Три ночи - Дебра Маллинз

– Ложился.

Роберт поднял руку.

– Меня не интересуют детали.

– У меня и не было намерения посвящать тебя в них.

Роберт начал проявлять нетерпение:

– Поскольку я знаю, что только дело чрезвычайной срочности могло заставить тебя прийти сюда добровольно, пожалуйста, сообщи о причине твоего визита.

– Разве можно меня винить за нелюбовь к этому дому? – Люсьен оглядел кабинет, который мало изменился со времен его детства. – У меня с ним связано не так уж много приятных воспоминаний. Кстати, а где сейчас твоя мать?

– Отправилась по магазинам.

– Хорошо. Я хотел переговорить с тобой наедине.

– Как странно. – Роберт обошел стол и сел в кресло. – Садись, Люсьен. Должен признаться, ты пробудил во мне любопытство.

Люсьен сел в одно из кресел у стола.

– Так о чем же ты хотел поговорить со мной? – спросил Роберт.

– О Виктории Торрингтон.

Герцог вскочил с кресла.

– Убирайся отсюда!

Люсьен тоже поднялся, но гораздо медленнее.

– Я не уйду.

– Тогда я распоряжусь, чтобы тебя выкинули.

– Давай, – насмешливо произнес Люсьен, когда его брат направился к двери. – Тогда в свете пойдут слухи о том, как герцог Хантли выкинул собственного брата из фамильного дома.

Роберт остановился на полпути к двери.

– Сводного брата.

Люсьен пожал плечами.

– Как тебе угодно. Я и так воскрес из мертвых и женился на матери моего незаконнорожденного ребенка. Разве уже это не дает достаточного повода для разговоров о семье, с чем тебе приходится мириться?

– К сожалению, ты прав.

– Нам нужно поговорить о Виктории, Роберт, – тихо сказал Люсьен. – Мы не можем вести себя так вечно.

Взгляд Роберта говорил о его полнейшем несогласии с братом, однако он вернулся за стол и сел в кресло, положив руки на подлокотники.

– Если ты собираешься принести извинения, то ты несколько запоздал с этим.

– Я хочу сначала объяснить, что произошло. А потом принесу извинения.

Роберт откинул голову, назад, его лицо с полуопущенными веками приобрело отрепетированное выражение скуки.

– Ну если тебе так хочется, – со вздохом сказал он.

– Неужели ты не хочешь знать правду? – спросил Люсьен. – Или тебя устраивает твоя версия происшедшего?

Роберт открыл глаза и враждебно посмотрел на брата.

– Я знаю, что произошло. Ты пытался соблазнить женщину, на которой я собирался жениться.

– Не я был первым.

– Как ты можешь говорить это? – Роберт вскочил с кресла и, хлопнув ладонями о стол, наклонился вперед. – Виктория – дочь графа, и с момента ее рождения наши родители предполагали, что мы будем помолвлены. Виктория росла, зная, что в один прекрасный день она станет моей женой.

– Поэтому она и была такой легкомысленной. Она считала, что может развлекаться как угодно, потому что ее будущее обеспечено. – Люсьен насмешливо хмыкнул. – Девчонка была шлюшкой и сделала бы тебя посмешищем. Но я знал, что ты не поверишь мне, пока я не докажу это тебе. Черт возьми, Роберт, подумай сам! Разве ты слышал, чтобы я когда-либо имел дело с невинными девушками?

Роберт насмешливо выгнул бровь.

– А как же твоя жена?

– Это было совсем другое. Обстоятельства... в общем, это совершенно особый случай.

Роберт усмехнулся.

– Вот так, оказывается, низвергают титанов. Мне кажется, Люсьен, что твоя жена совершенно околдовала тебя.

Люсьен стиснул челюсти, сознавая, что замечание Роберта справедливо.

– Мы говорим не об Эвелин. Мы говорим о Виктории. А она не была невинной.

– Естественно, после того, как ты разобрался с ней, – промолвил Роберт с отчетливой неприязнью в голосе, затем выпрямился и стал демонстративно перебирать бумаги на столе.

– Я не прикасался к ней, Роберт.

– Что это? Очередная смена сюжета?

– Ее любовником был лорд Хардистон, а не я. – Люсьен схватил Роберта за плечо, вынуждая оторваться от бумаг и перевести взгляд на него. – Я просто подстроил так, чтобы ты увидел нас вместе и понял, что она собой представляет.

– Я знал, что она собой представляет. Она была красивой леди с легким характером, и предполагалось, что она станет герцогиней, моей женой.

– Нет, Роберт. Она была красивой шлюхой, которая своими многочисленными любовными похождениями отравила бы тебе жизнь.

– Уходи! – Роберт сбросил с плеча руку Люсьена. – Прочь из моего дома, мерзавец! Ты соблазнил женщину, которую я любил!

– Я знаю, что ты любил ее, – спокойно сказал Люсьен. – Поэтому-то я и должен был спасти тебя от нее. Мне жаль, что я причинил тебе боль.

– Мне следовало вызвать тебя на дуэль! – вскинулся Роберт. – Но мне не хотелось умирать в девятнадцать лет.

– Я бы не стал убивать тебя, – сказал Люсьен. – Я бы не принял вызова.

– Трус!

– Ты мой брат. Для меня это что-то значит, даже если тебе это и не нравится. – Люсьен коротко кивнул. – Прощайте, ваша светлость.

– Сводный брат, – пробормотал Роберт, когда Люсьен вышел из комнаты. Но почему-то в этом замечании не ощущалось предполагаемой язвительности.

Когда за Люсьеном закрылась дверь особняка Хантли, он порадовался, что решил пройти пешком, а не проехать в экипаже то небольшое расстояние, которое отделяло его дом от особняка брата. Люсьен предвидел, что разговор с Робертом расстроит его, так оно и случилось. Бросив последний взгляд на резиденцию герцога, он направился к дому.

Он знал еще тогда, шесть лет назад, что, открыв брату правду о подлинной натуре Виктории Торрингтон, он уязвит его гордость и, вероятно, даже опечалит его на некоторое время, но он не предполагал, что мальчик примет это так близко к сердцу. А Роберт был самым настоящим мальчиком, ему едва минуло девятнадцать, когда Кларисса стала подталкивать его к более близкому знакомству с Викторией, второй дочерью графа Плимингтона.

Их отец не возражал против союза с Плимингтонами, поскольку их род почти не уступал Хантли знатностью и состоянием, но именно Кларисса была настоящим организатором обручения. Люсьен подозревал, что Кларисса настаивала на столь ранней женитьбе Роберта, так как хотела, чтобы будущей герцогиней стала послушная девушка, которой она могла бы руководить. Никто не ожидал, что Виктория окажется такой легкомысленной и станет любовницей женатого лорда Хардистона.