Черная пантера из Шиванипали - Кеннет Андерсон

Канха бывает открыта для посещений примерно с первых чисел ноября; к этому времени дожди прекращаются и дороги успевают просохнуть. В конце октября и в начале ноября парк в осеннем наряде удивительно хорош: за пожелтевшими полянами высятся деревья с золотистой светло-коричневой и коричневой листвой, а на заднем плане виднеются темно-зеленые массивы садовых лесов.

Но в апреле травяного покрова практически уже нет: старая желтая трава засохла, выедена животными или выпалена для улучшения пастбищ. И только слабый светло-зеленый оттенок почвы указывает на то, что скоро здесь появятся молодые ростки. Садовые деревья меняют в это время листву. Они сбрасывают ее постепенно: старые листья цвета червонного золота опадают, и их сменяют молодые, блестящие, светло-зеленые. Огненные цветы бутеи лиственной — этого «пламени леса» — уже отцветают, и лишь кое-где в ветвях еще тлеют последние «угольки». В мае деревья снова одеваются в темно-зеленый наряд, а майданы устилаются светло-зеленым ковром молодой травы.

Канха славится своими оленями замбарами, которые обитают только в Центральной, Северной и Восточной Индии и на юге Непала. В Пакистане, на Цейлоне и в Бирме, равно как и в других странах, этот подвид не встречается. Индийский замбар несколько мельче обычного оленя замбара; за великолепные рога его называют барасинеа, что означает «двенадцатикопеечный», но некоторые охотники называют так и самца кашмирского оленя, или кашмирского хангула.

Индийские замбары до сих пор встречаются в болотистых местностях северной части Уттар-Працеша (там их называют гонд) и в Ассаме. В этих сырых районах с более мягким грунтом копыта замбаров скошены сильнее обычного, вероятно, для большей устойчивости. Но в Канхе майданы более волнистые и, как правило, более сухие. Высказывалось предположение, что некогда индийские замбары обитали в болотистых местах и лишь со временем перекочевали в более сухие, но возможно, что это и не так: в Ассаме я видел индийских замбаров, живущих в сухих тростниковых зарослях довольно далеко от болот.

Для индийских замбаров характерно объединение в стада или «косяки» в зависимости от пола или возраста. В Канхе на майдане бродят «косяки», насчитывающие до сорока трех самок. В другом месте пасется «косяк» мирно сосуществующих взрослых самцов.

Встречаются и небольшие группы молодых самцов и самок примерно годовалого возраста, то есть группы, подобранные по возрастному признаку. На такие группы разбиваются и некоторые другие олени, живущие стадами.

В апреле, в конце периода спаривания, я как-то наблюдал вожака в окружении самок и не мог понять, каким образом он добился ведущего положения в стаде при наличии других взрослых самцов, которые благодушно паслись в некотором отдалении. Вероятно, между самцами происходит предварительная борьба, но увидеть их схватки мне ни разу не удалось. Можно только завидовать лесничим, студентам-зоологам и другим местным жителям, которые имеют возможность наблюдать и изучать этих чудесных животных и их повадки.

В мае 1962 года я последний раз приезжал в Канху. Подъехав на джипе к «косяку» из шестнадцати взрослых оленей-самцов, я долго пытался установить, кто же из них вожак. По-видимому, это был самый старший по возрасту олень с относительно небольшими рогами. Во всяком случае, когда олени переходили с места на место, он шел впереди, являясь, так сказать, «номером первым» в группе. Внезапно два других самца затеяли драку: один нагнул голову, другой принял вызов, и они сцепились рогами, меряясь силами. Я повернулся к своему спутнику — одному из служителей парка. Он дремал, положив подбородок на руку.

— Как вы думаете, что делают эти самцы? — спросил я.

— Дерутся, разумеется, — ответил он.

— Да, но не всерьез же они схватились. Период гона уже позади. А не приходилось ли вам когда-нибудь слышать о так называемом «уставе клевка»? — спросил я.

— Нет, — сказал он озадаченно.

— «Устав клевка», — начал объяснять я, — это соревнование между самцами, живущими в стае или в стаде, в силе и ловкости, завоевание «ранга» в группе. Это название связано с птицами, так как птицы, особенно домашние, клюют друг друга, как бы разбиваясь по номерам: самый сильный самец — № 1, его ближайший соперник № 2 и т. д.

Мой спутник явно заинтересовался рассказом, и я продолжал:

— Почти у всех стадных зверей и у птиц, живущих стаями, существует своеобразная «иерархия»: большое стадо или большая стая делится на группы, и в каждой группе есть свое деление по номерам. Вот и сейчас замбар № 7 вызвал на бой № 6. Если шестой номер уклонится от испытания силы, он понизится на одну ступень и станет № 7, а бывший № 7 займет его место.

Желая сохранить свое положение, № 6 обязан принять вызов и доказать, что он сильнее нового претендента.

Борьба между оленями была непродолжительной, и через несколько минут животные уже снова мирно паслись бок о бок.

Дэнбар Брандер в книге «Дикие животные Центральной Индии» («Wild Animals in Central India», 1923) утверждает, что «…самцы индийских замбаров не сбрасывают рогов до апреля, а многие более молодые самцы сбрасывают их лишь в конце этого месяца». Возможно, период сбрасывания сейчас несколько сдвинулся в связи с изменением экологических условий (систематическое выпиливание майданов и лучшая охрана животных), но у всех самцов, встреченных мною в первой половине мая, рога были еще совершенно твердыми!

В Ассаме у самцов индийских замбаров (другой подвид) в марте, апреле и даже в мае рога еще находятся в периоде роста и покрыты мягкой, бархатистой кожей. Возможно, это зависит от того, что благодаря ливневым дождям буйный рост травы начинается в конце марта — начале апреля, тогда как в Центральной Индии сезонные изменения в кормовом рационе начинаются только в июле.

Книга Дэнбара Брандера, прекрасно описывающая млекопитающих Центральной Индии, страдает лишь одним недостатком: она написана с позиций охотника и иллюстрирована главным образом фотографиями убитых животных.

Насколько же интереснее, хотя и труднее, «стрелять» из фотоаппарата!

Бенгг Берг, известный шведский натуралист-фотограф, занялся фотографированием в окрестностях Канхи еще в 30-х годах. Он работал преимущественно ночью при вспышках магния, и фотографии тигров получались у него очень эффектными. Говорят, у него было двенадцать пластиночных аппаратов с автоспуском, которые он каждый вечер расставлял на пути следования «дичи», а наутро проверял результаты.

Фотографирование диких зверей с помощью магния имеет свои недостатки. Не говоря о том, что фотограф лишается удовольствия видеть животных, потому что, пока животные сами себя снимают, он спит крепким сном в своей постели, но и сами фотографии часто получаются неудовлетворительными: у животных бесцветные, невыразительные глаза, некоторые части тела непропорционально велики, фон черный, перспективы, по сути дела, нет. Кроме того,