Моей надежды серебро - Лесса Каури

Полная Луна моему праху!

Белый Крайсс взмыл к облакам. Транш, ругаясь на чем свет стоит, вскочил на ноги и угрожающе двинулся ко мне. Я, мякнув, спряталась за Дашана. Торхайм неожиданно подхватил братца под руку, ловко развернул и потащил в направлении библиотеки, приговаривая:

– А вот мы сейчас тебя используем в мирных целях… почитаем хроники… посчитаем пенсии…

Дашан, выдержав небольшую паузу, повел меня следом.

– Прости, – прижавшись виском к его плечу, сказала я. – Сама не ведаю, что творю. Ты прав – со мной не все в порядке: Властитель Скарра – мой отец!

Средний из Фракенов сбился с шага, но лишь на миг. Посмотрел внимательно, примечая то новое, что расцветало в моем облике под действием снятых Скаррой запретов.

Теперь я ждала от беловолосого чего угодно – от восхищения до холода, однако осуждать бы не стала. Одно дело крутить роман со свободной амимарой и совсем другое – с дочерью негласного Властителя всего Семимирья. Но Дашан не оправдал ни тех, ни других моих ожиданий. Обняв, поцеловал в макушку и сказал, лукаво усмехнувшись:

– Значит, ты у нас дра-кошка! Слышал о таком, но ни разу не видел! Мне повезло!

Я изумленно уставилась на него.

– Слышал?..

– Конечно! Думаешь, ты первая такая? Жизнь царствует во всех своих проявлениях, Шарен! Истории известно о появлении потомства от связей амимаров и представителей других рас, но только в случае, если одна из сторон принадлежит к королевскому роду. А поскольку у нас нет короля…

Он замолчал. Амимары не имели ни своего царства, ни правителя. Мы просто жили интересами и законами того мира, что стал нам родным. И иногда делились с ним собственными жизнями.

Про себя я продолжила его мысль: случись у моей матери интрижка с любым другим тайлесцем – меня бы на свет не появилось!

– Надо поговорить с Красногривом, – серьезно сказал Дашан. – Если твое нынешнее состояние хоть немного напоминает состояние Зиля после обретения им нулевой силы – тебе понадобится помощь! Сейчас ты силой мысли перенесла рассердившего тебя Транша на башню, а что если ты окажешься сердита не на брата, а на целую расу? Мир?

Я слушала возлюбленного с ужасом и благоговением. Возможно, он прав. Но… признаться в тайне своего рождения тому, в ком сосредоточилась вся мудрость и все чаяния моего народа?

– Нет! – твердо сказала я. – И не проси. И сам не говори ему. Я справлюсь!

– Шарен, – мягко сказал Дашан, останавливаясь и обнимая мое лицо ладонями, чтобы приподнять к себе, – любимая…

Сердце сжалось. Никто никогда не звал меня так, но… я подозревала, что Фракен просто хотел добиться от меня верного решения. Да, он действовал в моих интересах и поступал так, как считал правильным, однако я не могла рассказывать о произошедшем. Никому! В конце концов, сама тайна принадлежала не мне!

Упрямо дернула головой, вывернувшись из его рук. Прикосновения теплых ладоней заставляли мои поджилки дрожать в ожидании сладкой неги… Дашан Фракен свел меня с ума, но рассудка я не потеряла!

– Мне нужно время, – теперь я взяла его за руку и потащила за собой, нагоняя ушедших далеко вперед Транша с Куртом. – Я поговорю с Красногривом после того, как мы распутаем этот клубок, и мои подопечные окажутся в безопасности!

И добавила про себя «Может быть!»

Тишина, царящая в библиотеке, подействовала на всех благотворно. Транш затих, Курт с любопытством вертел головой по сторонам, Дашан больше ни словом не обмолвился о моем происхождении, а я немного успокоилась, прикидывая, какого рода информацию буду искать. Амимары Трилистника провожали нас заинтересованными взглядами. Я заметила, что на Фракена они, независимо от возраста, смотрели с немым обожанием, как смотрят ученицы на учителя. Приветливо здороваясь с ними, Дашан проводил нас в огромный зал, над входом в который раскинула инкрустированные агатом крылья летучая мышь – символ Сумеречного Кроттона.

