Пока не погаснет последний фонарь - Ангелина Шэн

– А ты, Хината-тян, чем занимаешься? – спросила Йоко, и в ее глазах я действительно заметила интерес.

Я прикусила губу, не испытывая желания делиться подробностями своей жизни. Внутри словно была толстая, прочная дверь с большим замком, за которой прятались воспоминания, и вытащить их, чтобы показать другим, было бы сложно, даже если бы я сама этого захотела.

И появилась эта дверь с замком после смерти Киёси…

– Пока ничем. Я учусь на первом курсе в университете, – выдавила я наконец.

– Здо́рово, – отозвалась Йоко. – Я не училась в университете, но окончила сенмонгакко[109]. А что за университет?

– Токийский[110], – пробормотала я.

Я так гордилась этим, а потом… после смерти брата поступление казалось таким бессмысленным. И стало казаться еще более бессмысленным в этом месте, где я должна бороться за выживание.

– Ничего себе, – выдохнул Ивасаки и с уважением посмотрел на меня. – Токийский университет!

– Я не удивлена, – улыбнулась Йоко. – Вижу, насколько ты умная. А какой факультет?

– Медицинский, – смяв в руках пачку из-под печенья, ответила я.

Араи внезапно улыбнулся:

– Я окончил в Токийском университете этот же факультет.

– Правда? – ахнула Йоко.

– Сам удивлен был, когда узнал, – пробормотал Ивасаки. – Как хорошо, что я не попал к тебе на прием…

– Это замечательно, – нарочно проигнорировав иронию в голосе Ивасаки, серьезно кивнул Араи. – Я был кардиохирургом и занимался в основном тяжелыми случаями.

Я удивленно посмотрела на Араи. Будучи хирургом, он стал оммёдзи?..

– Это так здорово! – хлопнула в ладоши Йоко. – Надеюсь, конечно, что ваши навыки, Араи-сенсей, нам не пригодятся, но все равно гораздо спокойнее, когда рядом есть врач. Моя мама любит говорить: в семье всегда должны быть врач и адвокат. – Йоко хихикнула, прижав ладони к щекам.

Ивасаки сморщился и пробормотал:

– Все-таки права была мама, надо было становиться адвокатом…

Я прыснула со смеху, прижав ладонь ко рту, Араи поджал губы, сохранив невозмутимое лицо, а Кадзуо, все это время хранящий молчание, слегка улыбнулся, и глаза его потеплели. Я невольно удивилась этому, но лишь улыбнулась чуть шире.

– А что насчет хобби? Мое, помимо готовки, это занятие… – Йоко на мгновение замялась. – В общем, я очень люблю спорт. Не представляю свою жизнь без него. А вы, Ивасаки-сан?

Тот усмехнулся:

– Не сказал бы, что спорт – мое хобби, скорее необходимость, но занимаюсь я почти каждый день. Мое хобби – это отдыхать после тренировки, смотря какой-нибудь фильм. А вы, Акияма-сан?

Спорт точно не был моей сильной стороной. За несколько дней здесь я пробежала, наверное, больше, чем за всю жизнь.

– Я играю на скрипке, – пожала плечами я.

– Ага, но не на сямисэне, – пробормотал Кадзуо, и Йоко непонимающе посмотрела на него, а я едва не закатила глаза.

Видимо, Кадзуо вспомнил, как в первом кайдане я сыграла на сямисэне короткую рваную мелодию. Вот только это была лишь отгадка, набор нот, но точно не какое-то произведение.

Некоторое время я просто молча сидела, слушая болтовню Йоко и Ивасаки и его препирания с Араи. Тихие голоса, обволакивающее тепло костра и его приглушенный свет действовали убаюкивающе, и меня стало клонить в сон. Сказывалась и усталость, накопившаяся после жуткой ночи в особняке с ёкаями, после азартной игры и стычки с двумя неудавшимися грабителями.

Не желая отвлекать остальных от беседы и привлекать к себе внимание, я молча встала и, кутаясь в толстовку, пошла в сторону своей палатки, но все же кивнула остальным на прощание.

Остановившись у палатки, я подняла взгляд и… застыла. По коже пробежали мурашки, но ночная прохлада была ни при чем.

Впереди, не затмеваемое солнечным светом, сквозь редкую сетку деревьев виднелось полотно из десятков зажженных фонарей. Казалось, они парили в темноте, своим светом напоминая нам о грани между жизнью и смертью, на которой мы все сейчас балансировали. Ведя обратный отсчет от ста до нуля…

– Страшно завораживающе, согласна, Химэ?

Я даже не вздрогнула – уже привыкла к тому, как Кадзуо бесшумно и незаметно подбирался со спины.

– Ты тренировался, что ли? Так тихо ходить? – спросила я, не отрывая взгляда от фонарей вдалеке.

Кадзуо слегка улыбнулся.

– Впереди новый кайдан. Ты считаешь, мы можем им доверять? – всматриваясь в темноту, спросил Кадзуо, имея в виду троих человек, чьи приглушенные голоса все еще доносились со стороны костра.

Вопрос был настолько неожиданным, что даже сумел отвлечь меня от жутких фонарей в темноте. Я скосила глаза в сторону Кадзуо, пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица.

Что он подразумевал под словом «мы»?

Понятно, что доверять кому-то в этом месте было очень сложно. И опасно. Вот только вопрос звучал так, словно я доверяла Кадзуо. Словно он доверял мне. Словно мы были командой.

– Я никому не доверяю, – после короткой паузы, показавшейся мне слишком уж долгой, отозвалась я. И говоря «никому», я подразумевала не только Йоко, Ивасаки и Араи. Но и Кадзуо. На самом деле, если подумать, из всех них именно Кадзуо вызывал меньше всего доверия…

Но я почему-то все равно хотела ему доверять. Больше, чем другим.

Однако одного желания было мало.

Кадзуо улыбнулся, явно распознав намек, но его улыбка была на удивление… обычной. Не холодной или высокомерной. А потому необычной для него самого.

– Это правильно, – кивнул Кадзуо. – Но союзники здесь важны. Уверен, Йоко не способна на предательство. Ивасаки и Араи тоже будут помогать, по крайней мере до тех пор, пока не встанет выбор между ними и нами.

Я молча кивнула. Йоко… она действительно выглядела очень искренней. Даже несмотря на наигранно милое поведение. А еще отзывчивой. И я имела в виду не ее действия вне страшных историй – здесь вести себя приветливо и дружелюбно могли многие. Я помнила, как Йоко повела себя в Особняке с привидениями. Она единственная побеспокоилась о людях, что могли впервые оказаться в этом месте, а мне это даже в голову не пришло. Она первой бросилась помогать женщине, схваченной Футакути-онной. И она спасла меня, опять-таки – первая.

Ивасаки и Араи вмешались, когда не были обязаны этого делать. И поступили так явно не потому, что им хотелось подраться. А затем они поделились с нами самостоятельно заработанной едой…

Но я все равно не могла ничего с собой поделать. Я не могла им доверять. Слишком свежи были воспоминания о кэйдоро, слишком болезненной была рана, оставленная в моей душе поступком Минори. А ведь я знала свою подругу столько лет… Мы буквально выросли рядом.

Что уж говорить про нескольких незнакомцев.

Но я… хотела. Хотела кому-то довериться. И чтобы доверие это было оправдано.

– Знаешь…