Ферма - Дмитрий Резаев

Далее Ул перечислил всех преемников Уркана, первые трое из которых носили точно такое же имя. При этом Ул не забывал отдавать дань уважения и боковым ветвям рода, а их было предостаточно, так как Уркан Родоначальник, обладал правом на каждую женщину своего народа и правом этим пользовался весьма часто и с большим эффектом. Все его многочисленные дети составили впоследствии Царский Род.

Генеалогические пассажи Ул произносил почти скороговоркой, кивая самому себе. Покончив с ними, он, наконец, перешел к тому, что же случилось после того, как умер сто четырнадцатый Великий Вождь.

– Красные Демоны стали падать на землю, словно капли дождя. Это шесть племен прибыли из земли Ифр, чтобы отомстить за Навигатора. Их было как мошкары на болотах. Они разили воинов Уркана огненными стрелами. Красные Демоны плевались расплавленным металлом. Земля предков горела. Воины Уркана гибли один за другим. Все роды Головы были перебиты до единого человека, да! И племя ушло в горы. Но и там их пытались настичь шесть племен. Шесть племен, которыми на самом деле руководили Красные Демоны. Они подчинили себе их души, сделав глаза пустыми. Два Крыла бились в Кровавой битве в Ущелье Призраков и сокрушили шесть племен, да! Но силы народа Уркана были на исходе. Даже Ноги получили оружие. Они разбились на Шесть когтей и ударили с шести сторон по главному Стойбищу врага. Шесть Вождей были убиты. Аракунага стала красной от крови, да! И тогда Красные Демоны отступили. А Ноги с тех пор – опора Уркана. Крепко стоят они на земле, остры их когти, всегда готовые рвать мясо врага, да!

Ул на мгновение приоткрыл глаза и с уважением глянул на желтые, обломанные ногти пальцев своих ног.

– Но Шесть Племен не были сломлены. Красные Демоны помогли им извлечь из недр Матери-земли Адский Огонь. И пылали деревни Уркана. Плакали вдовы и матери. И тогда Духи-хранители Аквилона наслали на Шесть племен Серый Туман. И пришло Большое Пятно, создатель Аквилона, и накрыло врагов, смутив их разум. И был Великий Морок. О, Большое Пятно, ты Хранитель земли Аквилон, ты создатель Мира и Немира. О, Пятно, склоняю выю перед тобой. Мы пришли посланниками от Праматери Ассуны, прими нас в лоно свое и защити. Уркан покорен воле твоей, да!

И бежали Шесть Племен в смятении и рассеялись по Аквилону. В их брошенных домах поселились Ужас, Ветер и Пустота – три порождения Хаоса. Уркан же сияет гордо и непокорно на все времена, да!

– А теперь поподробнее про Пятно, – воспользовавшись паузой, осторожно, чтобы не вывести Ула из транса, попросил Эдвард Шур. Но, несмотря на просьбу, речь урканца становилась все бессвязней. Речитативный напев уступил место бессвязному бормотанию:

– О, Пятно! Придет День Суда, вернутся пророк Тангор Всевидящий и Уркан Родоначальник, и ты выйдешь из Храма Двух Святынь и уничтожишь Шесть Племен, чтобы народ Уркана жил в счастье и благоденствии. Мы принесем тебе в жертву головы их вождей, мы падем ниц перед тобой, шаманы ударят в Бубен Неба железной костью из руки Уркана Родоначальника. И снова пребудет Начало Времен. И дети твои, о, Большое Пятно, духи-хранители Аквилона снова будут властвовать на своей земле и защищать посланников Праматери Ассуны.

Ул, наконец, открыл глаза и обвел всех мутным взглядом.

– Оно ушло, – торжественно объявил он.

– Ты уверен? – спросил его Трэш, – Ты чувствуешь его, верно? Если оно ушло, мы можем двигаться дальше.

– Большое Пятно ушло из Храма Двух Святынь.

Макс со вздохом хлопнул урканца по затылку.

– Чучело, ты лучше скажи, можем мы через джунгли идти, или эта серая штука опять нашлет на нас этот… как его… морок.

Урканец испуганно отпрянул, тревожно косясь на заросли.

– Давай поднимайся, – схватил его за локоть Шур. Ул отчаянно замотал головой, ударяя себя по щекам костяными амулетами, торчавшими в мочках ушей.

– Там Пятно!

– Ты же говорил, что оно ушло?

– Ушло Большое Пятно – главный хранитель. А духи-пятна остались. Их все меньше. Люди Востока убиват почти всех. Давно. Смерт.

– Так, мы полдня слушали бред пьяной обезьяны про духов-хранителей, – заорал Макс, – Пятно, не Пятно, какая разница, не можем же мы вечно жить в этом манале!

– Это не бред, – тихо возразил ему Сигизмунд Трэш. По его губам прогуливалась травинка. Он пожевал ее и выплюнул. – Это не бред, – повторил Трэш. – Я лично видел это Пятно. С другой стороны, ты прав, Макс, нам надо двигаться дальше.

– Странная легенда, – заметил Харпер, пытаясь затоптать угли костра.

– Скорее, эпос, – поправил его Шур, – какие-то смутные воспоминания о прародине.

– Получается, что урканцы приплыли на свою нынешнюю землю через какой-то Белый океан? – полюбопытствовал Самарин.

– Урканцы мало изучены по причине своей изолированности. Мы о них ничего не знаем. По крайней мере, они о нас знают гораздо больше. А Белый океан, – Шур привычно оседлал своего конька, – у нас только один. Он разделяет два континента: на одном – Система, на другом – Ароппа.

– Значит, они прибыли из Ароппы? – не унимался Самарин.

– Да черт их знает! У них колеса на телегах восьмиугольные. Как они смогли переплыть через океан?

Отряд за считанные минуты собрал свой нехитрый скарб и осторожно двинулся к джунглям. Прорубленная ночью лазерным ножом просека уже активно использовалась всякой живностью. Урканец присел на корточки и приложил руку к земле. Затем глянул вдоль прохода, улыбнулся и встал.

– Пятна нет, толстый сэр! – радостно завопил он. – Когда Пятно, рука – бум-бум, – он показал, как ладонь улавливает вибрацию от движения Пятна. Теперь он шел впереди, размахивая чем-то вроде мачете и распевая урканские мелодии, в которых главным звуком был носовой выдох, напоминавший сморкание. Мелодия путешественников не вдохновляла, и Макс несколько раз пытался прервать импровизированный концерт, но тяга к искусству у туземца оказалась сильнее угрозы побоев. К тому же, он был единственным, кто хорошо знал эти места. А проводников, как правило, берегут.

Сначала проводника никак не хотели пропускать через городские ворота. Два грозных стражника, в набедренных повязках, сплошь покрытые татуировками, имитирующими птичьи перья, выглядели весьма внушительно. Один был вооружен автоматом без магазина, к стволу которого проволокой был прикручен дротик (по всей видимости, отравленный – обладатель столь экзотического оружия старался, чтобы острие никого не задело). Второй внушал еще большие опасения. В одной руке он держал гранату без чеки, крепко зажав запал, а другой безмятежно ковырялся в носу. Оба отнеслись к Улу в высшей степени презрительно. Не удостаивая его взглядом, они то и дело плевали ему под ноги. Ул что-то объяснял, указывая на своих спутников и напуская при этом на себя вид человека, спешащего по очень важному, государственному делу. Тот стражник, что держал автомат с прикрученным дротиком, видимо устав слушать эти разглагольствования, молча схватил его за руку и вывернул ее внутренней стороной наружу, представив на всеобщее обозрение татуировку птичьей лапы.