Дом странных детей - Рэнсом Риггз

— Ну как же, Джейкоб, — заговорил он, в очередной раз изменив голос, — ты сам мне об этом рассказал. По секрету, конечно.

Теперь у него был мягкий акцент образованного культурного жителя Среднего Запада. Он наклонил фонарь так, чтобы свет упал на его лицо.

Борода, с которой я видел его на днях, исчезла. И не узнать его было невозможно.

— Доктор Голан.

Грохот ливня по цинковой крыше заглушил мой хриплый шепот.

Я вспомнил наш телефонный разговор, состоявшийся несколько дней назад. Этот шум на заднем плане. Он сказал, что находится в аэропорту. Вот только приехал туда он не для того, чтобы встретить сестру, а для того, чтобы прилететь сюда, ко мне. Я попятился и уперся спиной в корыто с телом Мартина. Передо мной все плыло, а по телу быстро распространялось странное оцепенение.

— Сосед, — пробормотал я. — Старик, поливавший лужайку в ту ночь, когда умер мой дедушка. Это тоже были вы.

Он улыбнулся.

— Но ваши глаза…

— Контактные линзы, — усмехнулся он и, подцепив край линзы большим пальцем, уронил ее на пол, демонстрируя белое глазное яблоко. — Поразительно, чего только теперь не делают. И, предупреждая дальнейшие расспросы, сразу отвечу: да, я дипломированный психотерапевт с собственной практикой. Меня давно занимает то, что происходит в умах обычных людей. И несмотря на то что наши сеансы основывались на лжи, я не считаю их пустой тратой времени. Более того, я уверен, что и в дальнейшем мог бы тебе помогать. Или, скорее, мы могли бы помогать друг другу.

— Джейкоб, прошу тебя, не слушай его, — взмолилась Эмма.

— Не волнуйся, — успокоил я ее. — Когда-то я ему доверял. Но не повторю этой ошибки.

Голан продолжал, как будто и не слышал меня.

— Я могу предложить тебе безопасность, деньги. Я могу вернуть тебе твою жизнь, Джейкоб. Все, что от тебя потребуется, — это работать на нас.

— Нас?

— На меня и Малтуса, — пояснил он и, обернувшись назад, позвал: — Малтус, иди сюда, поздоровайся.

В проеме двери позади него возникла какая-то тень. Мгновение спустя на нас нахлынула волна невообразимого смрада. Бронвин попятилась, и ее едва не вырвало. Эмма стиснула кулаки, как будто готовясь броситься на врага. Я коснулся ее руки и одними губами произнес: Подожди.

— Вот и все, что я тебе предлагаю, — продолжал Голан, стараясь говорить как можно непринужденнее. — Находить таких людей, как ты сам. Взамен ты сможешь не бояться Малтуса и таких, как он. Ты будешь жить дома, а в свободное время путешествовать со мной по всему миру. Мы будем щедро тебе платить, а твоим родителям скажем, что ты мой научный ассистент.

— Если я соглашусь, что будет с моими друзьями? — спросил я.

Он лишь небрежно отмахнулся рукой с пистолетом.

— Они уже давно сделали свой выбор. Самое главное — это то, что существует великий план, и ты, Джейкоб, будешь способствовать его осуществлению.

Думал ли я над его предложением? Полагаю, что да, пусть и в течение всего нескольких секунд. Доктор Голан предлагал мне именно то, чего я хотел: третий вариант. Будущее, которое не ограничивалось двумя другими: останься здесь навсегда или уйди и умри. Но одного взгляда на заострившиеся от тревоги лица моих друзей мне хватило, чтобы отвергнуть этот соблазн.

— Итак? — поинтересовался Голан. — Каков будет твой ответ?

— Я скорее умру, чем стану вам помогать.

Он начал пятиться к двери.

— Что ж, Джейкоб, очень жаль, что у нас больше не будет наших сеансов. Впрочем, я не считаю это полной неудачей. Вашей четверки вполне хватит для того, чтобы наконец вывести Малтуса из его недостойного состояния, в котором он так долго находился.

— О нет, — захныкал Енох. — Я не хочу, чтобы меня съели.

— Не реви, это унизительно, — оборвала его Бронвин. — Нам просто придется их убить, вот и все.

— Жаль, что я не могу остаться и полюбоваться тем, что будет здесь происходить, — уже от самой двери донесся голос Голана. — Я обожаю подобные зрелища.

Затем он исчез, а мы остались наедине с этим существом. Я слышал, как оно дышит в темноте, как капает на пол его липкая слюна. Мы дружно сделали шаг назад, потом еще один и замерли, прижавшись спиной к стене, как приговоренные к расстрелу на месте казни.

— Мне нужен свет, — прошептал я Эмме, которая от потрясения, вероятно, забыла о своих способностях.

Через мгновение ее рука вспыхнула, и я увидел притаившееся между корытами чудовище. Я оказался лицом к лицу со своим кошмаром. Оно стояло, совершенно голое, ссутулив безволосые плечи, с которых вялыми складками свисала серовато-черная кожа, покрытая какими-то пятнами. Его глаза были воспалены, а с век капал гной. Я в ужасе разглядывал его кривые ноги, косолапые ступни, скрученные в бесполезные клешни руки. Все его тело было иссушенным и изможденным, как будто принадлежало глубокому старику. Зато челюсти — его главная черта — изобиловали острыми, как разделочные ножи, зубами, такими длинными, что плоть его рта не могла их скрыть, и губы были постоянно раздвинуты в безумной улыбке.

И вдруг эти жуткие зубы разомкнулись, а рот разверзся, выпуская наружу три гибких языка толщиной с мое запястье. Языки размотались футов на десять, если не больше, и замерли, подрагивая и извиваясь в воздухе. Существо прерывисто дышало сквозь два окруженных чешуей отверстия в лице, как будто пробуя нас на запах и размышляя, каким способом нас лучше поглотить. То, что убить нас было легче легкого, стало единственной причиной, по которой мы все еще оставались живы. Существо никуда не спешило, подобно гурману наслаждаясь предвкушением вкусного обеда.

Остальные не видели его так, как я, но на стену падала тень от самого чудища и его похожих на веревки языков. Они тут же узнали ее. Эмма напрягла руку, и пламя вспыхнуло еще ярче.

— Что оно делает? — шепотом спросила она. — Почему оно на нас не нападает?

— Оно с нами играет, — ответил я. — Оно знает, что мы в ловушке.

— Ничего подобного, — пробормотала Бронвин. — Дайте мне только дотянуться до его хари. Я ему все зубы вышибу.

— На твоем месте я бы постарался держаться от его зубов как можно дальше, — шепотом отозвался я.

Пустота проковыляла на несколько шагов вперед. Ее языки размотались еще дальше и разделились, протянувшись одновременно ко мне, Еноху и Эмме.

— Пошел вон! — вскрикнула Эмма, факелом выбрасывая руку вперед.

Язык отдернулся от ее пламени, а потом застыл, напоминая готовящуюся к броску змею.

— Мы должны попытаться добежать до двери! — крикнул я. — Пустота у третьего корыта слева, поэтому держитесь правее!

— Мы не успеем туда добежать, — заплакал Енох.

Один из языков прикоснулся к его щеке, и он отчаянно вскрикнул.