– Вы с Куртом, – обращаясь к Траншу, властно заговорил средний из Фракенов, – берете на себя стеллажи по правую руку, с сектора Б-6 по Е-13. Ищи́те тома с красной печатью Казначейства Кроттона на корешке – это годовые финансовые отчеты и реестры. Оттуда выписываете номера томов с годовой отчетностью Пенсионного ведомства, находите их на нужных полках и складываете вон на тот стол. Шарен, справа, с первого по шестой стеллажи – Кроттонские официальные хроники, династические летописи. Истории Великой войны здесь нет – разве только разрозненные данные. Смотри, что сочтешь нужным.

– А ты? – удивилась я.

– А мне нужно отлучиться, – Дашан погладил меня по щеке, но я видела, мыслями он уже где-то там, в неведомых глубинах здания, пропитанного мудростью от фундамента до конька крыши. – Я вернусь к вечеру, и мы посмотрим то, что вы разыщете. Проголодаетесь – выйдете из Кроттонского зала направо, и из библиотеки – во внутренний двор. Напротив, под красным навесом, вход в столовую. Курт?..

– Да? – с искренним интересом обернулся тот.

Дашан молча посмотрел на него и вышел.

– Да, понял я, понял, – сник Торхайм и повернулся к Траншу. – Знаешь, иногда я чувствую, что ненавижу амимаров!

Я невольно хихикнула и юркнула между первым и вторым стеллажами, указанными Фракеном. Брат еще не остыл, и объясняться с ним не хотелось.

Здесь пахло пылью и старой бумагой – от этого впору было расчихаться, как от аромата скошенной травы. Но к моему удивлению запах реакции не вызвал, несмотря на то, что довольно сильно тревожил мое чувствительное обоняние.

Транш и Курт ушли к стеллажам напротив, будто в бесконечных бумажных лесах затерялись, и скоро я совсем перестала слышать их голоса. Задрав голову, разглядывала верхние полки и раздумывала, с чего бы начать? Когда решила, что не помешает узнать больше о политической ситуации в Кроттоне, подтащила многоступенчатую лестницу, которая у меня, как у кошки, вызвала массу положительных эмоций, и начала работать.

К обеду на столе между стеллажами валялись вперемешку разрозненные тома династической истории Кроттонских королей, географические атласы, хроники Смутных времен и летописи правящих кланов, оказавших наибольшее влияние на историю родного мира. Я с ужасом представляла, как буду возвращать документы на места, а в моей голове медленно доходила каша из фактов, событий и дат.

– Нашла что-нибудь? – Торхайм выглянул из-за стеллажа. – Может, пойдем, пообедаем? У нас с Траншем животы подвело от голода.

– Идем, – согласилась я, спрыгивая с верхней ступеньки лестницы. – Заодно и обменяемся известиями.

В просторной и светлой столовой стояли длинные столы и скамьи. За стойкой, на подносах была выставлена простая, но сытная еда – котлеты, запеканки, пироги с рыбой и мясом. А на раздаче красовался импозантный толстяк, подозрительно похожий на дядюшку Распута – мой двоюродный дядя – Крысолов Мяк Шарен. При виде нас его изумлению также не было предела, и не мудрено – с тех пор, как мы с Траншем вплотную занялись выполнением контрактов, а Лина и Распут перебрались в Дриомайс, в Тайле мы бывали чрезвычайно редко и, в основном, по делам, не отягощая визитами многочисленных обитателей родового поместья. Крысолов усадил нас у окна, откуда открывался вид на внутренний двор, залитый послеполуденным солнцем, украшенный искусственными озерцами и фонтанчиками, раскидистыми липами, под которыми стояли изящные и удобные скамьи для посетителей Библиотеки. Притащил нам деревянное блюдо с запеченным судаком, ломтями нарезанные хлеб и мясо. Со вкусом расцеловав меня и потрепав Транша по и так растрепанной шевелюре, дядя, наконец, оставил нас в покое.