Мой друг бессмертный - Анна Гурова

— Если бы я был педофил, — спокойно сказал он, — я бы тебе сейчас шею свернул, чтобы не болтала лишнего, и пошел дальше. Ники, запомни: я детей не убиваю. Ну, может, кто и замерз потом, так я не виноват. Я просто проводил полевые испытания. И то, что мне подвернулась именно ты, это чистая случайность.

— Так ты меня узнал?

— Конечно, узнал. Сразу, как увидел.

— И не захотел добить?

— Ты не станешь болтать, — сказал Арсан, отпустив ее руку. — Ты ведь из наших.

Ники на мгновение задумалась, потирая занемевшую руку. Значит, Арсан давно узнал ее, но не убил. Более того, предложил поучить пользоваться своим маньяческим оружием… Вывод — бояться нечего?

— Так ты одолжишь мне когти? — вернулась Ники к изначальному вопросу. — Только на завтра?

Арсан повертел головой по сторонам.

— Вон там впереди какая-то вывеска, кажется, кафе, — сказал он. — Пошли-ка туда, погреемся. А насчет когтей… мы это сейчас обсудим.

Минут через двадцать после окончания седьмого урока из школьных дверей, болтая и толкаясь, вывалилась компания восьмиклассников. Спустившись с крыльца, парни остановились, собрались в кучку. Некоторые закурили. Вскоре к ним присоединились еще двое.

— Вот он, гад, — прошипела Ники.

— Который из двух?

— Тот курносый блондинчик, Завьялов. Который повыше, в синей куртке. Лупоглазый рядом с ним — тоже еще та сволочь, но он меня руками не трогал…

Ники и Арсан прятались в засаде метрах в тридцати от школьных ворот. Вернее, пряталась Ники, нервно выглядывая из-за газетного ларька. Арсан просто стоял и с любопытством рассматривал объект слежки. Несмотря на его экзотическую внешность, камуфляж и экстравагантные косички, на него удивительно мало обращали внимания на улице. Вот и компания, докурив, прошла мимо него в пяти шагах, как мимо пустого места, никто в его сторону даже взгляда не бросил.

— Они на остановку поперлись! — громко прошептала Ники, выскакивая из-за ларька, когда компания прошла дальше. — Черт, уйдет! Арсан, давай уже начнем! Где когти?

— Балда, — меланхолично произнес Арсан. — Среди бела дня, на остановке, ножами размахивать? Ты разве не заметила, что их восемь человек?

— А мне по фиг!

— А мне — нет. И потом, помнишь, что я тебе говорил: ножи начинают работать на расстоянии только в темноте, после захода солнца. А пока это просто два куска обсидиана.

— Сейчас уже и не день. Пятый час, сумерки.

— Надо немного подождать…

— Чего ждать? Мне никакие особые изыски не нужны. Подошел, и хрясь!

— «Хрясь» будешь делать монтировкой, — отрезал Арсан и высокопарно добавил: — Настоящий воин уважает и свое оружие, и противника.

Ники злобно фыркнула, проводив взглядом компанию недругов, уже добравшихся до трамвайной остановки. Народу там набралось уже порядочно — должно быть, трамвая давно не было.

— Сейчас они уедут, и все, — снова завелась она. — А мы все тормозим…

— Мы не тормозим, — возразил Арсан. — Мы учимся охотиться. Охотник должен быть терпелив. Выслеживать добычу часами, если надо. Ты что, сама забыла, о чем меня просила?

— Я-то помню, — огрызнулась Ники. — Я просила одолжить когти. А не учить меня жизни.

— Не жизни, а выживанию. Я не собирался доверять мое любимое оружие смертнику. А ты сейчас ведешь себя даже не как смертник, а как полная дура. Вот, смотри, — Арсан небрежным жестом указал в сторону компании. — Перед тобой группа из восьми человек. Тебе нужен только один. Что будешь делать в такой ситуации?

— Замочить всех!

— Не болтай чепуху. Еще варианты.

— Ну, не знаю… отделить его как-нибудь.

— Слава Богу, начала шевелить мозгами. Все правильно. Это обычная тактика. Например, волки так и охотятся — отделяют, загоняют, берут в кольцо и добивают.

— Но волки-то охотятся стаей, а нас только двое!

— Значит, нужно другое решение. Какое?

Ники отвернулась, бормоча себе под нос ругательства.

— Если хочешь стать настоящим охотником, — заговорил Арсан, — ты должна научиться мыслить стратегически. Ты выбираешь удобное место охоты, заманиваешь на это место того, на кого охотишься, вызываешь на бой и со всем уважением его там убиваешь. Это — высокое искусство охоты.

— Ха! Какое же тут уважение к противнику — в ловушку заманить?

— Как это — какое? Враг будет польщен, что ты времени не пожалела, подготовилась к бою. И опять-таки, зауважает — ведь ты перехитрила его…

Ники бросила в сторону остановки свирепый взгляд.

— Никакого боя не будет, — угрюмо сказала она. — Будет справедливая кара.

Арсан скорчил рожу, изобразив на лице скуку и презрение.

— Карать — это не по моей части. Наказания — это что-то скучное, ремесленное. Пусть Тиль, твой папаша новоявленный, этим занимается. Я предпочитаю охоту.

Арсан покосился на Ники и с чувством произнес:

— Охота — это азарт, игра ума, радость сердца. Погоня, травля, приманки, ловушки — во всем этом есть место выдумке, творчеству, веселью… и даже элементу честного состязания. Знаешь, в чем прикол корриды? В том, что у быка есть шанс завалить тореадора. Такое, правда, бывает крайне редко, но именно эта вероятность отличает битву от бойни, ага?

— А мне по фиг.

Арсан разочарованно скривил тонкие губы, но потом рассмеялся.

— Ты просто очень зла на этого парня, — сказал он. — Злоба застилает тебе разум, требует немедленной мести. Тогда взгляни на эту, как ты выразилась, «кару», с другой стороны. Помнишь тот вечер, когда мы с тобой впервые познакомились? Я не офис Эрлина имею в виду.

— Ну?

— Помнишь, как я тебя выслеживал? Ты нервничала?

— Не то слово.

— Чувствовала себя запуганной и затравленной?

— Понятное дело.

— Мучилась?

— Еще как!

— Можно сделать так, что парень в штаны наложит от страха, еще никого даже не встретив, — сказал Арсан. — Так зачем торопиться?

Ники несколько секунд подумала, а потом злорадно засмеялась.

— Напугать его до смерти? Ладно, уговорил… Ой, Арсан! Трамвай!

Действительно, из-за перекрестка показался трамвай. Народ повалил на проезжую часть. Парни задержались, пожимая руки и хлопая друг друга по плечам, — кажется, часть из них собиралась отделиться.

— Уедет! — в волнении запрыгала Ники. — Сейчас уедет! Арсан, скорее!

Арсан был так возмутительно спокоен, что хотелось дать ему по башке.