Чувства наизнанку - Даша Коэн

не знаю. Я — твой Марк. Ты — моя Таня. Фамилии только разные, но я это скоро исправлю. Так что все — разбираться в проблемах будем уже в процессе.

Что несет этот безумный?

— А куда это мы едем? — вдруг встрепенулась я.

— В аэропорт.

— А зачем? — охнула я.

— Скоро узнаешь.

— Марк, только попробуй! — заметалась я, не понимая, как выбраться из этой западни.

— Я не буду пробовать, Таня. Я это сделаю.

И его улыбка заставила меня обмереть от страха.

Таня

Машина проезжает мимо всех парковок, сворачивает в неприметные ворота и тормозит у небольшого, но хищного на вид самолета.

Капец, ты встряла, Сажина!

Черт! Черт! Черт!

— Что это? — таращу я глаза на железную птицу.

— Challenger 650, — невозмутимо отвечает мне Марк и глушит мотор.

— Я никуда с тобой не полечу, Хан, — отрицательно качаю я головой и решительно складываю руки на груди.

— Тань…

— Нет! Ты обманщик! Предатель! Потребитель! Манипулятор!

— Уверена, что это все обо мне?

— Уверена! Ты нисколечко мне не нужен, — буквально приколачиваю я его словами.

— Лгунья.

— Да неужели? — фыркаю.

— Да, я нужен тебе весь.

— П-ф-ф…

— Иначе бы ты не бесилась так, Таня.

— Какие убогие выводы.

— И не прижималась бы сегодня ночью ко мне, сладко посапывая, — от его слов тут же вспыхиваю и теряю хватку, бубня что-то нечленораздельное.

— Побереги мои мозги от этой ахинеи.

— Правда глаза колет, Тань?

— Это называется по-другому, Хан. Ты бесишь меня. Ты тратишь мое время на сущий бред. Ты…

— Ты любишь меня? — удар в сердце.

Навынос.

— Что?

— Отвечай!

— Конечно же…, - и вдруг замолкаю, не в силах соврать ему.

— Ну, давай, Тань. Скажи мне, что ты меня не любишь и тогда, обещаю тебе, я просто испарюсь из твоей жизни. Клянусь, это будет наша с тобой последняя встреча. Я тебя очень люблю, но мне нужна рядом сильная и уверенная спутница, а не обиженная девочка, которой показывают серое, а она талдычит — зеленое.

— Да пошел ты! — правда колет глаза.

— Я пойду. Просто говори, что ты меня не любишь. Сейчас! И разбегаемся.

— Я тебя ненавижу! — вдруг закричала я и грудную клетку обвила колючая проволока, смазанная ядом.

— Таня, просто скажи и не будем тратить время друг друга. Я однажды уже тебя терял. Переживу и сейчас.

— Я…

— Так?

— Я тебя…

— Угу…

— Я тебя не…

И тишина, наполненная страхом перед обозримым будущим, в котором буду только я и он. Никаких нас. Никогда.

— Это же так легко, Тань. Просто скажи, что ничего ко мне не чувствуешь. Просто разбей мне сердце. Не бойся, я его склею. А потом подарю кому-нибудь другому. Ты же этого хочешь?

— Заткнись, — откровенно огрызаюсь я.

— Хорошо. Договор. Я молчу — ты идешь со мной. Идет?

— Нет.

— Тогда выходи из машины.

— Что?

— Выходи, Таня, — цедит, неожиданно подаваясь ко мне, — не будем больше тратить время друг друга.

Очень близко. Наши губы почти соприкасаются. Обмениваемся жарким дыханием и электричеством, что в промышленных масштабах продуцирует наша нервная система.

Воздух трещит. Действительность плавится.

Отворачиваюсь. Берусь за ручку. Выхожу из машины, начиная жадно хапать воздух.

Вот! Я это сделала!

Но страх уже парализовал. Я жалкая марионетка в руках виртуозного кукловода.

И Марк тоже выходит из автомобиля. Открывает багажник, достает из него небольшой чемоданчик, а затем идет, смотря прямо перед собой.

Будто бы я уже испарилась чудесным образом. Будто бы больше ему не нужна.

Задерживаю дыхание, трясусь как лист осиновый, смиряясь со своим выбором. А через мгновение выдыхаю, потому что Марк по ходу своего стремительного движения крепко берет меня за руку и ведет за собой.

И я не могу сопротивляться. И не спрашивайте меня почему. Я просто жду, что Марк окончательно расставит для меня все по своим местам, потому что сама я, по всей видимости, чересчур перестрессовала и не способна уже мыслить логически. Таю, где надо быть тверже промерзлых льдов Арктики. И неприступна, где требуется уже подписать мирный договор.

Я запуталась.

Меня слишком часто водила за нос эта суровая реальность. Я боюсь верить в чудо. Я вся — есть сплошной страх перед будущим.

И вот уже мы стоим перед высоким трапом. Мне нужно подняться на борт самолета, а еще участливо улыбнуться молодому мужчине и девушке, стоящими перед нами и одетыми по форме. Марк тут же достает два загранпаспорта и передает их на проверку.

— Это мой? — шепчу я, впадая в шоки.

— Твой.

— Откуда?

— Как откуда, Тань? — улыбается мне по-мальчишески легко, — Из паспортного стола. Ну ты что?

И добавляет, когда нам отдают документы уже с соответствующими отметками.

— Папа передал тебе его, с пожеланиями скорейшего прощения меня и его в одном флаконе.

Фыркаю. Закатываю глаза. В груди с новой силой вспыхивает обида, но тут же тухнет. Мы поднимаемся и проходим в салон самолета. Я удивлена. Поражена. Сбита с толку.

Это настоящая ожившая сказка.

Боже, что я здесь делаю?

— Выберешь место?

— Я…, — зависаю.

— Тогда я сам.

Вручает чемоданчик появившейся из ниоткуда стюардессе и, приобнимая меня сзади за талию, начинает проталкивать нас вперед. Пока не добирается до двери в отгороженный от посторонних глаз салон.

Здесь есть кровать. И это все, что я вижу.

Гос-По-Ди!!!

— Марк, — дрожит мой голос.

— Сейчас поговорим, Тань. А потом я начну просить прощения.

— О-о…не-не-не надо, — откровенно заикаюсь я, хотя между моих ног вспыхивает сноп жарких искр.

— Надо, Таня, надо. Время пошло.

— О, Боже!

— Верный настрой. Но будут ли вопросы и предложения? Или сразу мир?

И на этом месте он снимает с себя ветровку. А затем и футболку, пока я в шоке смотрю на его идеальное тело.

— Квартира на Ордынском тупике? — почти в полубреду выговариваю я.

— Новая она. Я не врал! Там никого не было, кроме тебя, — и после этих слов пуговица на его джинсах расстегнулась.

— Почему ты не рассказал мне все, как есть? Сразу?

— Боялся, что опять потеряешься для меня, — потянул меня к себе, скидывая и с меня одежду.

А между тем самолет начал свое движение и голос командира корабля сообщал нам, что через пар минут мы взлетим и будем следовать по маршруту Москва-Занзибар.

— Африка! Ты с ума сошел?

— Давно, Тань, — кивнул он и, удерживая мое лицо в своих ладонях, начал осыпать его невесомыми поцелуями.

— Почему отключал телефон?

— Лиана могла нам помешать. Я этого не хотел, только тонуть в тебе бесконечно…

Легкий укус верхней губы. Сердце пропускает удар. Жаркая молния лупит в низ живота.

Прицельно.

Бах! Бах! Бах!

Ах!!!

Все, трусики