Беда с этой Мэри - Милли Крисуэлл

Он обнял ее за талию.

— Это ты везучая, Мэри. Я уже говорил — у тебя потрясающая семья.

Глаза Мэри стали огромными, как блюдца, и она повернулась к нему, опустив на стойку большую деревянную ложку, чтобы не поддаться соблазну огреть ею Дэна по голове и таким образом вразумить его. Возможно, этот удар проник бы сквозь его толстую кожу и каменный череп.

— Как ты можешь это говорить, Дэн, после того как познакомился с моим дядей? И с моей матерью?

— С доном Альфредо? Он мне понравился. Очень колоритная фигура. У большинства людей не хватает куражу отдаться своим фантазиям. А я ценю это. И в твоей матери тоже есть кураж. И ни в одном из них нет ничего такого, что бы мне претило. Я люблю ярких людей.

— В таком случае ты так же безумен, как и они.

Дэн усмехнулся:

— Возможно, я обезумел из-за тебя.

Он поцеловал ее, прежде чем она успела воспротивиться, и Мэри тотчас же почувствовала, что тает в его объятиях, отдаваясь их жару.

Сейчас кипел уже не только соус. Их чувства не томились на слабом огне. Чувства Дэна закипели ключом, и ему захотелось тотчас же рассказать о них Мэри. Но он едва успел открыть рот…

— Эй, что вы тут делаете, голубки? Что вы делаете на кухне? — послышался голос Конни, и в дверях появилось ее улыбающееся личико. Ее улыбка была столь же щедрой, как и шевелюра. В черном платье от Версаче она походила на модель. Ее беременность еще не была заметна, и она оставалась безукоризненно стройной.

Мэри полагала, что если она забеременеет, то будет похожа на бледного, как смерть, кита. Да, жизнь не была пряником.

— Маме не понравилось, что вы исчезли. Ведь этот обед — в вашу честь.

Мэри бросила на Конни предостерегающий взгляд, давая понять, что она влезает не в свое дело.

— Я помешиваю соус и слежу за свиным жарким.

Семейные обеды часто состоят из шести, а то и семи блюд, начиная с закусок и кончая десертом и кофе-эспрессо, и длятся часа три-четыре. Во время обеда беседа сводится к минимуму, если за обедом вообще разговаривают.

Единственное, что итальянцы любят больше еды, — это разговаривать. А разговор определенно обходится дешевле. Но в доме Руссо не скупились на слова. Они лились водопадом. Их выплевывали залпом, как пули из автомата, не беспокоясь о том, что они могут послужить во зло и серьезно ранить чьи-нибудь чувства, если, конечно, попадут в цель.

Конни предпочла не понять намека:

— Было бы очень мило, если бы вы присоединились за обедом к семье. Дэн, моя дочь Дженни уже влюбилась в вас. Она считает вас похожим на Дэвида Духовны. Ну, вы знаете, того актера, что играет в «Секретных материалах».

— Моя племянница — фанатка всевозможных зрелищ, — пояснила Мэри, гадая, знает ли Дэн что-нибудь об этом популярном сериале. Он редко смотрел телевизор, если не считать спортивных программ и кабельных каналов.

— Да, она просто помешана на них, — подтвердила Конни. — Недавно она спросила своего отца, может ли она рассчитывать на имплантацию груди. Можете себе представить? Эдди сказал ей, что, если она пойдет в меня, это ей не понадобится.

— Конни!

Лицо Мэри запылало от негодования и смущения. Опять! Как видно, гормональные взрывы в организме Конни совсем лишили ее разума.

— Да, он так и сказал, — не унималась Конни. — Разве не мило со стороны Эдди?

— Почему бы тебе не пойти причесаться или заняться еще чем-нибудь полезным? Твоя болтовня приобретает неприличный характер.

Потянувшись к сковороде, Конни похлопала упругую массу, не сдвинувшуюся ни на дюйм, потом достала вилку с длин — ной ручкой и принялась отрывать ею волокна от куска мяса,

— А что? Теперь мы не можем говорить о груди? Ведь ты же не имеешь ничего против разговора о задах? — Щеки Мэри снова зарделись, и Конни, вполне удовлетворенная достигнутым результатом, обратилась к Дэну: — Вы ведь ничего не имеете против разговоров о груди? А, Дэн?

Дэн по-мужски пожал плечами и улыбнулся глуповатой улыбкой — по крайней мере так показалось Мэри.

— Вовсе нет. Пожалуй, это одна из моих любимых тем.

Мэри стиснула зубы, не ответив на его улыбку.

— Не обращайте внимания на мою сестру, — сказала ему Конни. — Она всегда была слишком чувствительной, если речь заходила о нашей семье. Мы все умеем довести ее до бешенства, особенно мама.

Это было еще преуменьшением, эвфемизмом! Сжав руки в кулаки, Мэри выглядела так, будто была готова ринуться в бой.

Дэн усмехнулся:

— Не понимаю почему. Мне кажется, у вас замечательная семья.

— Пойдемте отсюда, — обратилась к нему Конни и взяла Дэна под руку, — оставим Мэри ненадолго в одиночестве. За обедом она будет в лучшем настроении. Она всегда в хорошем расположении духа, когда поест.

«О! Я в этом сомневаюсь, я в этом очень сомневаюсь!» — подумала Мэри.

И оказалась права. Обед обернулся даже большим кошмаром, чем она предполагала. Только на сей раз деваться ей было некуда. Мать посадила ее между тетей Энджи и тетей Джозефиной, которые то и дело наклонялись к ней и обнюхивали ее шелковую блузку. Дэн сидел прямо напротив, зажатый с двух сторон дядей Джимми и Кармине Дельвеккио, составлявшими весьма странную пару.

Дядя Джимми отпустил несколько своих бородатых шуток, и по мере того, как он их рассказывал, количество поглощаемого им кьянти все увеличивалось. Тетя Энджи посвящала всех в детали своей недавно перенесенной операции, а София и Флора неусыпно следили за тем, чтобы Дэн съедал все, что было положено ему на тарелку, ибо это являлось показателем того, что он получал удовольствие от еды. У них все еще не выходил из головы отзыв, который он дал в газете о ресторане Мэри.

Между закусками и супом бабушка Флора постучала ложкой о свой бокал, чтобы привлечь общее внимание. Предчувствуя недоброе, Мэри постаралась взять себя в руки, что очень ей пригодилось.

— Сегодня у нас гости, Дэниел и его бамбино Мэтью. Дэниел — славный малый. Он напоминает мне моего Сальваторе. Он ирландец и католик. Можем ли мы требовать большего? Он станет славным дополнением к нашей семье. А теперь ешьте, ешьте.

— Тебе понравится быть членом этой семьи, — зашептал на ухо Дэну Кармине, при этом отдавая должное ризотто так, будто это уже стало свершившимся фактом. — Они немного чудаковаты, но с ними не соскучишься. Ни за что на свете!

Потрясенный количеством геля в волосах Кармине, Дэн кивнул, выражая свое согласие и подумав, что случится, если 1 он и Мэри не пойдут к алтарю вопреки ожиданиям всех присутствующих. Было очевидно, что они уже одобрили этот союз.

Кроме, разумеется, Мэри, которая, судя по ее сжатым губам и принужденной позе, вовсе не была в восторге от всего происходящего. Но и с таким выражением лица она была прехорошенькой. Щеки ее пылали, губы были гневно сжаты. О, ему так нравились ее губы!