Срок твоей нелюбви - Айрин Лакс

– Нет, не сказал… Если не предупреждает, когда вернётся, значит надолго. А если учесть, что друг его за ним приехал, Чалый, то можно только гадать о времени возвращения…

– Часто так бывало?

– Когда как, Тасенька. Я и так сказала тебе больше, чем нужно. Но если бы знала, куда он подался, Богом клянусь, не стала бы скрывать…

Домработница говорила что-то ещё, сетуя на Артёма, Таисия слушала её вполуха, размышляя совсем о другом – как найти того, кто никого не хочет видеть? Тем более её. Похоже, что своим отказом она ранила его сильнее, чем могла предположить… И что теперь делать? Сидеть и ждать, пока Борзов решит "вылезти из пещеры", в которую, по словам домработницы, он временами скрывался от всех? Как долго это может продлиться?.. У неё не было ни одного ответа на мучавшие её вопросы, и что, самое главное, силы, душевные и физические, словно таяли с каждым днём. По утрам одолевала странная слабость и вялость, которую едва удавалось прогнать ненадолго, но потом она вновь наваливалась на неё, превращая в безвольное существо, способное часами сидеть без движения в кресле, бездумно глядя в окно. Ей самой претили подобные проявления собственной зависимости и в то же время она понимала, что стоит Артёму показаться на горизонте, как она вновь воспрянет, сбросив с себя эту липкую паутину отчаяния, потому что, оказывается, настолько привыкла к его энергичной и целостной натуре, что черпала в нём спокойствие и уверенность. Он заставлял её смотреть на привычные вещи под другим углом, подмечая в них что-то особенное, видеть красоту в обыкновенном. А теперь, когда этого всего не стало, мир начал казаться огромной комнатой, утопающей в вязких, грязных вечерних сумерках, запустелой и нежилой, без дверей, через которые можно было бы покинуть это затхлое помещение, только где-то вверху, под самым потолком, виднелось маленькое узкое окошко, через которое ещё немного проникал солнечный свет, тускневший с каждым новым днём, проведённым ею в безмолвном отчаянии.

В один из дней она даже решилась приехать в офис его фирмы, особо ни на что не надеясь, просто желая убедиться в том, что его там нет. Хотя почему-то была уверена, что Артём не появлялся там с самого дня своего отъезда. Как только хватило решимости и сил пробиться через секретаршу, представляющую из себя странную смесь терминатора и холёной, злобной суки. Просто прошла быстрым шагом в кабинет Иван Палыча, приходившегося по словам Артёма его приятелем и совладельцем, распахнула настежь дверь, под возмущённый клёкот секретарши, хищным коршуном летевшей следом на высоких каблуках.

– Свободна, Анна, – спокойно бросил секретарше Иван Палыч, даже не поведший бровью от внезапного и наглого вторжения Таисии в свои владения.

– Проходи, Таисия, – указал рукой на свободное кресло напротив и выжидающе устремил на неё взгляд прозрачно-серых, почти бесцветных глаз. Под его цепким взглядом становилось очень сильно не по себе, словно рентгеном скользнул по фигуре, разом отмечая всё, – чем обязан?

Было неприятно и боязно просто находиться с ним в одной комнате, будучи отделённой от него всего лишь тонко-коричневой столешницей, но иного выхода не было:

– Я бы хотела поговорить с Артёмом. Борзовым, – для чего-то уточнила она, понимая, как жалко сейчас выглядит, произнося просьбу.

– Я бы тоже… хотел. Много кто хотел бы поговорить сейчас с Борзым, – откинулся на спинку кресла Иван Палыч, улыбаясь, но не становясь от этого приятнее. Намеренно называл своего приятеля по прозвищу, словно насмехаясь над её визитом. – Найдёшь его – привет передавай.

– Вот уж не думала, что вы не знаете, где его найти, – заставила себя проговорить Таисия с нервной улыбкой на губах.

– Знать не знаю… Скажу только, что если Борзый не хочет, чтобы его находили, значит тому есть причина. Залёг на дно, бывает. Отлежится, залижет раны и выползет…

Нет, всё же приходить сюда явно не стоило. Мало того, что ничего путного из этого короткого диалога она не узнала, так ещё и почувствовала себя дурой, таскающейся за мужчиной. И пусть, зло подумала она, кому какое дело?

– Спасибо, Иван Палыч. Я-то его найду, но привет ваш передавать не стану.

Глупое ёрничество, чистой воды ребячество и упрямство, но Иван Палыч вдруг переменился в лице, сочувственно улыбнувшись:

– Удачи тебе, девочка. Долго же тебе искать придётся. Схрон на то и схрон, чтобы кому попало о его местонахождении не трепаться.

Отвечать что-то на последнюю реплику было уже лишним: ей указали на дверь, не сделав ни единого жеста в сторону. Оставалось только выйти с видом, будто ничего не произошло и она не почувствовала только что так, словно её больно отхлестали мокрой тряпкой по лицу. На улице дышать стало немного свободнее и легче, но проклятая слабость не отпускала. А всё от недосыпа, ставшего её верным спутником. По ночам она долго не могла уснуть, а поутру валилась с ног от усталости. Выудила из сумочки трезвонивший телефон с радостным предвкушением, но увидев имя подруги на экране, тут же скисла.

– Тася, куда пропала? Совсем о тебе ничего не слышно.

– Привет, Таня. Замоталась немного, не до встреч.

Это была чистой воды ложь – последние недели полторы прошли в полнейшем бездействии и прозябании, но делиться своими переживаниями не хотелось ни с кем.

– Понятно всё с тобой. Я сейчас со своими мелким в центре, отдала их на попечение бабули, отправив забавляться… Могли бы встретиться?

– Ладно, Таня, ты всё там же, на привычном месте?

– Да, как всегда, Тась. В общем жду тебя!

Бойкая Таня, как всегда, была в хорошем расположении духа, не в последнюю очередь от того, что удалось на время сбагрить своих малышей на руки их бабушке. Таня заказала, как всегда, свой любимый сметанный торт и крепкого чёрного чая, который она обильно сдобрила сахаром, а после взялась за молочник. Глядя на то, как Таня подмешивает сливки тонкой струйкой к чёрному чаю, Таисия почувствовала дурноту, подкатывающую к горлу, и поспешила отвести взгляд, чтобы не провоцировать взбунтовавшийся желудок.

– Тебе что, плохо? – пытливо спросила подруга, от взгляда которой не ускользнула минутная слабость Таисии.

– Ерунда, слабость утренняя. Не высыпаюсь совершенно, – отмахнулась она, стараясь глубоко и размеренно дышать.

– Да-да, – подтвердила Таня, – я вот тоже не высыпалась, а потом по утрам дурнота к горлу подкатывала… Дважды. Сейчас эта слабость нам со Славой покоя не даёт, носится с визгами по всему дому.

– Иди ты, я не беременна.

– А ты тест делала? – недоверчиво хмыкнула Таня.

– Я не беременна, – упрямо повторила Таисия, – у меня есть месячные…

– Тогда тем более иди покупай тест и топай в больницу. Может и беременна, а может и что-то не так со здоровьем…

– Я прекрасно себя чувствую.

– Я вижу, как ты себя прекрасно чувствуешь. Вся позеленела от вида сливок. Меня в первую беременность от одного вида кефира наизнанку выворачивало, так что прекрати страдать ерундой и топай в аптеку за тестом. Возьми сразу несколько штук, для пущей достоверности, а после в женскую консультацию. Я сейчас позвоню тётке своей и запишу тебя к ней, попрошу принять уже завтра.