Западные земли - Уильям Сьюард Берроуз

Он показывает на исполненную кричащими цветами картинку, висящую на стене: Бает с косой, по колени в крови… море крови поднимается до самых небес.

– Каждой богине соответствует определенный бог. Мало кто знает о том, что существует кошачий бог Кунук, но он очень силен именно потому, что почти неизвестен. Понимаете, известный бог вынужден выполнять столько просьб, что на всех у него не хватает сил.

Кунук изображен маленьким – пять футов роста – существом, покрытым мягким серебристым мехом. У него опаловые глаза. Он ходит с косой, которую умеет мастерски метать, так, что она сносит врагу голову и возвращается к Кунуку в лапы, словно бумеранг. Это бог-жонглер, который может жонглировать одновременно тремя серпами.

Это дикий, свободный, капризный дух, одержимый время от времени ледяными страстями. В руках слабого или робкого человека его амулет не только бесполезен, но и попросту опасен, потому что навлекает на его обладателя атаки, которые Кунук отказывается отражать. В сем споре места нет для честного серпа[64]или для его жутких трехдюймовых когтей, одним взмахом которых можно выпустить жертве кишки. Иногда он обезглавливает собак, а затем жонглирует их головами на передвижных ярмарках в глуши.

Его голос так же пронзителен, как и его серп. Мало кто способен расслышать его, и еще меньшее число людей способно подражать ему. Ни одна собака не может вынести голоса Кунука: словно раскаленные докрасна иголки впиваются и впиваются ей в уши, пока кровь не брызнет из носа и глаз. Для любой же кошки этот голос звучит утонченной негой. Заслышав его, она выгибает спину и начинает мурлыкать. Быстрее всего контакт с Кунуком можно установить через его голос.

На одной из стен – множество деревянных полочек, на которых лежат шкуры зверей и пресмыкающихся, черепа, снадобья, бутылки, горшки и связки трав. Кот с отдающей синевой серой шубкой заходит в комнату из сада и трется о ноги ХИСа.

Старик возвращается с серебряной шкатулкой, три дюйма на пять и дюйм в глубину. Внутри шкатулки лежит хрупкая конструкция из отрезков золотой, серебряной и медной проволоки, припаянных к дну и стенкам шкатулки. Он надевает на шкатулку крышку; с одной стороны в крышке видны прорези в виде иероглифов. Старик поднимает коробку вверх, и едва различимый звон наполняет комнату.

ХИС чувствует, как этот звук, вибрирующий, словно струна арабской лютни, пронзает его до костей. Ноющая боль в зубах и черепе, высокая частота воспринимается, словно острый щуп серебристого света.

– Мне кажется, это ответ на ваш вопрос касательно собак… теперь ответьте мне на мой вопрос касательно вознаграждения.

– Конечно. Но сначала я хотел бы испытать устройство. Я не сомневаюсь в вашей честности, но оно может не захотеть работать в моих руках.

– Разумеется. Выйдите из калитки и поверните направо. Идите по улице, пока не увидите мечеть. Кличка собаки – Цербер. Обычно она появляется безо всякого приглашения.

Мальчик встает, но старик останавливает его жестом.

– Он должен пойти один. Иначе испытание не будет подлинным. Он должен также оставить здесь палку и нож.

ХИС чувствует, как его охватывает холодный, тошнотворный страх.

– Если вы совсем не верите в эту коробочку, то она вам ничем не поможет.

Непослушными пальцами ХИС достает нож из ножен и выкладывает его на стол. Он делает глубокий вдох. Страх сдавливает ему грудь все сильней и сильней. Кружится голова.

– Помните, шкатулка не предаст вас только в том случае, если вы не предадите ее.

ХИС выходит из калитки на полуденную улицу походкой человека, поднимающегося на эшафот, борясь со страхом и проигрывая эту борьбу с каждым шагом. Он чувствует, что вот-вот упадет в обморок. Руки обессилели. Если бы у него даже был при себе нож, он не смог бы вынуть его из ножен. Ему хочется устремиться в бегство, он уже чувствует, как моча и дерьмо струятся по его ляжкам. Он прижимает шкатулку к бешено колотящемуся сердцу. Вдохнув поглубже воздух, ХИС сосредотачивается на Главной Точке, которая располагается в двух дюймах над пупком. Он почерпнул эту тайну и многие другие приемы боевых искусств от одного приезжего из стран Дальнего Востока.

Спотыкаясь, подволакивая ноги, идет он, а вот впереди уже голубой купол мечети… открытая калитка… утробное рычание… огромная черная собака. При виде ХИСа ее глаза вспыхивают зеленым пламенем. Волосы встают дыбом на спине животного, собака приседает, мышцы напрягаются, готовя тело к смертоносному прыжку. ХИС вынимает шкатулку из-за пазухи и наставляет ее на Цербера.

Он чувствует, как поток ци устремляется по его руке к шкатулке, и слышит слова учителя: «В нужную минуту я буду рядом с тобой». ХИС внезапно успокаивается. Страх отступает от него. Собака, заворчав, пятится назад, затем снова переходит в наступление.

ХИС собирает свое ци во вспышку серебристого света. Собака отпрыгивает, визжа от гнева и боли. Затем она пытается напасть вновь, но ХИС направляет на нее дополнительный поток ци. На этот раз собака отлетает назад так, словно была привязана к невидимой цепи. Кровь струится у нее из ушей и носа. Скуля и повизгивая, Цербер испуганно тявкает и мчится со всех ног обратно в сад.

ХИС чувствует, как что-то медленно и тихо рассасывается в воздухе вокруг него, растекаясь по залитым солнечным светом тенистым улицам, по белым стенам и дверным проемам. Старик подходит к калитке и смотрит на ХИСа подозрительно и недобро. ХИС вынимает из-за пазухи шкатулку, и привратник, съежившись, пятится назад.

– Держи калитку закрытой, а собаку – на цепи. Калитка захлопывается. Лицо привратника и рычание собаки тают в его памяти словно остатки снов.

– Ну что ж, теперь я убедился.

– Тогда поговорим о вознаграждении. Речь идет не о деньгах. Это стоит дороже денег. Мое право служить вам.

В отличие от других хозяев ХИС неотделим от своих слуг. Если слуга совершает промах или терпит поражение, то это промах и поражение ХИСа. Поэтому слуг себе он подбирает тщательно. Точнее говоря, он не нанимает их вовсе. Как можно считать слугой часть самого себя? Со слугой обычно поддерживают некоторую дистанцию. Тут же, напротив, речь идет об особой близости, идентичности, лежащей в основе отношений.

Функция Хранителей заключается в том, чтоб охранять дитя во время трудного периода после первой смерти. Это трудная, опасная и неблагодарная работа. Неудача здесь не знает оправданий, а успех – награды. Хранитель должен совмещать безжалостную компетентность во всем, что касается охраны дитя, с глубокой нежностью к охраняемому ребенку.

Хранитель впервые появляется в момент зачатия, таким образом он на биологическом уровне связан с подопечным. Обычно Хранители обладают сильно развитым рефлексом прижимания к груди. Они прижимают к груди детенышей скунса, енота или лемура…