Спасти(сь) (от) дракона - Елена Амеличева

моему лицу.

— Ты должна простить его, не я, — ответил султан. — Прими и мои извинения, — прижал руку к сердцу, — вина родителя в непотребных поступках его отпрысков.

— Давайте забудем? — попыталась улыбнуться, но это оказалось очень тяжело сделать, ведь все тело била нервная дрожь.

— Ты милосердна, — отметил мужчина. — Возможно, излишне.

Он отвернулся от сыновей и уставился на меня, заложив руки за спину.

— Неужели ты так хороша, что свела с ума сразу двух моих сыновей? — с усмешкой глянул на них. — Может, мне взять ее себе? Будет третьей женой. Мужчине в годах самое время обзавестись юной, полной сил супругой. Она скрасит его закат, поделится своей молодостью и жизненной силой.

— Своих сыновей свели с ума вы сами, — тихо ответила я, сама поражаясь тому, как легко эти слова, которые могли стоить мне жизни, слетают с языка — как любые другие.

— Ты еще и смела, — он снова уставился на меня.

Его глаза прятались во тьме глазниц, не давая разглядеть отражения дум, владеющих разумом того, кто владел почти всем миром.

— Или попросту самонадеянна? — мужчина приподнял пальцем мой подбородок. — Развей свою мысль, я жду.

— Отец! — Мансур сделал шаг к нам, но султан остановил сына, не глядя вытянув руку в его направлении. — Хочу услышать мысли, что владеют этой хорошенькой головкой. Говори, дитя.

— Чтобы завтра очутиться на плахе? — спросила я.

— О, последнюю магиссу огня минует сия позорная участь, можешь быть в этом уверена.

— Я так ценна?

— Ты бесценна! Знаешь ли, в свое время у моего отца был пророк. Безошибочно предсказывал исходы всех сражений, рождения и смерти. Отец приказал его казнить.

— Отчего же?

— Потому что нельзя столько знать! — он расхохотался. — И отец был прав. Так вот, в последние мгновения, когда жизнь вытекала из его жил, ибо с отрубленными руками и ногами долго не живут, пророк изрек последние слова. Хочешь знать, какие?

— Хочу.

— Он сказал, что править миром будут потомки магов огня.

— Я поняла! — потрясенно прошептала, коротко выдохнув.

— Ну же? — султан растянул в улыбке такие же пухлые, как у Амана, губы. — Что ты поняла?

— Потому была открыта Прореха — чтобы собрать всех магов огня для ее закрытия.

— Так, — мужчина одобрительно кивнул, как пожилой учитель, который принимал экзамен у своей ученицы.

— А потом был отдан приказ всех их убить!

— Радуешь меня, дитя.

— Чем?

— Пытливый юный разум всегда приносил мне удовольствие. Особенно, если учитывать, что твоя кровь сольется с драконьей династией Аманитов.

— Чтобы именно ваши потомки правили миром, ведь они будут детьми магов огня. Пророчество сбудется!

— Верно. Мой отец был недальновиден, к сожалению. Я же извлеку из ситуации максимум пользы. Все можно обернуть в свою сторону — и злейшего врага, и проклятие пророка. Для этого нужен лишь разум.

Я замерла. Султан меня заворожил. Никогда не встречала такого человека. Глубокого, мудрого и одновременно безжалостного, опасного.

— В твоих прекрасных очах, магисса, я вижу сияние этого разума, — тихо продолжил он, вглядываясь в мое лицо. — Но ты женщина, на твои решения и поступки более всего влияет сердце. Раскрой его мне, дитя.

— Повелитель?

— Кто из них мил тебе? — мужчина развернулся и посмотрел на притихших сыновей. — Я слышал кое-что о вашем путешествии с Мансуром.

Я оцепенела, почувствовав, как запылали щеки. Взгляд заметался.

— У пустыни есть и глаза, и уши, магисса. — Султан усмехнулся. — Вижу, что это не просто слухи.

— Отец, она ни в чем не виновата! — Мансур шагнул к нам. — Накажи меня, но ее не трогай, нет вины…

Вскинутая рука отца вновь заставила его замолчать.

— Я слышу, как бьется твое сердечко, девочка, — поедая меня взглядом, тихо промолвил султан. — Но не слышу, что оно говорит. Возможно, ты и сама еще не слышишь его. Что ж, мы это исправим.

Он шагнул в сторону.

— Слушайте мое решение, дети. Магисса ниспослана Богиней. Она даст нам ответ на многие вопросы. В том числе и на тот, который терзает обоих моих детей. — Он вновь усмехнулся и добавил, — а также их матерей.

Глаза сыновей расширились. Кажется, они забыли, как дышать.

— Эта девочка решит вашу судьбу, — продолжил султан. — Вы будете ухаживать за ней на равных условиях — как подобает. И береги вас Богиня, если я узнаю о нарушении норм приличий! — он помолчал. — Кого она выберет, того и объявлю моим наследником. Решение будет окончательным и неизменным. Ибо так Богиня явит нам свой выбор!

Султан ушел, как гроза, прогремевшись и вдоволь наплевавшись молниями. А мы трое остались стоять, как побитые дождем травинки, медленно выпрямляясь.

— Вы!.. — Аман метнул злой взгляд сначала в меня, потом в брата.

Глаза младшего принца налились откровенной алой злобой.

— Вы еще пожалеете! — выпалил он и умчался.

— Побежал жаловаться мамочке, — усмехнулся ему вслед Мансур.

— Тебе попадет? — я вспомнила Шасиану, и по спине пробежал холодок.

Змея явно не относилась к числу существ, с которыми мне хотелось бы ссориться.

— От этой гадины? — мой дракон презрительно скривился. — Еще чего!

— Не стоит портить с ней отношения и лезть на рожон, — я резко развернулась и пошла прочь.

Спустилась по лестнице и попыталась вспомнить, куда дальше идти. Этот дворец такой огромный, до утра плутать можно.

— Найяна, подожди, — Мансур догнал уже в коридоре. — Не убегай, любимая, выслушай!

— Не смей меня так называть, — тихо прошептала, стоя к нему спиной. — Ты столько времени лгал.

— Никогда не лгал! — возмутился он.

Что ж, справедливо. Да, не лгал. Но и слова не сказал о том, что украл послушницу из храма для того, чтобы она стала женой его брата.

— Все так запуталось, — дракон осторожно погладил мои плечи. — Я дал слово отцу, что привезу тебя в срок. Но и представить не мог, что полюблю. Впервые в жизни полюблю! И… и потом мне уже стало плевать на все — на клятву, на то, что мать и сестру сошлют в провинцию, что Шасиана победит! Думал только о том, что хочу всю