Парень моей подруги - Милана Стоун

Отчетливо чувствую, как каждый шаг отдается болью в пояснице.

Боже, ещё немного и я развалюсь.

– Добрый вечер, чем могу... – обрываюсь на полу слове, так как натыкаюсь на слишком знакомое лицо.

Филипп Рязанов собственной персоной, восседает за небольшим столиком, как пуп земли, занимая слишком много места.

Его длинные ноги буквально не помещаются под столом, и ему приходится вытягивать их вперёд.

Всегда было интересно, а какой у него рост? Наверное, около двух метров, как бы не больше, ведь я ему дышала в грудь, а мой рост был около ста шестидесяти.

Здоровяк...

Бегло осматриваю его и понимаю, что видок у парня помятый.

Нет, в смысле выглядит он как обычно сногсшибательно: стильная, немного сбитая прическа, модный клетчатый костюм и золотые часы на запястье.

Мажор, одним словом.

А вот лицо замученное, проглядываются легкие синяки под немного красными глазами, и выделяется глубокая морщинка на лбу.

– Давно не виделись, – откашливается он, и я отвожу глаза. – Обслужишь меня, Воронцова?

В кинутой им фразе можно легко заметить скрытый подтекст, и, судя по его хитрой ухмылке, он тоже об этом подумал.

– Что ты здесь делаешь? – отвечаю достаточно грубо, хотя хамить не входило в мои планы.

Только его для полного счастья не хватало.

Однако в груди странно завибрировало, и усталость неожиданно ушла на второй план.

Давно я не слышала его голос.

И, наверное... Соскучилась?

Ужас какой. Не могу поверить. Но, похоже, так оно и есть.

Ведь как ещё объяснить щекочущее томление в груди...

– Я не могу прийти в кафе? – спокойно отвечает, постукивая пальцами по столу. Задерживается взглядом на моем лице. – Рита, ну, где твоя улыбка, нельзя же так с клиентами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты пришёл поиздеваться? – говорю обижено, ведь слова меня и правда немного задевают.

Мне не до улыбок, не сегодня. Почему-то хочется заплакать, от чего – сама не понимаю. Нервы сдают.

Проходит минутное молчание, а я как идиотка продолжаю стоять перед ним в ожидании его заказа.

Немного неловко от того, что он вновь меня осматривает, в этот раз более тщательно. И я жалею, что надела свою старую одежду.

Но я ведь не могла знать, что он придёт!

– Чёрный кофе без сахара, – проговаривает медленно, прищуривая глаза. – Холодный.

– Холодный, как твоё сердце? – моих губ касается ухмылка, но вот он, кажется, шутку не оценил.

Только поднял свою выразительную бровь.

Черт, вот в нем все идеально. Ему смело можно было идти в модели, такое красивое лицо точно должна увидеть камера.

Не спроста многие девушки по нему вздыхают, и я, кажется, уже в их числе.

Наивная дурочка... Кроме секса мне с ним ничего не светит. Так же?

– Вот тут не права, оно у меня такое горячее, что ты можешь обжечься, если не будешь осторожна.

Застываю, тяжело вздыхаю и прячу застенчиво взгляд.

Почему мне кажется, что каждая его фраза со скрытым подтекстом?

Или все дело в его баритоне, что кажется слишком эротичным.

Рита, да что с тобой? Точно заработалось.

– Это все? – сглатываю слюну и поднимаю глаза, стараюсь их не отводить.

Парень кивает, и я наконец-то могу его покинуть и, отдав заказ, немного отдышаться.

За последние дни я думала, что меня уже отпустило, однако, нет, мое сердце все так же скачет галопом, когда он рядом.

Может к доктору сходить, проверить все ли в порядке?

Я и думать не хочу о том, что оно бьется так от романтических чувств.

Нельзя. Поддаваться нельзя. А так хочется...

– Приятного вечера, – говорю я, когда ставлю бокал на стол, смотря на своего «клиента».

Пытаюсь улыбнуться, но выходит так себе.

Ну, я хотя бы попробовала.

Ноги уже хотят сбежать, но смыться мне не судьба.

– Рит, стой. Присядь, пожалуйста, – неожиданно чувствую несильный захват на запястье. – Прошу, на пять минут. Есть разговор.

Стою в замешательстве. А он глядит на меня серьезно.

Мнусь на месте, ощущая его тёплые пальцы на коже, и хочу продлить непонятные ощущения, что просыпаются внутри моего тела.

Ладно, если он хочет поговорить, то было бы глупо ему отказывать.

– Пять минут, мне нужно работать, – присаживаюсь рядом, оглядываюсь по сторонам, не видит ли кто, что я опять филоню. – Так...

Молчит. Только ладонь мою трогает, переплетает пальцы, отчего я нервно вздыхаю под его пристальным взглядом.

– У тебя такие ледяные руки. Тебе холодно? – спрашивает он тихо, и я ощущаю его тепло, когда он прижимает наши сплетенные руки к груди. Жму плечами. – Ты во сколько освободишься?

Немного опешив от его действий, убираю руку, и он это позволяет, смотрит на меня пытливо.

К ласковому Филиппу я была не готова.

Я привыкла к грубому, дерзкому нахалу, что делает наперекор, не спрашивая разрешения.

Что он спросил?

– Через час, а что? – спешно выговариваю. – Если ты снова позовёшь меня к себе, утолять низменные потребности, то я сразу говорю тебе – нет.

Да, да. Ночами мне приходили сообщения подобного содержания.

Иногда он писал даже рано утром, часов в пять, что меня искренне удивляло, возмущало и... Волновало.

– Низменные потребности? Так ты называешь трах? – заливается он приятным, чуть хрипловатым смехом, и от чего мои щёки моментально вспыхивают. – Ладно, шучу я, котён. Я хочу, чтобы ты сегодня со мной кое-куда съездила. Обещаю, что к сексу принуждать не буду.

Он и не будет? Что-то плохо верится.

Да и зачем ему тогда я... Все очень подозрительно. И милый он со мной не понятно почему.