Жар сумрачной стали - Глен Кук

– Любопытная мысль. – Если честно, теория показалась мне притянутой за уши. – Не стесняйтесь, ребята, наливайте. И говорите, говорите. Имена называйте. – Нет, не верю я, что ко мне приходил тот же самый Картер Стоквелл. Должно быть, внук. – И про татуировки расскажите.

Стори и Трейл озадаченно переглянулись.

– У тех оборотней, которые меня достают, на руке татуировка. Разглядеть можно только у мертвых, у живых она почти незаметна.

Стори помотал головой.

– Не помню никаких татуировок.

– И я не помню, – поддержал товарища Трейл.

– Зато я помню, – возвестила мисс Трим, набравшаяся под завязку. С лица у нее не сходила глупейшая, чисто троллья ухмылка. Она что, этак меня завлечь пытается? – Дракон с крестом коммандос в лапах, верно?

– Давай, Квипо, – подбодрил я.

– Наемники. Я и не знала, что они оборотни. Черные Драконы. Говорили, они с Фраманагта.

– С Фраманагта? Остров на востоке, в такой дали, что никому и в голову не взбредет туда плыть… А про Вальсунга ты не слыхала?

– Это их командир. Полковник Нортон Вальсунг. Он из Каренты.

Та-ак… Помнится, Стоквелл со своим дружком думали, будто мне про них что-то известно.

– И чем эти Черные Драконы прославились?

– А ничем. Наоборот, они из Фулл-Харбора не высовывались. Когда поджимало, их чуть не палками выгоняли. Какая уж тут слава…

– Так вот где ты служила? В Фулл-Харборе?

– Девять лет оттарабанила, день в день.

Именно в Фулл-Харборе я встретил оборотня, который изображал из себя офицера нашей контрразведки. Но связано ли одно с другим? И стоит ли связывать?

– Когда уволилась?

– Тому шесть лет будет. – Квипо ничуть не возражала перейти от слов к делу, но вот беда: единственный достаточно юный кавалер не разделял ее устремлений.

Нет, шпиона поймали гораздо позже.

Я погрузился в воспоминания, стараясь понять, знаю ли я что-нибудь этакое, о чем и не догадываюсь. Наверняка знаю. Или Черные Драконы не подозревают, что я не знаю.

– Драконов в двойной игре не обвиняли?

– Ч-чего?

Пиво брало свое. Взгляд Квипо стал бессмысленным.

– Эти парни могли сотрудничать с венагетами?

Мисс Трим на мгновение вырвалась из сладкого забытья.

– Мбыть… Верняк… Не дума…

Шмяк! Она упала на землю, как переспелая груша.

Чокнутые Старцы зашлись от восторга. Лишь то обстоятельство, что за ними приглядывали несколько трезвых сестер, спасло Квипо от посягательств, надругательств и кулачной расправы.

Я превратился в героя-избавителя. В мою жилетку плакались все подряд. Каждый старикан желал непременно поведать мне историю своей жизни. Естественно, ни в одной истории оборотни не появлялись даже мельком.

Я смиренно выслушивал, изображал на лице сочувствие, глубокомысленно кивал. Не исключено, что однажды мне снова придется попросить у них помощи…

Гулянка продолжалась всю ночь, пока не зашла луна. Наконец пиво иссякло, и я завалился спать.

Похмелье. Опять. Кто бы мог подумать!

Не то чтоб классическое. Скорее, предвестие. Но перспективы необъятные. И ведь рассвет еще только теплится. Что ж дальше-то будет?

Кто-то пнул меня в бок. Прямо по больному. Я приоткрыл один глаз. Виктор. Я приоткрыл второй глаз и огляделся. Я лежал под оливой, на холодном, отсыревшем за ночь камне. Попка-Дурак примостился на ветке над моей головой и что-то тихонько бормотал. Я различил свое имя. Он что, мне косточки моет?

– Вставай, Гаррет! – потребовал Виктор. И снова пнул. Бок пронзила боль. О нет, только не сломанное ребро! Сколько можно?! – К тебе пришли.

Ко мне? Пришли? Кто? Я никому не рассказывал, что собираюсь заглянуть в «Райские врата». И «хвоста» за мной вроде не было. Правда, я особенно не приглядывался… Садлер с Краском в тюрьме. Оборотни зализывают раны. Остальным до меня дела нет. Наверное.

– Вставай, пьянчуга! – Виктор не собирался со мной цацкаться. Ему бы палачом служить, а не дом престарелых охранять.

Ночью я успел выяснить, что Виктор – убежденный трезвенник, ярый – и единственный в «Райских вратах» – ненавистник спиртного. Таким вот уродился. Видно, мамаша частенько к бутылочке прикладывалась, когда в тягости была. И теперь мне выпало испытать его ненависть к алкоголю на собственной шкуре.

– Виктор, попробуй только снова пни, побежишь протез заказывать.

Это слегка охладило его пыл.

– Ступай к воротам, – буркнул он.

У ворот меня поджидал Риттер, один из релвеевской шайки. Похоже, от братца Релвея нигде не скроешься.

– Ребята, вы когда-нибудь спите? – Я зевнул.

– Спим? А это как? Погоди, вспомнил! В армии заставляли, точно! Раз в неделю, и не спрашивали, хочу я или нет. Спать нам некогда, Гаррет, дел невпроворот. Это Кард. – Из темноты протянулась рука. Ни лица, ни фигуры было не разглядеть.

– Я всегда подозревал, что вы – психи, но теперь наверняка знаю. Что стряслось?

– Босс зовет тебя к Вейдерам.

– Так срочно, среди ночи? Зачем?

– Еще одно убийство.

– !!! Кто? – Эх, надо было оставить при Максе Плоскомордого.

– Не могу сказать. Сам не знаю. Мне велели привести тебя, и все.

– Как ты меня нашел?

Он поглядел на мое плечо.

– По птичьему помету.

– Очень смешно.

– Босс подсказал. Откуда он узнал, я не спрашивал. – Ну разумеется. – Гаррет, меня пытать бесполезно. Мое дело – весточку передать.

– Вы пешком или в экипаже? – Мало мне похмелья и вчерашних синяков, так еще и не пошевелиться. Угораздило же меня заснуть на камне!

– Шутишь? Забыл, сколько нам денег казна выделяет?

– Извини. Привык на лучшее надеяться… Правда, ожидаю всегда худшего. Разочарований меньше. А порой тебя даже приятно удивляют.

– Идти недалеко. Пару миль.

– Я бы сказал, четыре. У меня башка трещит и ноги не ходят.

– Да, огр тебя хорошенько отметелил.

Похоже, Релвей со своими ребятишками следил за каждым моим чихом. И хотел, чтоб я это знал. Вряд ли Риттер настолько туп, чтобы выложить мне служебную тайну без санкции босса.

– Ладно, уговорили. Одно условие – не подгоняйте. Как могу, так и буду идти. Подождите, я сейчас.

На негнущихся ногах я добрел до кельи Шейла. Он жил один. Охотников делить с ним все прелести бытия, естественно, не нашлось. Я вложил ему в руку узелок с печеньем. Тип, конечно, мерзкий, но родственник, как ни крути. И других родичей у меня не осталось.