послушную, из ребра мужа. – Незнакомка слабо улыбнулась. – У меня много имен, однако можешь звать меня Лилит. Праматерь демонов.

Саймон, месяцами не знавший холода, вздрогнул. Он где-то слышал имя Лилит, и говорило оно о тьме, гнусных и непотребных вещах.

– Пришлось поломать голову, как быть с Печатью, – призналась Лилит. – Видишь ли, светолюб, ты мне нужен. Требуется твоя жизненная сила, кровь. Насильно забрать ее нельзя.

Лилит говорила так, будто слить кровь из Саймона – естественное, обыденное дело.

– Вы… пьете кровь? – спросил Саймон. Голова закружилась, он словно попал в странный сон. Происходящее просто не могло быть явью!

Лилит рассмеялась:

– Демоны не питаются кровью, глупое дитя! Я не для себя беру твою жизнь.

Саймон покачал головой:

– В круг я не войду.

Демоница пожала плечами:

– Как хочешь. Только присмотрись для начала…

Она небрежно пошевелила пальцами – словно отодвигая легкий занавес, – и материя, под которой скрывался прямоугольный предмет, растаяла в воздухе.

С формой Саймон не ошибся: на постаменте стоял стеклянный гроб. В нем легко уместилось человеческое тело. Хрустальный гроб, как у Белоснежки. С той только разницей, что Саймон не в сказке, и внутри, в дымчатой жидкости, окруженный ореолом светлых волос, плавал голый по пояс Себастьян.

* * *

На двери сообщения не обнаружилось, и под ковриком тоже. В квартире ничего необычного не заметили. Алек остался внизу сторожить парадную дверь, Майя с Джорданом выпотрошили рюкзак Саймона; Изабель тем временем заглянула в его комнату: голые стены, матрас, скомканное в изножье белое одеяло и единственное окно с видом на авеню В.

Изабель слышала город – город, в котором выросла. С самого детства звуки Нью-Йорка окружали Изабель, и потому тишина Идриса казалась ей чуждой: ни воя сигнализаций, ни криков, ни сирен «скорых», ни музыки. Нью-Йорк даже в глухую ночь полнится ими. Однако здесь, в пустой комнатенке Саймона, привычные звуки навевали жуткое одиночество. Слушать их, лежа на полу и глядя в потолок, – это…

Постойте, а ведь собственной комнаты Саймона Изабель не видала. В ней, наверное, по стенам развешаны постеры, спортивные трофеи, всюду коробки с любимыми играми, музыкальные инструменты, книги – атрибуты нормальной жизни. Изабель никогда не напрашивалась в гости, да и Саймон не приглашал. При одной мысли о знакомстве с миссис Льюис Изабель пугалась. Ей неловко было думать обо всем, что подразумевало большую серьезность в отношениях. И вот сейчас, стоя на пороге комнаты Саймона, Изабель вдруг испытала приступ страха за бывшего парня – вместе с приступом сожаления.