Год Людоеда: Детская тема - Петр Кожевников

Собравшись, князь двинулся в дальнейший путь. Его поведение выглядело обычным, походка, как всегда, была уверенной и быстрой, взгляд — изучающим и спокойным. Эвальд Янович не производил впечатления человека, осведомлённого о том, что за ним пристально наблюдают. А наблюдателей нынче имелось двое: один, облачённый в милицейскую форму, сидел в видавшем виды «БМВ» и отслеживал скромную фигуру князя через бинокль ночного видения; второй, одетый в типичный наряд городского рыбака, стоял со складным спиннингом на берегу Средней Невки невдалеке от притаившейся иномарки.

Эвальд Янович проходил знакомые места, которые неизменно волновали его память. Особый трепет вызывал дуб, вернее, его останки, чудом сохранившиеся в городе войн и революций, капитальных ремонтов и прокладок подземных коммуникаций. Князь очень любил это дерево и помнил его со времён своего далёкого детства, которое, впрочем, казалось ему иногда вполне досягаемым, — ведь оно всегда здесь, рядом, при нём, пока он находится в этом земном мире.

Когда-то в начале двадцатых здесь гуляла с Эвальдом его добрейшая няня — простая деревенская девушка, расстрелянная кровавыми безбожниками за свою преданность семье Волосовых. Казалось, князь вновь ясно видит красивое лицо Агафьи и отчётливо слышит её милый голос — нянюшка обращает внимание мальчика на могучее, как русский народ, дерево, которое, по преданию, посадил здесь сам император всея Руси Пётр Алексеевич Романов.

Волосов очень сочувствовал дубу, когда несколько лет назад в дерево вонзилась молния и сожгла оставшиеся ветви. С тех пор сохранился лишь ствол, но даже эта реликвия, обтянутая специалистами в наиболее уязвимых местах жестью и оттого похожая на стелу, никогда не оставляла князя равнодушным.

Денис Нетаков начал свой промысел три года назад. Тогда семилетний мальчик пытался мыть стёкла автомобилей. Если родители забирали его из интерната на выходные дни домой, Нетаков-младший, предоставленный самому себе, блуждал по острову и видел, как пацаны на набережной, пока машины ожидают разрешительного зелёного света, истово трут лобовые стёкла грязными тряпками, а позже настаивают на оплате своей непрошеной услуги.

В один из выходных Денис пришёл к светофору с тряпкой и встал рядом с ребятами. Они работали вчетвером, были старше Нетакова, но не возражали против нового компаньона.

Дождавшись с ребятами очередного красного сигнала, Денис бодро включился в работу. Он ловко маневрировал в косяке транспорта, пытаясь уподобиться своим коллегам, которых, казалось, вот-вот собьют ревущие машины, но мальчишки каждый раз оставались целы и невредимы.

— Слышь, ты, будешь нам с каждой тонны пятихатку отстёгивать. Понял? — старший из мальчиков, чернявый, с заячьей губой и гипсом на левой руке, подошёл к Нетакову во время общего перекура. — Отдавать будешь только мне.

Большинство водителей газовали, выказывая недовольство навязываемой услугой, а то даже начинали громко и обидно ругаться. Но некоторые всё же позволяли ребятам протереть стёкла. За труд они совали в детские ладошки от пятисот до тысячи рублей. Редко больше.

Первые месяцы Дениса вполне устраивала эта работа, хотя во время перекуров ребята жаловались, что сейчас здесь уже не нашинкуешь той капусты, как года полтора или два назад. То ли дело газетчики — у них, наоборот, дела идут в гору. Там, правда, пацаны постарше, да и связи у них покруче. Ты что думаешь, они за свои башли все эти газеты-журналы закупают? Ага, держи карман шире: там такая система — проходите мимо! Им каждый день новые номера на «мерсах» подвозят!

Более клёвой работой Денису всегда представлялась заправка машин. Кстати, что мешает там же и окна протирать? Считай, двух зайцев — одним ударом! И вот, перепробовав за три года несколько работ — от мойщика машин до ночного дежурного в ларьке — мальчик всё же решил попытать счастья на заправке.

АЗС, которую себе присмотрел Денис, притулилась в промышленном районе. Вокруг неё сгрудились, словно столпившиеся работяги, фабричные и заводские строения: цехи, склады, общежития. В большинстве они стояли пустыми и заброшенными. Некоторые ещё наполнялись людьми и какой-то полупроизводственной-полуторговой жизнью. Фасады этих зданий украшали вывески и яркая реклама. Стены и окна вблизи этих вывесок и реклам были ухожены, а к великолепно отделанным дверям подкатывали сказочно роскошные автомобили.

Тут и там территорию квартала занимали пустыри и свалки. Здесь трусцой курсировали стаи бездомных собак, стремительно проносились крысы, кружились с воплями вороны и чайки.

* * *

Цены на заправке были не выше, чем на других, и водилы охотно заправляли здесь своих стальных коней — от «мерсов» и «бээмвух» до колымаг вроде «двадцать первой» или даже «Победы».

Денис несколько раз оказывался в районе этой АЗС и как-то заметил двух пацанов, которые помогали хозяевам машин заправляться — открывали бак, вставляли пистолет и в обратном порядке — вынимали пистолет, закрывали бак, после чего получали от водителя то рубль, то пятёрку новыми. Впрочем, случались и такие жмоты, которые засылали бессмысленные пятьдесят, а то и десять копеек.

Мальчишки деловито суетились около колонок, периодически переглядываясь и подавая напарнику какие-то знаки. Нетаков-младший знал, что некоторые удальцы ставят рядом с колонкой канистру, которую в суете не всякий заметит, особенно когда скопилось много машин или накатили сумерки. Удалые предприимчивые ребятишки не доливают клиенту в бак, а позже, когда облапошенный лох отъезжает, а следующий ещё только пристраивается к «соску», сцеживают недолитые литр-полтора в свою затаённую ёмкость.

Денис слышал от ребят, что эти трудяги появляются на заправке, когда им вздумается или когда жизнь подопрёт, и так же исчезают, причём редко считают данную точку своей постоянной территорией.

Нетаков решил приступить к работе на АЗС в пятницу вечером. Мальчик знал, что накануне выходных, особенно летом, многие собираются выезжать за город и стремятся под завязку заполнить бак.

Денис появился на заправке часов в пять и радостно отметил, что здесь скопилось машин десять. Нетаков осмотрелся и, нигде не заприметив конкурентов, отыскал единственным глазом будку оператора. Дальнейшее теперь зависело от этой, хотелось бы надеяться, доброжелательной женщины.

Денис приблизился к будке, просунулся между столпившимися около окошечка водителями с приготовленными деньгами и умело изобразил руками и мимикой лица цель своего визита. Оператор, вроде бы и не замечая плохо одетого гостя, продолжала свою работу, как вдруг Нетаков услышал усиленный динамиками голос: «Начинай, я тебя потом подзову».

Денис не сразу понял, что это волшебное заклинание адресовано ему, а уразумев, тотчас направился к колонкам, чтобы занять желанное место. Мальчик выбрал линию первой и второй колонок, в которых были девяносто второй и девяносто пятый марки бензина. Ему сразу повезло: ко второй подкатили какие-то бритые бандюки на ослепительно изумрудной навороченной «мазде».