Наследник Клеопатры - Джиллиан Брэдшоу

– К полудню мы уже встанем в док, – ответил он. – Сам по себе Канопский канал стоит того, чтобы посмотреть на него, поэтому не нужно слишком торопиться. Вдоль его берегов люди построили себе красивые летние виллы, большие, утопающие в садах. У Гермогена на террасе вдоль реки выставлен целый ряд статуй – танцующие и играющие на музыкальных инструментах животные.

– Ух ты! Так хочется это увидеть! – воскликнул Серапион. Последние несколько дней он постоянно повторял эту фразу.

– Увидишь, не волнуйся, – просто ответил Арион. – Статуи поставили таким образом, чтобы их было видно с реки.

Ани прокашлялся и предпринял вторую попытку.

– Когда мы приедем в город... Я не знаю даже, какие у тебя планы.

Арион выпрямился, и его лицо сделалось серьезным. Все остальные притихли. Египтянин, который играл на флейте, прервал мелодию на полуноте.

– Ты, разумеется, можешь остаться у нас на некоторое время, – поспешно сказал Ани, чувствуя, как его лицо заливает краска. – На самом деле я хотел предложить тебе остаться с нами до тех пор, пока мы не уедем из Александрии. В сущности, ну... если у тебя, конечно, есть желание вернуться вместе с нами... Я бы... Я вот тут думал, если ты захочешь стать моим партнером, мы можем это устроить. Мне бы очень этого хотелось. – Ани скорее почувствовал, чем увидел недовольную гримасу на лице Аполлония и поторопился добавить: – Разумеется, речь идет о моем вкладе, а не о товаре Клеона. В любом случае подумай над этим. Если тебе интересно мое предложение, мы об этом еще поговорим.

– Ани... – начал было Арион и покачал головой. Он запустил руку под хитон и вытащил свое лекарство. Золотая цепочка поблескивала, когда он наматывал ее вокруг пальца.

– Тебе необязательно говорить об этом друзьям твоей семьи, – продолжал Ани, презирая самого себя за такое подобострастие. – Ты можешь просто сказать, что тебе предложил сотрудничество богатый купец, который ведет торговлю на Красном море. Это уже звучит достаточно прилично.

Арион снова покачал головой.

– Ани, дело совсем не в этом! Я... – Арион снова остановился, но через несколько секунд продолжил очень серьезным тоном: – Тут... вопрос наследства. Спорного наследства. Человек, которому оно досталось, не очень-то обрадуется, увидев меня в Александрии. Он... очень богатый, и у него много власти, намного больше, чем у Аристодема. Я не хочу втягивать вас в беду. – Взгляд юноши, спокойный, умный и взвешенный, встретился с взглядом Дни. – Ты был очень добр ко мне. Я не хочу вместо благодарности навлечь на тебя гнев этого человека. Он погубит тебя.

В его последних словах чувствовалась пугающая уверенность. Ани пристально смотрел на молодого грека, стараясь оценить его слова и понять, действительно ли в них есть доля правды. Он знал, что семья Ариона была очень состоятельной и имела большой вес, занимая высокое положение при дворе. Юноша сказал ему, что все они погибли, и напридумывал, что неизбежно появятся новые претенденты на наследство...

– Этот человек твой родственник? – спросил он. Губы Ариона изогнулись в усмешке.

– Он мой троюродный брат.

И, по всей видимости, законнорожденный. Наверняка он завладел состоянием и, понятное дело, не будет в восторге, узнав о появлении в городе незаконнорожденного брата, который должен был, по идее, уехать из страны, Однако в словах Ариона чувствовалось, что его приезд в Александрию вызовет гораздо более тяжкие последствия, нежели простое недоразумение. На кону – большие деньги. Речь, скорее всего, будет идти не о наследстве – незаконнорожденный ребенок не мог законным путем что-то унаследовать. Очевидно, придется решать вопрос о том, что делать с имуществом, изначально принадлежавшим Ариону, и с правовым титулом, который он уже вряд ли сможет вернуть назад.

А зачем, собственно, пытаться его возвращать? Почему бы просто не закрыть на это глаза?

Ани тяжело вздохнул: он сам опрометчиво пошел на риск, восстав против надувательства со стороны Аристодема. А ведь он старше и не настолько гордый, как Арион. Если Арион чувствует, что его лишили чего-то, что ему полагалось по праву рождения, он будет за это бороться, даже осознавая, что идет на верную смерть.

– Чем ты рискуешь? – спросил Ани. – Что этот человек может с тобой сделать, если узнает о твоем возвращении?

Арион замялся.

– Ани, поверь мне, ты ничем не можешь помочь. Лучше даже не пытаться.

– И то, что ты наполовину римлянин, никак не играет тебе на руку?

Арион покачал головой.

– Если ты сын неподходящего римлянина, это только мешает, Римляне воевали по обе стороны. И если в Птолемаиде приветствовали всякого римлянина, то в Александрии, по всей видимости, к ним относились с большей избирательностью.

– Твой троюродный брат водит дружбу с победившей стороной? Арион снова усмехнулся.

– Да. И очень тесную. Ани, поверь, это не совсем обычное дело. Это очень опасно. Тебе не нужно знать больше и не следует в это вникать. В Александрии мы с тобой расстанемся, как и договаривались.

Мелантэ, протестуя против такого решения, с возмущением воскликнула:

– Но чем ты будешь заниматься?

Он бросил на нее быстрый взгляд, но тут же опустил глаза.

– Я попытаюсь обратиться к друзьям моей матери, узнаю, не смогут ли они мне помочь.

– Помочь тебе бороться? – уточнила Мелантэ. – Арион, зачем тебе воевать с этим человеком? Он тебе не нужен, ты можешь...

– Я не собираюсь с ним воевать, – перебил ее Арион. – Я просто хочу попросить друзей моей матери оказать мне помощь. Может, кто-то из них подскажет, куда мне следует пойти, что я могу сделать...

– Папа уже сделал хорошее предложение! – гневно воскликнула Мелантэ. – Почему твоя гордость не позволяет тебе согласиться? Думаешь, что это ниже твоего достоинства – работать с такими грязными крестьянами, как мы? Ты настолько презираешь нас?

– Нет.

Они так смотрели друг на друга, будто были одни на всем белом свете. Мелантэ чуть не плакала, и в ее глазах светилось нечто такое, чего Ани никогда раньше не видел. Его это так потрясло, что на глаза невольно навернулись слезы. «Милая моя пташка!» – с горечью подумал он. Ани и не подозревал, что дело зашло настолько далеко. На какой-то миг он даже возненавидел Ариона, хотя и понимал, что его вины в этом не было, кроме того, что юноша всегда оставался самим собой. Ани сам во всем виноват. Это он привел мальчика в свою семью, это он заводил с ним беседы. Он, и никто другой, хотел, чтобы гость остался. Что еще можно было ожидать от Мелантэ? Она в том возрасте, когда девушки влюбляются. Нет ничего удивительного в том, что Арион стал властителем не только ее мыслей, но и сердца.

– Я не хочу, чтобы вы из-за меня пострадали, – коротко ответил Арион. – Мне кажется, никто никогда не относился ко мне с такой бескорыстной добротой, как ваша семья. Я не смею остаться у вас дольше завтрашнего дня. – Он поднялся. – Пойду прогуляюсь.