Королева Таврики - Александра Девиль

А Донато по дороге к Симоне обдумывал зародившееся у него утром намерение купить дом, в котором они с Мариной провели свою первую ночь. Ему казалось, что этот добротный дом без хозяина недаром возник на их пути, что сама судьба подала знак — здесь, не очень далеко от города и в то же время уединенно, он сможет жить с любимой девушкой, защитив ее от косых взглядов и злых языков.

Дорога до жилища Симоне заняла у Донато менее получаса, хотя он ехал не быстро, и такое близкое соседство со знахарем тоже показалось римлянину добрым знаком.

Симоне встретил гостя приветливо, но с изрядной долей удивления:

— Где же ты провел почти полгода? О тебе даже никаких слухов не появлялось ни в Кафе, ни в Отузах! И Бартоло меня спрашивал, куда ты пропал. Но что я мог рассказать? Мы же с тобой условились скрывать, какая бойня случилась в моем доме. Вот я и говорил, что разминулся с тобой в горах, что ты, наверное, заблудился или куда-то уехал. Но где же ты был на самом деле?

Донато, не желая открывать опасную тайну своего пребывания в Мангупе, уклончиво ответил, что по дороге им с Мариной снова пришлось спасаться от разбойников, и они оказались в прибрежном городке, где и переждали зиму, а потом встретили знакомых купцов, с которыми смогли доехать до Солдайи.

Симоне выслушал внимательно, но с некоторым сомнением во взгляде, и тут же спросил:

— А где сейчас Марина? Она вернулась в Кафу без тебя?

— Нет, мы с ней вместе вернемся. А что говорят о ней в Кафе? Ее отсутствие не связали со мной?

— Нет, я ведь об этом молчал. К тому же в Кафу вернулся этот купец, как его… Варадат, который откупился от татар и всем рассказал, что Марину Северскую забрали в плен.

— А греческий священник разве не передал весточку ее матери?

— Об этом мне ничего не известно. Да и откуда я узнал бы подробности, если живу здесь отшельником. Кстати, мне повезло, что генуэзцы не заподозрили меня в причастности к убийству людей Заноби. Утром их нашли местные крестьяне и решили, что разбойники поссорились и поубивали друг друга. Заноби Грассо тоже нашли убитым, но не здесь, а ближе к Солдайе. Не ты ли постарался?

Вместо ответа Донато спросил:

— А что, в Кафе как-то связали гибель Заноби с моим именем?

— Не думаю. Если бы это было так, Бартоло мне бы рассказал.

— Странно… — пробормотал Донато, вспомнив предостережения отца Панкратия о том, что в Кафу возвращаться опасно, поскольку стражники ищут убийцу Заноби.

— Чувствую, что ты многого недоговариваешь, римлянин, но допытываться не буду. Однако ты все-таки приехал ко мне, значит, я тебе для чего-то нужен. Только почему ты не привез Марину? Где она сейчас?

— Она тут недалеко, в брошенном доме возле реки. Мы вчера промокли под дождем, и ей немного нездоровится.

— Так ты приехал за лекарством от простуды?

— Нет, Марине уже лучше. Я хочу расспросить вас об этом странном доме, где мы с Мариной нашли пристанище. Местные пастухи сказали, что он ничейный, его хозяева погибли, а новые не объявились. Как такое может быть?

— Здесь и не то может случиться, — вздохнул Симоне. — Окрестные горы полны загадок. Этот дом построил виноторговец из Отуз Лаппо Федини. Но когда он ехал сюда с женой и двумя детьми, лошади внезапно понесли, повозка свалилась в пропасть и вся семья погибла. Жив остался только возница, спрыгнувший с козел в последний момент. Ходили слухи, что этого возницу подкупил кто-то из недругов Лаппо, а такие были, потому что виноторговец отличался вздорным нравом. А еще в Отузах поговаривают, что несчастье подстроил Баттиста — младший брат Лаппо, который теперь остался его единственным наследником. И это похоже на правду, поскольку братья никогда не ладили между собой.

— Значит, теперь дом принадлежит брату погибшего? Почему же наследник туда не вселился?

— Баттиста хочет продать этот дом и переехать из Отуз в Солдайю, у него там богатая невеста. Но, боюсь, после такой зловещей истории покупателей он не скоро найдет. Притом, здешние люди живут небогато, а Баттиста хочет взять за дом немалую сумму. — Симоне помолчал и с насмешливым любопытством взглянул на собеседника: — А почему это тебя интересует? Уж не хочешь ли ты купить дом у Баттисты? Неужели за эти месяцы ты успел разбогатеть?

— Можно сказать и так. До меня дошли известия, что умер мой богатый дядюшка и оставил мне наследство. И сейчас я еду в Кафу, чтобы это наследство получить.

— Вот как? — недоверчиво улыбнулся отшельник. — Ну что ж, случаются такие подарки судьбы. Значит, тебе приглянулся дом Лаппо Федини и ты хочешь его купить? И готов заплатить немалую цену?

— Да, вы угадали. Я всегда хотел жить в таком уютном поместье, среди красивой природы. Это будет напоминать мне мое навсегда утраченное римское имение. К тому же до Кафы и Солдайи отсюда недалеко. Снаружи дом вполне добротный, осталось лишь доделать его изнутри, заполнить мебелью и вещами. Не могли бы вы, мессер Симоне, сообщить этому Баттисте, что на его дом нашелся покупатель? А я вернусь сюда, как только получу в Кафе положенные мне деньги.

— Ну что ж, я скажу Баттисте, мне не трудно, — пожал плечами Симоне. — Хотя все это кажется довольно странным… И ты какой-то не тот, словно вернулся из другого мира.

— Мне тоже иногда кажется, что я стал другим человеком, — улыбнулся Донато, и на его мужественном лице проступило мягкое и мечтательное выражение. — Хоть я уже не мальчик, но впервые в жизни узнал, что такое истинная любовь. А ведь многим людям до конца дней не дано этого понять.

— Но я-то тебя понимаю, я знаю, что такое истинная любовь, — вздохнул Симоне. — Понимаю и благословляю. Я сразу заметил, что вы с Мариной — пара. Но только вот что хочу сказать тебе, Донато. Я, старый отшельник, немного знаю об этой девушке и почти ничего — о тебе, но предчувствие мне подсказывает, что большие испытания ждут вашу любовь…

— Да, испытания… — эхом откликнулся Донато. — И я к ним готов. Лишь бы ей они оказались по силам.

Влюбленные провели еще одну ночь в доме, который Донато уже твердо вознамерился купить, и отправились в путь лишь на следующее утро.

Весна была в самом разгаре, и ее цветущая роскошь на фоне яркой синевы моря и чистой голубизны неба могла внести радость и гармонию даже в самые мятежные души.

И все-таки чем ближе были окрестности Кафы, тем больше волновалась Марина. После того как Донато передал ей слова Симоне, не совпадающие с тем, что сообщил отец Панкратий, девушку охватили сомнения и страх перед неизвестностью. Но она не говорила об этом Донато, пряча тревогу в себе.

Когда вдали показались знакомые очертания Митридатского холма, Марина вдруг подумала о том, что если сейчас свернуть с основной дороги на боковую, то можно проехать мимо загородного дома Андроника. Девушка вспомнила, что незадолго до смерти отчима этот дом хотел купить Константин, и ей стало любопытно, живет ли там молодой купец со своей женой Евлалией.