Вера, Надежда, Виктория - Иосиф Гольман

Игорь бережно обнял Вичку и медленно повел ее в ритме, заданном явно кайфующим от собственной музыки пианистом.

Вичка доверилась мягким звукам и крепким рукам Игумнова, но все же еще раз задала свой вопрос:

– Так что бы ты сказал девушке?

– Своей девушке я бы сказал, что готов всю жизнь работать на нее.

– И все?

– И на наших с ней детей.

– И все?

– А этого мало?

– Не знаю, – после паузы честно сказала Вичка. – Немало – точно. Но не уверена, что достаточно.

– А чего в формуле не хватает? – мягко спросил Игорь.

Его руки нежно гладили Вичку, и разрешенная граница их перемещения сегодня была явно большей, чем раньше.

– Ты мне нравишься, – сказал Игумнов, так и не дождавшись ответа. – Очень нравишься.

– Ты мне – тоже, – сказала Вичка.

– Потом поедем ко мне? – спросил он. – За последствия не бойся. Я их даже хочу.

Девушка не ответила.

Они продолжали танцевать, а руки Игоря становились все смелее, благо освещение кафе позволяло.

Когда пианист замолк, они вернулись к своему столику.

– Так чего в формуле не хватает? – вернулся к главному Игорь.

– Не знаю, – подумав, сказала Вичка. – Может, любви?

– Если тебе хочется всю жизнь пахать на другого, разве это не любовь?

– Не знаю, – еще раз сказала Семенова.

– Может, ты из-за того случая раздумываешь?

– Какого?

– Знаешь какого. В кафе. Я действительно растерялся. Но я же искал выход. И нашел бы.

– Возможно, – вздохнула Вичка.

– Просто я – не человек импульса. Я – человек логики.

– Конечно, – согласилась Вичка.

И теперь уже спросила сама:

– А ты думаешь, мама сейчас в опасности?

– Если не уйдет из тендера – да. Мой шеф – очень падкий на бабло. Просто больной в этом смысле человек. Но как фамилии узнал, даже слушать не стал про размещение. Сказал, что здоровье дороже. А он фишку рубит, который год по лезвию ходит.

Так что нужно с ними мириться. Я могу поискать ходы. И деньги будут немалые – нам же с тобой понадобятся. И спокойствие.

– Мамуля мириться не станет, – тихо сказала Вичка. – Да и мой препод тоже. Они оба упертые, как бараны.

– Но это же глупо.

– Я тоже так думаю, – улыбнулась Вичка.

– Так поговори с ними. Я найду выходы на ту команду. Сделаю им предложение.

– Не надо. Не ищи. И не предлагай.

– Почему?

– Потому что я тоже упертая, – рассмеялась Вичка. – Как баран. И Бабуля как баран. И Бориска с Ванечкой. Мы – стая баранов, понимаешь?

– Стадо, – машинально поправил Игорь.

– Нет, мы – стая! – не согласилась Семенова.

– Но ради чего сыр-бор? – страдальчески скривился Игумнов. – Почему просто не обойти стену? Почему обязательно об нее – башкой?

– Не знаю, – честно ответила Вичка. – Может, ради Маргаритки. Может, ради мальчика с астмой.

– Кто они такие? – не понял Игорь. – Ваши родственники?

– Долго объяснять, – спокойно сказала Вичка и стала собираться.

Когда желтый «Мини Купер» подъехал к ее дому, Игумнов на всякий случай спросил:

– Может, все-таки поедем ко мне?

– Сегодня – нет, – ответила девушка.

– А когда – да? – Игорь был расстроен отказом, но не собирался отступать.

– Не знаю.

– Да что ж ты все не знаешь? Я тебе нравлюсь?

– Да.

– Тебе не противно лечь со мной в постель?

– Думаю, нет.

– Может, ты чего-то опасаешься?

– Нет.

– Тогда зачем откладывать? У меня ж с тобой все всерьез. Первый раз в жизни. Это не импульс.

– Я знаю. Ты человек логики.

– Вичка, ты издеваешься, да? – Это получилось так непривычно жалобно для непробиваемого Игумнова, что девушка не выдержала и погладила его по голове.

– Нет, Игорек. Не издеваюсь. Просто мне надо хорошо подумать, а я к этому не привыкла.

– Ты не привыкла думать? – не выдержал Игорь.

– Я же – человек импульса. И кроме того – баран из стаи, – она улыбнулась, открыла дверь «Купера» и вышла на морозный воздух. – Пока.

– Пока, – только и ответил Игорь.

Он дождался, когда за девушкой закрылась дверь подъезда – внутри сидел консьерж, – и медленно отъехал от тротуара.

Теперь надо успокоиться и охладить голову.

Ничего не изменилось. Битва продолжается.

И за Вичку. И за жизненные позиции. Кстати, Вичка теперь тоже часть его жизненных позиций.

Игорь вел свой автомобильчик, мысленно намечая дальнейшие ходы.

Свой выбор он сделал. Вариант номер три.

Связь с людьми губернатора он найдет через шефа. Тот работал с ними, когда команда еще занималась лесом и не была так сильна. Все карты раскрывать не будет, пока не получит устраивающую его сумму. Достаточную для обеспечения их с Вичкой семейного счастья. Семеновой-старшей тоже отвалит щедрую долю. Очкастый профессор обойдется, этот сам себе где угодно урвет.

Когда у Вички – руками Игоря – постепенно появится все, она перестанет спрашивать Игумнова про любовь.

Место встречи, в отличие от пейзажа за окном, не изменилось. Там – да, там все другое: река окончательно встала, широченной белой лентой охватывая город. При этом она оставалась более или менее оживленной: только вместо пузатых барж и белоснежных пассажирских лайнеров ее сверкающую плоскость то и дело прочеркивали парусные буера или еще более шустрые снегоходы.

Рыбаков почти не осталось – лишь самые упорные: на подледный лов теперь выезжают за город. Что поделать, против цивилизации не попрешь. У самого Михаила Ивановича снегоход стоит на даче помощника: приятно с ветерком прокатиться по заснеженным просторам. Жаль только, времени на подобные удовольствия остается все меньше и меньше. Даже сюда, на волжский бережок, выбирается не так часто, как хотелось бы. Хотя, когда возможно, старается провести деловую встречу именно здесь.

Причин – множество. Во-первых, тут вкусно. Во-вторых, красиво и гарантированно спокойно. В-третьих, мысли о Карине, пугливой жене ресторанщика, с недавних пор вызывали приятное возбуждение еще за пару дней до визита. А в шестьдесят лет это дорогого стоит. Особенно если ты трудоголик, на твоих плечах висит огромная губерния и на все фитнесы и тренажеры у тебя просто физически не хватает времени.