Тайные смыслы Второй мировой - Алексей Кофанов

«Как действовала кавалерия в Отечественную войну? Лошадей использовали как средство передвижения. Были и бои в конном строю — сабельные атаки, но это редко. Если противник сильный, и на коне с ним не справиться, то дается команда спешиться, коноводы забирают коней и уходят. А конники работают как пехота. Каждый коновод забирал лошадей пять и отводил в безопасное место.

Тачанки тоже использовались как средство передвижения. Как завязался бой, так пулемет с тачанки снимают, тачанка уходит, а пулемет остается» [346].

Так гласили и уставы. Лошади в бою участвовали крайне редко, на них бойцы быстро перемещались к нужному участку — а затем воевали как пехотинцы.

Кстати, так же действовала и моторизованная пехота. Грузовики лишь привозили ее на фронт, а дальше как всегда: окопы, винтовка, пулемет… Так что кавалерия, по сути, лишь восполняла недостаток автотранспорта. Кроме того, лошади не нуждаются в подвозе горючего и не вязнут в грязи — что не раз помогало осуществлять глубокие прорывы.

Не забываем, что много конников служило и в вермахте. Имелись даже кавалерийские дивизии СС! [347]

В современной войне крайне важно достичь господства в воздухе. И немцам это удалось почти всюду, причем множество наших самолетов они сожгли на аэродромах, не дали взлететь. Как это вышло?

Говорят, наши тупо проспали. Случалось и такое, не спорю. Однако немцы долбали аэродромы весь день, налетая второй, третий, пятый раз… Тут уж никто не спал! Почему врагу это удавалось?

А потому, что большинство летных частей попросту не имело запасных аэродромов, а основные враг давно разведал. [348] И бомбил их снова и снова.

Почему не было запасных? Спросите у «невинно пострадавшего» Рычагова.

Кроме того, читайте:

Приказ наркома обороны № 0367

21 декабря 1940 г.

Приказом НКО 1939 г. № 0145 требовалась обязательная маскировка аэродромов. Главное управление ВВС Красной Армии должно было провести эти мероприятия на всей аэродромной сети. Однако ни один из округов этот приказ не выполнил.

Без тщательной маскировки, создания ложных аэродромов и маскировки всей материальной части немыслима боевая работа авиации.

Приказываю:

Все аэродромы засеять применительно к местности путём подбора соответствующих трав. Имитировать поля, луга, огороды, ямы, рвы, канавы, дороги, с тем чтобы полностью слить фон аэродрома с фоном окружающей местности.

К 1 июля 1941 г. закончить маскировку всех аэродромов, расположенных в 500-км полосе от границы.

С. Тимошенко [349]

Итак, с 1939 года (!) нарком требовал маскировать — но не вняли. Кто саботировал приказ? Кто подставил самолеты под истребление?

Командующий ВВС П. Рычагов. И другой «невинно репрессированный»: генерал-инспектор ВВС Я. Смушкевич.

Мало того! Как раз весной 1941-го в Белоруссии затеяли массовое строительство бетонных взлетно-посадочных полос. Нет, дело нужное: грунтовые от дождей раскисают. Но почему одновременно — и точно на момент вторжения?!

«Несмотря на предупреждения о том, чтобы ВПП строить не сразу на всех аэродромах, все же 60 ВПП начали строиться сразу. При этом сроки не выдерживались, много стройматериалов было нагромождено на летных полях, вследствие чего аэродромы были выведены из строя. В результате в первые дни войны маневрирование авиации было очень сужено, и части оказывались под ударом противника» [350].

Запомним: в ЗапОВО какое-то военное начальство особенно активно подрывало оборону.

Впрочем, далеко не всю нашу авиацию удалось разгромить (как порой утверждают). Вечером 22 июня немцы жаловались: «На путях движения 1-й и 6-й танковых дивизий южнее Луги сохраняется господство противника в воздухе. Вражеские штурмовики охотятся за отдельными машинами и солдатами. Ранен командир 1-й танковой дивизии» [351].

А вот что произошло 28 июня в районе украинского городка Острог.

«Начавшийся среди ночи дождь давал надежду, что сегодня уменьшится воздушная деятельность русских. Не тут-то было. На рассвете дождь кончился, и сразу появились советские самолеты, которые непрерывно атаковали части 11-й танковой дивизии. Чтоб избежать длительного обстрела с воздуха, танковые экипажи рыли канавы, по которым потом проезжали их хорошо закамуфлированные танки. Советский противник, по меньшей мере здесь, имел абсолютное господство в воздухе» [352].

В те же первые дни, 26 июня, знаменитый «огненный таран» механизированной колонны совершил экипаж подбитого бомбардировщика ДБ-3ф в составе: Н. Гастелло, А. Бурденюк, Г. Скоробогатый и А. Калинин. Могли выпрыгнуть с парашютом или сесть — но предпочли нанести урон врагу ценой своих жизней!

А вот факт почти забытый: в августе группа полковника Е. Преображенского на бомбардировщиках того же типа несколько раз бомбила… Берлин! Взлетали они с острова Эзель в Балтийском море, так что немцы поспешили этот остров отбить.

Наши бомбили Берлин в августе 1941-го!

У наземных частей тоже не было «беспорядочного драпа», как нам порой внушают. Во многих местах мы грамотно защищались, контратаковали, кое-где достигали тактических успехов.

В начале июля пришлось отступить до старой границы, к «линии Сталина». Штурмуя один из ее участков, Полоцкий УР, немцы признали: «Командование противника демонстрировало совершенно иные качества, нежели ранее. Оно было энергичным, деятельным и целеустремленным, в высшей степени умелым как в обороне, так и в непрерывных контратаках» [353].

— Но ведь была же катастрофа 41-го! Немцы всюду побеждали! — скажете вы.

Да, так казалось.

Но на самом деле к сентябрю рейх проиграл войну. Потому что блицкриг сорвался, мы оказались несравненно крепче, чем ожидал враг. А к затяжной войне Германия была не готова, даже при поддержке всей Европы.

Потому что не на тех напала…

— И все-таки: почему нас били? — въедливо надавит читатель. — Ты всё никак не можешь ответить!

Да тема очень многослойная, ребята… Много причин переплелось. Разберем одну из них.

Было ли вторжение неожиданным?

Привычный ответ: конечно! Версию внезапности Кремль предложил уже в начале войны, чтоб как-то объяснить народу успехи вермахта… Но ситуация сложнее.

Сейчас бытуют три варианта:

1. Глупый Сталин доверился Гитлеру и вообще не ждал войны.

2. Он ждал вторжения летом 1941-го, но без точной даты.

3. Сталин знал и дату, то есть внезапности не было вовсе.

Первый вариант даже нелепо рассматривать: это чушь. И дальше это станет очевидным.