Пастухи чудовищ - Антон Корнилов

– Опусти ствол, Синицына! – негромко проговорила старуха.

Порченый, не обращая на нас никакого внимания, прополз мимо, пересек улицу. И по короткому ущелью между двумя последними домами направился в поле. Видимо, немного оставалось в нем энергии – лишь на то хватало ее, чтобы тащиться туда, куда влекла его неведомая нам воля.

– Не трать патроны понапрасну, – наставительно произнесла Анна Михайловна. – Их и так в обрез. А этот опасности уже не представляет.

Порченый удалялся довольно быстро, неровными рывками. Как пловец, из последних сил стремящийся к недалекому уже финишу.

А мы все молча смотрели ему вслед, этому пловцу. Скоро силуэт его потерял четкие очертания, стал движущимся темным пятном на белом снегу.

Среди множества других таких же движущихся пятен. В одном направлении движущихся – к лесу.

В гуще которого и располагался недавно построенный и тщательно охраняемый загадочный ОСО-один.

Штука…

И как же я раньше не догадался, что это за пятнышки!

– Как темнеть начинает, над Сухим что-то вроде красного дыма поднимается, – сказал коп. – И будто свечение какое-то сквозь деревья… Вам из Монастыря не видно?

Ветка покачала головой.

– Над чем? – переспросил я.

– Над Сухим. Ну, лес так называется – Сухой. Первый раз слышишь, что ли? Там половина деревьев мертвые, потому и название такое… И собаки теперь каждую ночь воют, – добавил коп. – Забьются в подвалы и воют. Вроде как реагируют на этот дым.

– И зверья больше стало, – серьезно подсказал один из пацанят.

– Да, и зверья… – Лицо копа посуровело, как-то на вид отяжелело. – О порченых уж молчу. А еще… замечать стал последнее время… Начнешь присматриваться к какой-нибудь ерунде – и вдруг увидишь такое!.. Чего вообще лучше не видеть. Тени от ветвей деревьев, например… Стоит только задержать взгляд подольше, а они, эти тени, сами по себе, сволочи, вроде как двигаться начинают. Складываются из ничего не значащих клякс во всякую черную пакость. То лошадь безголовая, то обезьяна с зубастой пастью на брюхе, то руки костлявые… У нас многие теперь в квартирах обои снимают или краской закрашивают. Чтоб никаких узоров. Я лично закрасил…

– На меня несколько раз среди дня стены рушились, – простодушно признался пацаненок, упомянувший только что про зверье. – Испугаешься, побежишь… А оглянешься – все нормально, показалось просто. Но ведь ясно слышал и видел! Это днем-то! Раньше такого не было.

– Мамка вчера ужинать позвала, – высказался, поежившись, и второй подросток. – Оборачивается ко мне, открывает рот – и вдруг как заверещит, будто ворона. И глаза мертвые стали, точно у порченого… Я рванулся от нее, споткнулся, нос расквасил. Вот… – Он задрал голову, демонстрируя свой обветренный, красный от мороза и действительно порядком припухший нос.

– Игры разума, – холодновато проговорила Анна Михайловна.

– Не думаю, – сказала Ветка. – Здесь другое…

Внезапно Анна Михайловна пружинисто развернулась в нашу с Дегой сторону, вскидывая еще в развороте ствол карабина, и выстрелила, почти не целясь. Прозрачный розовый огненный цветок полыхнул мне прямо в глаза. Мы с корешом синхронно отпрыгнули друг от друга, кинулись плашмя на обледенелый асфальт.

– Предупреждать надо! – вскакивая и ощупывая себя на предмет возможных повреждений, выкрикнул Дега. – Чуть в штаны не напустил…

Я обернулся, поднявшись. Позади, в полусотне шагов стоял посреди дороги, нелепо растопырив руки, порченый. И вместо головы у него было что-то вроде разбитой вазы. Он качнулся и срубленным деревом рухнул набок… Неплохой выстрел, следует отметить!

– Вот зачем они эту Штуку построили? – непонятно у кого спросил коп и скривился, словно от зубной боли. – Вот какое у нее может быть назначение?

– Хуже всего, – ответила Ветка, – что те, кто Штуку построил, сами ее назначения не знают.

Пацаненок с припухшим носом вдруг потянул ее за рукав.

– Я знаю, – сказал он. – Она – чтобы у нас все по-ихнему стало. Ну правда же! – не смутился он под нашими взглядами. – Неужто не понимаете?..

Никто на это предположение ничего не сказал.

– И ведь, твари, нашли, где свою Штуку строить, – проворчал, шмыгнув носом, товарищ старший лейтенант. – Сроду в Сухой лес никто из местных не совался. Ни раньше – до всей этой катавасии, ни тем более теперь. Грибов-ягод тамошних есть нельзя. Да и не наберешь в Сухом этих грибов-ягод. Только на десяток шагов углубишься – все, заплутал. По неделям там люди блуждали, пока их кто знающий не выводил… Скверное место. Аномальная зона, если по-научному. Издавна это место всякую дрянь притягивало. Даже следы древних языческих капищ там находили. И разбойники в старину там схроны устраивали. И помещики беглых крестьян вешали. В гражданскую там тела расстрелянных в ямы сваливали. Все сваливали: и красные, и зеленые, и золотопогонные. А уж самоубийц сколько находили… Почти на каждом дереве обрывки сгнивших веревок болтаются… Только на моем веку Сухой лес трижды поджигали. Так ведь не горит, зараза! Вот у Анны Михайловны поинтересуйтесь, если желание есть. Она у нас ведь и краевед еще. Она, кстати, и про Белое озеро предания знает. Это ведь тоже аномальная зона. Только другая… Так сказать, анта-го-ни-стической… уф-ф-ф… направленности.

– Расскажете? – попросил Дега.

– Если интересуетесь, почему бы и не рассказать. Но не сию минуту, само собой, – ответила Анна Михайловна.

– Да! – спохватилась Ветка. – Нам же пора!

Мы с Дегой пошли к автомобилю. Причем Дега предварительно полез к копу обниматься на прощанье. Что это на него такое нашло, на кореша моего? Даже странно…

– И вот еще что!.. – Коп тронул Ветку за рукав. – До меня слухи нехорошие дошли. По берегам Белого озера какие-то субчики подозрительные шастают. Высматривают чего-то, вынюхивают… В серьезный оборот вас взяли. Надо полагать, после того, как Комбат со своими ребятами НИИ в соседнем округе грохнул. Эх, и большое они дело провернули! Очень нужное для нас всех дело! Кстати, не знаешь ли, скоро они вернутся-то? Скорее бы… Надо ведь что-то решать с этой гадостью… – Он кивнул в сторону леса. – Макс твой весточку тебе не подавал?

– Устарели твои слухи, товарищ старший лейтенант, – невесело усмехнулась Ветка, к моему удовольствию, словно не расслышав вопросов о Максе. – Те субчики уже не шастают, а передвигаются подразделениями. В обмундировании и при оружии, как положено. Только фиг они чего…

– Синицына! – загудела грозно Анна Михайловна.

– Извините. Только ничего у них вынюхать не получится. Мы обычным путем – по воде – давно не ходим.

– А-а-а, вона как! – улыбнулся коп. – Тропа духов, да? Ты смотри, сама справляешься? Однако небось научил? Вот ведь мир изменился… Когда-то на такое только самые сильные из ЛОПСов были способны. А теперь и простой человек может…