Заир - Пауло Коэльо

— То же, что и я: проходите Великий Шелковый Путь. Я попалсюда из Стамбула.

Я вздохнул с облегчением.

— Пешком? То есть пересекли всю Азию?

— Мне это было необходимо. Я недоволен своей жизнью, хотя уменя есть деньги, жена, дети и чулочная фабрика в Роттердаме. Было время, когдая знал, ради чего борюсь — обеспечиваю стабильность своей семьи. А теперь —нет: все, что раньше приносило мне удовлетворение, ныне вызывает только досадуи скуку. И вот во имя моего брака, во имя любви к моим детям и к моему делу ярешил уделить два месяца себе самому, чтобы взглянуть на свою жизнь со стороны.И это принесло свои плоды.

— Вот уже несколько месяцев я занимаюсь тем же самым. Имногие так странствуют?

— Многие. Очень многие. Тут существуют еще и проблемыбезопасности, поскольку в некоторых странах — сложная политическая ситуация иих власти подозрительно относятся к выходцам с Запада. И тем не менее яполагаю, что во все века паломники, доказавшие, что они — не шпионы,пользовались уважением. Однако, как я вас понимаю, у вас — другая цель. Что жевы делаете в Алма-Ате?

— То же самое, что и вы: завершаю путь. Вам тоже не удалосьзаснуть?

— Я только что проснулся. Чем раньше выйдешь, тем большешансов добраться до ближайшего города, а иначе придется ночевать в степи, а тамхолодно, и постоянно гуляет ветер.

— Ну что ж, счастливого пути.

— Побудьте со мной еще немного: мне надо выговориться,поделиться впечатлениями. Большинство паломников не говорят по-английски.

И он начал рассказывать мне о своей жизни, покуда яприпоминал все, что мне известно о Шелковом Пути, когда-то связывавшем Европусо странами Востока. Обычно он брал начало в Бейруте, шел в Антиохию, а оттуда— к берегу Желтой реки в Китае. Но в Центральной Азии превращался в подобиепаутины, разбегаясь в разные стороны множеством тропинок, каждая из которыхвела к возникавшим благодаря этой оживленной торговле городам, а те разорялисьи опустошались враждующими между собой племенами, отстраивались заново, вновьразорялись и снова воскресали. Хотя двигалось по этому пути едва ли не все —золото, редкостные животные, мрамор, семена, политические идеи, беженцы,спасавшиеся от ужасов междоусобных войн, вооруженные разбойники, частные армии,сопровождавшие караваны, — самым редким и самым вожделенным товаром оставалсяшелк. Благодаря одному из ответвлений этого пути буддизм из Индии пришел вКитай.

— Я вышел из Антиохии с двумя сотнями долларов в кармане, —сказал голландец, описав мне горы, пейзажи, экзотические племена, постоянныепроблемы с патрулями и полицейскими разных стран. — Не знаю, поймете ли вы, чтоя хочу сказать, но мне нужно было узнать, способен ли я вернуться к самомусебе, к истинной своей сути.

— Я понимаю больше, чем вы думаете.

— Я был вынужден нищенствовать, просить подаяния, и люди, кмоему удивлению, оказались гораздо милосерднее, нежели мне казалось раньше.

Нищенствовать? Я оглядел его одежду и рюкзак, ища на нихзнак «племени», но не нашел.

— А вам никогда не случалось бывать в армянском ресторане вПариже?

— Я бывал во многих армянских ресторанах, но только не вПариже.

— А человека по имени Михаил вы не знаете?

— Это распространенное имя. Не помню, может быть, ивстречал, но, к сожалению, не могу помочь вам...

— Не в этом дело. Меня удивляют странные совпадения. Похоже,что разные люди в разных частях света размышляют об одном и том же и ведут себяодинаково.

— Прежде всего, отправляясь в такое странствие, мычувствуем, что никогда не дойдем до цели. Во-вторых, мы чувствуем себянеуверенно, днем и ночью думаем о том, чтобы отказаться от него. Но если неделюпродержишься, то дойдешь до конца.

— Я совершаю паломничество по улицам одного и того же городаи лишь вчера пришел в какое-то иное место. Разрешите, я благословлю вас?

Он поглядел на меня как-то странно.

— Я странствую не по религиозным мотивам. А вы что —священник?

— Нет, но почувствовал, что должен благословить вас. Самизнаете, не все поддается логике.

Голландец по имени Ян, которого я никогда больше не встречув этой жизни, склонил голову и закрыл глаза. Я положил ему руки на плечи и народном языке — невнятном ему и неведомом — попросил, чтобы он благополучнодобрался до цели, чтобы оставил на Шелковом Пути печали и ощущениебессмысленности жизни, чтобы вернулся к семье с чистой душой и блестящимиглазами.

Он поблагодарил, взял свой рюкзак, обернулся в сторону Китаяи зашагал прочь. А я направился в гостиницу, размышляя над тем, что никогда вжизни никого еще не благословлял. Однако последовал безотчетному побуждению, ионо меня не обманет — молитва моя будет услышана.

***

На следующий день Михаил привел своего друга — его звалиДос, и он должен был нас сопровождать. У Доса была машина, Дос знал мою жену ихотел быть рядом в тот миг, когда я войду в городок, где находилась Эстер.

Я хотел было возразить: сначала — Михаил, потом — его друг,а под конец за мной увяжется целая толпа, которая в зависимости от того, чтоменя ждет, будет рукоплескать или рыдать. Но я был слишком утомлен, чтобыспорить, и решил отложить до завтра исполнение обета: никто не должен видетьменя в момент встречи.

И вот мы садимся в машину и некоторое время едем поШелковому Пути. Мои спутники спрашивают, знаю ли я, что это, и я отвечаю, чтоминувшей ночью встретил паломника. Они мне говорят, что подобный видпутешествий распространяется все шире и в дальнейшем поможет развитиютуристического бизнеса в Казахстане.

Через два часа сворачиваем с шоссе на проселочную дорогу идобираемся до того самого «бункера», где мы сидим сейчас — едим рыбу и слушаемнегромкий вой ветра в степи.

— Эстер сыграла в моей жизни большую роль, — объясняет Дос,показывая мне фотоснимок одной из своих работ, на которой я могу различитьлоскут окровавленной ткани. — Сначала я мечтал уехать отсюда, как сделалОлег...

— Называй меня лучше Михаилом, а не то мы запутаемся.