Мой друг бессмертный - Анна Гурова

«Она ведь нарочно ко мне прицепилась, — думала Ники, перебирая на вешалке в гардеробе чужие куртки в поисках собственной одежды, — чтобы устроить "проверку на вшивость". Я, как увидела ее фальшивую улыбочку, так сразу поняла — затевает гадость. Ну что ж — чего хотела, то и получила. Больше небось не полезет».

На самом деле, Ники была довольна своим поведением в конфликте с Машкой. Хотя сердце у Ники чуть не выпрыгнуло от страха, когда она схватила Машку за косу, а та заверещала, как припадочная, все прошло на высоте.

«Все путем, — подумала Ники, — вырабатываются нужные рефлексы. Самозащита на автомате. Я показала силу, как меня учил Толик. Теперь меня все будут уважать и бояться».

В гардеробе уже начали появляться ученики, но из ее класса еще никто не пришел. Впрочем, Ники еще далеко не всех знала в лицо, а по именам и того меньше. Она заторопилась, завязывая длинные шнурки «гриндерсов». После похода на Леннаучфильм ботинки приобрели черно-бурый оттенок, скукожились и потрескались, но уцелели. Остальную одежду, к сожалению, пришлось выкинуть. Ники сама не понимала, как она ухитрилась не получить там химических ожогов. Она ведь и стен касалась, и дверей, и на пол упала… Особенно жалко было куртку «мечта авиатора». Ники не была уверена, что Толик купит ей новую, такую же. Кожаный плащ вот покупать отказался наотрез, да еще и высмеял. После неудачного визита к Эрлину отцовский энтузиазм Толика вообще как-то скис. Видимо, замучила совесть. Пару раз он звонил узнать, как дела, один раз подвез из школы — и пропал. Ники казалось, что мама этим в глубине души очень довольна. Саму же Ники больше всего интересовало одно — купит ли ей Толик гитару «фендер стратокастер», которую она выбрала по каталогу. Гитара стоила дьявольски дорого — полторы тысячи долларов. «Если Толик расщедрится на гитару, — думала Ники, — я, пожалуй, освобожу его от всех остальных отцовских обязанностей — водить меня по кафе, развлекать, покупать барахло, устраивать карьеру…»

Закончив с ботинками, Ники протянула руку к старой куртке и вдруг заметила, что за ней наблюдают. У входа в гардероб стояли двое парней из ее нового класса. Ники узнала обоих и сразу напряглась. Один из них, с наглыми круглыми глазами, по имени Славик, в первый же день попытался отобрать у нее электронный переводчик и после этого даже не скрывал враждебности. Его белобрысый приятель, Алешка Завьялов, насмешничал у нее за спиной и к тому же непрерывно за ней шпионил. Вот и сейчас парни, делая вид, что разговаривают, искоса на нее посматривали. Ники невольно стало не по себе.

«Они ждут меня, — подумала она. — Готовься, Ники. Сейчас на тебя начнут наезжать».

— Вон она, куртку ищет, — вполголоса сказал Славка. — Маньячка. Машка говорит, чуть косу ей не оторвала. Директрисе на нее нажаловаться собирается.

Лешка раздраженно махнул рукой, занятый совсем другими мыслями.

— Может, не надо с ней сейчас разговаривать? — встревоженно взглянул на него приятель. — Не самый подходящий момент для объяснений. Кто ее знает, как она отреагирует? Может, в горло тебе вцепится? Это ж клиника…

— Не клиника, — буркнул Лешка. — Хуже.

Инцидент на последнем уроке его скорее развеселил, чем возмутил. Но только до того мгновения, пока он случайно не увидел выражение лица Покрышкиной. Раньше — в смысле, до знакомства с сянем — он бы на это и внимания не обратил. Но с недавних пор поневоле начал видеть некоторые вещи, которых почему-то не видели другие. Хотя далеко не всегда это было приятно. Некоторые вещи он предпочел бы не видеть. Покрышкина ему сначала почти понравилась. Но после сегодняшнего…

— Это не клиника, а презрение, — сказал он. — Люди для нее — пустое место. Ей наплевать, что о ней думают, и она ведет себя с окружающими, как хочет.

— Я же говорю — ненормальная.

— Нет, — возразил Лешка. — Некоторые люди живут по закону джунглей: кто сильнее, тот и прав. Вот Покрышкина и считает, что она круче всех нас. А значит, можно ни с кем не считаться.

— Ну да… — растерянно протянул Славка. — Так я не понял, чего ты от нее сейчас-то хочешь?

— Поучить ее. Объяснить, что у нас тут живут по другим законам.

Славка ухмыльнулся.

— А, седло ей поправить? Чтобы не считала себя самой главной?

— Вот именно, — мрачно сказал Лешка. — Поставить на место. В чисто терапевтических целях. Для ее же блага… и блага окружающих.

— Чего, прямо сейчас?

— А зачем тянуть?

Славка покосился на новенькую, встретился с ней взглядом и торопливо отвернулся. Ему было стыдно признаться самому себе, но он ее почему-то боялся. Это и раздражало, и злило, и вообще с этим позором надо было что-то делать.

— Ну, давай, — решительно сказал он, — пошли, промоем ей мозги.

Покрышкина, увидев, что парни направляются к ней, попятилась и забилась в угол между вешалкой и стеной. На лице у нее застыло неприятное высокомерное выражение.

— Эй, ты, как тебя там… Покрышкина! — с ходу налетел на нее Славка. — Ты че творишь, ваще? Совсем крыша стекла?

— Подожди, — отстранил его Лешка. — Дай я с ней сам поговорю.

Он шагнул вперед, придвинулся к Покрышкиной, нагнулся, поймал ее взгляд. Враждебный, затравленный.

— Значит так, Вероника, — заговорил он глухим голосом, чувствуя, как кровь приливает к его щекам, — я буду говорить, а ты слушай. Не знаю, откуда ты такая дурная взялась, но тут у нас свои правила. Нам тут отморозки не нужны. Если не нравится — отправляйся к себе обратно.

Покрышкина быстро оглянулась, как будто в поисках путей к отступлению. Не найдя таковых, наклонила голову и засопела, глядя на Лешку с откровенной ненавистью. Лешка, хотя и собирался выступить в роли бесстрастного справедливого судьи, почувствовал, что начинает злиться.

— Я это говорю для твоего же блага, — сделал он еще одну попытку достучаться до совести Покрышкиной. — Зачем ты с самого начала настраиваешь всех против себя? Тебе это что, удовольствие доставляет?

— Да она маньячка! — встрял Славка. — В дурку ее отправить!

— Замолкни! — рявкнул Лешка.

Покрышкина продолжала молчать. Лешка заметил, что на ее лбу выступили капельки пота. Все-таки ей не наплевать, удовлетворенно отметил он. Боится, змея!

На мгновение Лешке даже стало ее жалко, но он усилием воли преодолел эту слабость. «Никаких компромиссов со злом!» — вспомнил он слова сяня. Распознавать зло в любом обличье и бороться с ним до конца.

Лешка надвинулся на Покрышкину — она вжалась в стену, хотя, казалось, дальше вжиматься было уже некуда.

— Меня не интересует, что у тебя папаша бандит, — угрожающе сказал он. — Мне по барабану, рокерша ты или рэперша. Беспредела у нас тут не будет. Я сам за тобой буду следить, чтобы ты сидела тихо. Если еще увижу, что наезжаешь на кого-нибудь, я тебе устрою такое… Поняла?

— А я помогу, — поддакнул Славка. — Так напинаем, что быстро улетишь туда, откуда приперлась…