📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыТанец фавна - Елена Бриолле

Танец фавна - Елена Бриолле

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Перейти на страницу:
кроме нас, не заботится так о ее величии, ее благосостоянии, ее мире, а они невозможны без мудрых и справедливых законов. Католики, мы одинаково любим Бога и родину, Церковь и Францию. История накрепко их связала невидимой нитью. В последние десятилетия их хотят разъединить, а правители страны постоянно своими действиями и законами нападают на Бога и Церковь. Вот почему наш священный долг – положить этой войне конец. Война подрывает устои нашей нации и религии. Речь идет не просто о смене порядка управления страной, под угрозой оказываются свобода, безопасность и даже существование католицизма во Франции».

В La Croix часто публиковались репортажи о выступлениях Его Высокопреосвященства кардинала Аметта, о том, кого он благословил, о том, как он присутствовал на открытии новой церкви или давал наставления о праведной жизни. Именно их Сантос систематически выделял карандашом.

«Бог освещает умы и придает нам сил собрать волю в кулак и действовать…»

«Приходить в церковь в платье с декольте – поднимать руку на Бога. В то время как все верующие идут на жертвы ради божественного благословения своей страны, те, кто забывает о христианских правилах умеренности, вдвойне виноваты. Настоящие христиане согласятся с этим мнением и своим приличным видом и благопристойной жизнью будут подавать пример, который мы от них ждем».

«Дадим всем истину в милосердии: милосердие, умеющее бороться, но которое борется с ошибками, а не людьми. Как завещал святой Августин: уничтожайте ошибки, любите людей». В этой цитате Сантос жирно подчеркнул последние слова «уничтожайте ошибки, любите людей», и Бернар задумался о том, насколько по-разному при желании можно было бы истолковать эти слова.

– Вызови сюда бонну! – вывел его из философских размышлений резкий голос Ленуара.

– Что?

– Сейчас же!

Бернар вернул сыщику газеты и быстро спустился по лестнице к хозяйке дома. Она в свою очередь привела к нему племянницу из Бретани. И еще через пять минут девочка испуганно рассматривала кровавую одежду Ленуара.

– Вы часто убираетесь в этой комнате? – спросил сыщик.

– Два раза в неделю, мсье. Но обычно здесь и без меня очень чисто. Раз в неделю господин Сантос просил отнести белье к прачке, вот и вся работа.

– А кто отправлял его письма? Он сам? Здесь все конверты подписаны «Св. Деве Марии».

– Ах да, еще вот иногда просил отнести его письма. Говорил, что заказывал молитвы за здравие в соборе Парижской Богоматери в честь кого-то из родственников…

– В школе сказали, что у Сантоса не было близких родственников, – заметил Бернар.

Услышав это, девушка покраснела и еще больше заволновалась.

– Куда вы относили его письма? Отдавали почтальону или сами доставляли?

– Так почтальон же долго будет доставлять… А я и так в церковь постоянно хожу, вот и заносила по дороге письма.

– Кому? – не выдержал Ленуар.

– Святой Деве Марии… Как указано на конверте.

– Куда? Куда вы их относили? По какому адресу? Напишите вот здесь, – Ленуар вытащил чистый лист и протянул девушке.

Бонна наклонилась и неровным детским почерком вывела: «Канцелярия парижского архиепископства».

Невинное сердце Марии, молись за нас

Нижинский посмотрел на себя в зеркало и подправил грим. Перед ним снова возник Фавн. Дикий бог. Единственный бог, живущий в гармонии с природой, который сам природа. Бог возрождения, постоянного поиска и обновления. Самый страшный бог.

– Господин Нижинский? – обратился к танцовщику незнакомый ему голос. – Моя сестра сказала, что вы перед представлением хотите причаститься? Обычно я подобное не практикую, но Люси поведала мне о сегодняшней трагедии, и я…

– Спасибо, что пришли, отец… – рассеянно прервал его Нижинский.

– Жанвиль. Отец Жанвиль, – уточнил священник, выкладывая на стул у двери церковную утварь и гостию. – Позвольте узнать, почему вы решили причаститься? Обычно на причастие ходят в церковь или вызывают священника перед смертью.

– Я… Мне очень страшно, отец Жанвиль. Сегодня я стал свидетелем смерти одной девушки… Ее убили из-за меня… И это не первая смерть с тех пор, как я танцую Фавна.

– Признаться, я действительно еще никогда не проводил причастия языческого бога, – сказал Жанвиль. Нижинский посмотрел на священника, надеясь увидеть в его глазах улыбку или хотя бы намек на улыбку, но Жанвиль был серьезен. Этот контраст между словами и внутренним напряжением священника сразу бросился Нижинскому в глаза, однако он решил, что это все нервы. – Знаете, в древние времена христиане уничтожали языческие идолы во имя единого Великого Господа нашего. Вам мешает ваш внутренний идол. Но я помогу с ним справиться.

– Я не хочу никого уничтожать, отец. Я просто хочу помолиться во спасение своей души. Иначе сегодня на сцену мне не выйти. Мне нужны силы, чтобы противостоять тьме, – Нижинский снова посмотрел в зеркало и застыл, разглядывая, как священник берет в руки тяжелый позолоченный крест.

– Мы все противостоим тьме, сын мой. Но победителем станет тот, чья вера останется непоколебимой. Вера – вот наше оружие. Чистая вера.

Священник подошел к Нижинскому и сказал:

– На колени, сын мой.

Танцовщик внимал голосу Жанвиля и невольно начал его слушаться. В конце концов, ему действительно сейчас нужна была вера и поддержка высших сил. Он встал со стула и опустился перед Жанвилем на колени.

– У вас мало времени, сын мой, вкусить Тело и Кровь Христа, и соединиться с Богом нельзя без исповеди. Покайтесь. Покайтесь в содеянном, – почти нараспев произнес Жанвиль.

Нижинский застыл и вспомнил своего отца. Сколько он молился в детстве, сколько он ходил в церковь и исповедовался, но его отец все равно бросил их с матерью и ушел к другой женщине. С тех пор Вацлав никогда не ходил в церковь.

– Простите… Мне не в чем каяться… Разве Бог не любит всех людей безусловной любовью? Разве он не может просто подарить моему сердцу успокоение в тихой молитве?

– Вы взяли на себя большой грех, я чувствую это… Покайтесь, пока не поздно! – Жанвиль поднял крест над головой Нижинского и начал громким речитативом: – Святое сердце Иисуса, сжалься над нами; невинное сердце Марии, молись за нас…

Нижинский закрыл глаза и перекрестился. Звук голоса священника начал казаться ему ветром, дующим над водами океана. С каждой фразой волны поднимались все выше, с каждым «аминь» ветер разбивал их об острые камни ощетинившейся души Нижинского. Фавн внутри него не хотел сдаваться просто так. Он кружился и вглядывался в танцовщика, пытаясь его вернуть в мир зеленых крон деревьев и спелого винограда, в мир, где он танцевал как язычник, как в последний раз в жизни, в мир, где не было крестов и распятий.

– Внемли словам моим,

1 ... 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?