Украденные ночи - Виктория Холт

— Я рада, что ты пришел к такому выводу.

— Я всего лишь разделяю твое собственное мнение. Разве не приятно найти предмет, по которому у нас нет разногласий? Взгляни на себя. Ты необычайно довольна собой, и скрыть этот факт тебе не удается.

— Лейла — искусная портниха.

— Да у них вся семейка отличается выдающимися способностями. Знаешь что, на твоей шее чего-то не хватает. Я взглянула в зеркало на свою шею, и в этот момент он быстро подошел ко мне. Я почувствовала, как что-то обвивает мою шею, и, взглянув в зеркало, ахнула. У него в руках была бархотка того же цвета, что и мое платье.

— Что ты делаешь?! — воскликнула я.

— Какая же ты нервная. Ты что же, полагаешь, что я пытаюсь тебя задушить? Моя милая женушка мне еще не надоела.

Я изумленно уставилась на свое отражение. Бархотка была застегнута, и впереди на ней что-то ярко сверкало.

— Что это? — прошептала я.

— Сапфиры. Они тебе нравятся?

— Они прекрасны, но…

— Давно пора было что-нибудь тебе подарить. И я не смог придумать ничего более подходящего.

— Ты даришь мне эти сапфиры?

— А что тебя так удивляет? Я знал об этом платье. Я все вытянул из Лейлы. Я видел на женщинах такие вот ленточки, украшенные драгоценными камнями, и подумал: это то, что надо! Я надену на шею моей любимой повод, чтобы все знали, что она моя!

— Мне не нравится это сравнение с поводом. Я же не лошадь…

Я подошла к зеркалу поближе. На бархотке красовались три сапфира. По центру был самый крупный, а два камня поменьше обрамляли его с обеих сторон.

— Это очень ценные камни, — произнес Клинтон. — Со временем ты начнешь разбираться в камнях, которые мы тут добываем. Ты станешь таким же экспертом в драгоценных камнях, включая жемчуг, каким ты уже почти являешься в чае.

— Спасибо, — произнесла я. — Мне очень приятно.

— Это мне было очень приятно их подарить. Я надеялся показать тебе, как я рад тому, что ты здесь, со мной.

Я и в самом деле была очень тронута, потому что он приложил усилия к тому, чтобы подарить мне камни, так идущие к моему платью. Бархотка, украшенная этими изумительными сапфирами, полностью преобразила мой облик. Теперь я выглядела элегантно, чего нельзя было сказать обо мне прежде.

Он взял мои руки и поцеловал их. Я смущенно отняла их. Мне всегда было неловко, когда он демонстрировал подобную нежность.

— Мне очень нравится твой подарок, — произнесла я. — И он так удачно дополняет мое платье.

— Поехали. Сегодня мне будут завидовать все без исключения мужчины, и их зависть доставит мне неземное наслаждение. Ты же меня знаешь.

Я вышла в жаркий и душный вечер в приподнятом настроении. Неужели наши отношения могут измениться? И пусть поначалу для него они были построены на расчете. Но, возможно, он начинает привязываться ко мне?

Мы сидели рядом в экипаже, с поднятым откидным верхом, и я прислушивалась к цоканью копыт и касалась сапфиров у себя на шее. «Возможно, не все еще потеряно», — повторяла я себе.

Клития встречала гостей. Складная дверь была раздвинута, а просторную бальную залу украшали яркие цветы из сада. В канделябрах мерцали свечи, и в этом приглушенном свете платья дам выглядели загадочно и прекрасно. Сама Клития была похожа на принцессу из волшебной сказки. Ее тончайшее бледно-зеленое сари из мягкого шифона снизу просвечивало серебром. Шелковистые волосы были собраны в высокую прическу, и в них сверкали изумруды.

Мое внимание немедленно приковало к себе жемчужное ожерелье. Две нитки светящихся камней оттеняли ее оливковую кожу. Жемчужины сияли и переливались в свете свечей, а когда Клития отвернулась, на ее точеной шее сверкнула зеленым глазом бриллиантовая змея.

— Клития, — прошептала я, — ты его надела.

— Я тебе уже говорила, что в подобных ситуациях это мой долг, — ответила она. — Подойди, постой рядом со мной. Все хотят с тобой познакомиться. Ты выглядишь очаровательно. А эти сапфиры…

— Мне их только что подарил Клинтон.

— Они — само совершенство.

Я встала рядом с ней, и гости начали по очереди подходить и знакомиться со мной.

Клития представляла меня так же непринужденно, как она делала все остальное. Здесь были плантаторы, в основном выращивавшие каучук, а также торговцы кокосами, но по большей части чиновники, работающие в государственных учреждениях острова. Некоторые из них прожили здесь уже много лет, другие приехали сравнительно недавно. Многие жили в Канди, но были и такие, кто приехал из самого Коломбо. В основном здесь собрались представители английской общины, которые, находясь вдали от дома, жались друг к другу. Здесь был судебный исполнитель сэр Уильям Карстэрс и еще пара чиновников из его департамента. Я также заметила женщину, с которой познакомилась во время чаепития в Канди. Миссис Гленденнинг громогласно со мной поздоровалась и сообщила, что все собравшиеся счастливы моему появлению на Цейлоне. Я должна обязательно посетить клуб в Канди… более того — стать его членом.

Ее проницательные глазки обежали меня ног до головы и остановились на сапфирах.

— Божественные камни! — возопила она. — Даю голову на отсечение, это подарок любящего мужа!

— Не стоит так неосмотрительно бросаться своей головой, миссис Гленденнинг, — предостерегла ее я.

— Вы хотите сказать, что я ошибаюсь? Но кто еще мог осмелиться… Позвольте сообщить вам, миссис Шоу, что с вашим супругом шутки плохи. — Она придвинулась поближе. — Вы не найдете здесь ни одного человека, готового перейти ему дорогу. И не хотела бы я оказаться на месте того, кто все же рискнет это сделать. Для этого нужна незаурядная отвага… Ох уж эти мужчины. Законы, писанные для нас, женщин, не для них. И их это вполне устраивает. Ага, а ваша сестра надела знаменитое жемчужное ожерелье. Оно чрезвычайно занимает моего супруга.

Клития услышала эти слова, и я заметила, как она нервным движением коснулась ожерелья.

— Миссис Блэндфорд, — продолжала назойливая дама, обращаясь к Клитии, — Реджи надеется, что вы позволите ему взглянуть на него поближе. Мы столько о нем слышали.

— Стоит мне его надеть, и тут же начинаются эти разговоры, — ответила Клития.

— Ну конечно, ведь вам в наследство досталась поистине бесценная вещь. Украшения всех дам в этой комнате, должно быть, не стоят и малой его части.

Клития отвернулась. Ей очень досаждали разговоры об ожерелье, а у меня миссис Гленденнинг с каждой минутой вызывала все более острую антипатию. Встретившись взглядом с судебным исполнителем, я улыбнулась. Он направился ко мне, а я сделала шаг к нему, исключая из нашего общения миссис Гленденнинг.

Это был очень обаятельный джентльмен. Он сообщил мне, что прибыл на Цейлон лет двадцать назад, и остров успел стать ему родным домом. Он ездил на свою старую родину раз в пять лет или немного чаще. Родственники с нетерпением ожидали каждого его приезда, впрочем, как и он.