А. Смолин, ведьмак - Андрей Александрович Васильев

произнес он — Приперлись там одни из главка, очень хотели тебя за хибот взять.

— А если поподробнее? — насторожился я.

— Нельзя — Нифонтов благосклонно глянул на официанта, поставившего перед ним кувшин с компотом — Есть вещи, которые передаче не подлежат. Только вот какая штука — не было среди нас тех, кто взял бы и тебя им отдал. Ну, кроме тети Паши, которая с тобой толком не знакома. Но она держала нейтралитет.

— Как видно, я должен растроганно шмыгнуть носом? — спросил я — Или суровая мужская слеза должна сползти по моей небритой щеке?

Черт. По ходу способность высказываться возвышенно-романтично передается половым путем. Вот, подхватил я эту хворь от Риммы, теперь изъясняюсь как не знаю кто.

— Это твое дело — оперативник набулькал себе компоту — Сам решай. Но скажу по секрету, что одна наша коллега сегодня изумила персонал отдела невероятно. Мы все забыли даже, что она умеет повышать голос, сердиться и даже угрожать. Однако же вот, оказалось, что еще умеет. Или снова умеет? Не знаю, какое время тут правильное.

Похоже, речь о Вике идет. Не стану врать — приятно такое слышать. Да, быть нам вместе, похоже, все же не судьба, но это не значит, что она мне перестала иногда сниться.

— И все-таки — Ряжская — Николай осушил стакан и наполнил его снова — Кто ее так? Ну не верю я, что она сама собой так распорядилась.

— И правильно делаешь — подтвердил я, раздумывая тем временем о том, как бы из него вытащить информацию о людях из главка, которые ко мне такой интерес проявили. Нет, я догадываюсь, откуда ноги растут, и все-таки…. — Ее Силуянов чуть не убил. Но вообще-то проще всего было сразу мне позвонить и спросить, я этот или нет, чем шпиономанией страдать.

— Силуянов? — прищурил левый глаз оперативник, игнорируя мою последнюю реплику — А это кто вообще такой?

И я рассказал ему во всех деталях историю нашего противостояния с бывшим безопасником банка, в процессе которой Николай, кстати, вспомнил покойного Вадима Анатольевича. Он с ним имел беседу в тот самый день, когда я стал тем, кем стал.

— Что ты его грохнул, это хорошо — одобрил мои действия Нифонтов, активно при этом уплетая уже принесенное ему хачапури, в котором теста было раза в два меньше, чем сыра — Это правильно. Но что теперь с теткой делать? Я эти расклады знаю, и куда она угодила тоже представляю. Ни мне туда дороги нет, ни никому из наших. Даже тетя Паша, и та, наверное, помочь не сможет.

— И не надо — отмахнулся я — Без обид, но на вас я и не рассчитывал. Часть моей вины тут все же есть, значит мне и разгребать эту кучу. Да, по сути, я все уже решил, остались так, мелочи. Надеюсь, уже на следующей неделе Ольга Михайловна уже оклемается.

— Дай бог — Нифонтов цапнул с блюда очередной кусок — Вкусно. Толком два дня не жрал. Столько дел, столько проблем. Капец какой-то, а не май! Ладно, это мои заботы. Давай я лучше тебя послушаю. Что там у тебя за разговор был?

— История длинная. Начнем с того, что вчера меня убили — сказал я ему и мило улыбнулся.

Глава 17

— Ой, слушай, заканчивай ты эти свои иносказания — попросил меня Николай, жуя — Вроде нормальный парень, не то, что некоторые мажоры, которые краев не видят. Ну вот откуда в тебе эта страсть к дешевым театральным эффектам? Убили его.

Я молча показал ему куртку, которая лежала рядом со мной на мягком диванчике, после взял ее, продел палец в разрез и демонстративно пошевелил им. Кстати — жалко куртку. Красивая была, удобная, для промежуточной погоды самое то, в ней не жарко, не холодно. А теперь все, она свою службу полностью сослужила, теперь только на выброс. Такая дырка на самом видном месте — стыдоба. Хорошо хоть Римма, благодаря пребыванию в растрепанных чувствах, ее не увидела.

Нет, будь у меня жена класса «хозяюшка» или сожительница того же уровня, то они чего-нибудь да придумали бы. Но чего нет — того нет. Есть два призрака и недотепа-слуга.

— То есть все так и было? — улыбка покинула лицо Николая — Прямо убили?

— Почти — я снова пошевелил пальцем в прорези — Будь нож получше, или не лежи в кармане бумажник хорошей кожи, тут бы мне кранты и настали.

— И кто же тебя так не любит?

— Некто Смелков Константин Леонидович — охотно ответил я — Бизнесмен, меценат, недобросовестный застройщик, покойник. А теперь еще вот и убийца.

— Какую ты ему интересную характеристику дал — хохотнул Нифонтов — Меценат и мошенник в одном флаконе. Это что-то новенькое.

— Ну, он по ходу был Робин Гуд наоборот — пояснил я — Он брал деньги у бедных и раздавал их без того зажиточным музыкантам и современным художникам. Сам же знаешь, слоган о том, что художник должен быть голодным, давно не актуален. Художник должен или быть сытым, или просто заниматься чем-то другим. За идею и ради чистого искусства давно уже никто ничего не творит.

— Может, это и правильно — пожал плечами Николай — Знаешь, мне Вика как-то сказала, что все до единого по-настоящему великие произведения живописи и скульптуры были сотворены не от души, а на заказ. То есть их прежде кто-то проплатил, а уж потом Рубенс там, или Шишкин уже брались за кисть. Ну, или как минимум имелась четкая перспектива реализации конечного результата. В галерею там продать, или еще куда. Ну да ладно, мы не о том. Ты-то чем этому Смелкову насолил?

— Все тем же — я макнул корку в уже чуть застывшую смесь сыра, масла и яичного желтка — Есть у меня желание как его, так и остальных отправить в дальние дали. А после вожака их на ноль помножить.

— А, теперь ясно — Нифонтов отпил компоту — Превентивный удар, значит. Ну, и что дальше?

— Дальше я передаю его тебе — безоблачно улыбнулся я — Он, конечно, пребывает в моем личном списке врагов, но ты и твои коллеги на него прав имеете больше. Забирай!

— То есть? — немного опешил оперативник — Саш, еще раз прошу — заканчивай играть в «угадайку». И не смешно, и бесяво, как сказала бы Женька.

— Все очень просто — я достал смартфон, сделал запрос в «Яндексе», а после показал Нифонтову фотку покойного