Halo. Сага о Предтечах. Книга 2. Примордиум - Грег Бир

Это значит, что, как бы долго я ни существовал, мне не суждено понять, почему все это должно было произойти.

В последний раз я видел Дидакта с Библиотекарем на Ковчеге. Они прогуливались по высокой полосе над грандиозным биологическим заповедником, затмевавшим те, которые я посетил на колесе. Тысячи километров разнообразных мест обитания, в которых хранятся образцы с более чем тысячи миров, – и Библиотекарь намеревалась собрать больше за оставшееся время.

Тогда же я в последний раз видел Винневру. Она стала частью основной популяции людей, к которой, разумеется, не относятся представители Земли… прощу прощения, Эрде-Тайрина.

Я больше не отвечал за Винневру; она меня даже не узнала. И все-таки мне ее не хватало.

Райзер пережил извлечение отпечатка – воистину крепкий чамануш – и был возвращен домой. Так мне сказали, по крайней мере. Я поклялся, что при первой возможности навещу его.

Я сделаю все, что смогу, чтобы найти друга.

Однако местонахождение Эрде-Тайрина было скрыто от меня на многие годы. А когда наконец появилась возможность поиска, было слишком поздно.

Мне не хватает Райзера и сейчас.

Мне не хватает Винневры, Геймлпара, моей матери.

Я скучаю по ним.

Дидакт отдал приказ жене, что он делал крайне редко. По этому приказу те, кого обработал Композитор и кто оставался на окутанном туманом колесе, вместе с жертвами Потопа и деактивированными Могильными Разумами, из которых десять успели сформироваться полностью, а также последние функционирующие смотрители, несущие вечную вахту, были наконец отправлены через портал. Больше колесо никогда не будет использовано таким образом.

Это колесо назвали установкой 07.

Оно стало священной гробницей для миллионов, хотя кое-кто, возможно, еще жив.

Не знаю.

Библиотекарь выказала большой интерес к моему докладу о состоянии дел на Эрде-Тайрине, который она не посещала много лет. К своему огорчению, я был вынужден признать, что при рождении ощутил не ее прикосновение – не лично ее, – а автоматизированной маркирующей системы. Теперь, когда я больше не состоял из плоти и крови, это откровение меня не смущает. Разве что самую малость.

Я и ныне надежно храню записи о том, как первоначальный Чакас относился к Библиотекарю.

Дидакт стал пользоваться благосклонностью вновь сформированного Совета, хотя и временно. Власть Библиотекаря, разумеется, выросла вместе с властью ее мужа.

Никто не знал о настоящей судьбе Архитектора. Предполагалось, что он погиб где-то на установке 07.

Дебаты о мерах против Потопа возобновились. Как я уже говорил, ни один Ковчег больше не строил Ореолы, хотя они были на это способны. Факт, в то время казавшийся мне несущественным, был скрыт от меня ради моего «уединения».

Теперь я понимаю, что` Библиотекарь сделала для человечества с конца первой войны людей и Предтеч.

Всякий раз, когда вы заглядываете внутрь себя и видите образ идеальной женщины, будь то богиня, женское начало, мать, сестра или любовница…

…на мгновение вы увидите лицо и почувствуете дух Библиотекаря.

Мои системы отключаются. Люди, которых я храню в себе, умирают. Чувствую, как они исчезают миллионами. Старые друзья в моем уединении. Столько рассуждений и споров о человеческой природе и истории!

Утрачено.

Они были храбрыми духами. Они заслуживали больше, чем я когда-либо мог им дать.