Рейд. Оазисы. Старшие сыновья - Борис Вячеславович Конофальский

сразу и не объяснить, что нужно делать, а этот совсем другой.

– Ну, он и стоит дороже, – меркантильно заметил Горохов в надежде, что этот разговор на этом и закончится.

– Я вот думаю, как его создали? – не отставал Дячин. – Понимаешь, ведь по сути он почти как человек.

Инженер сделал паузу, вспомнив то, что он видел в Губахе, а потом сказал буровому мастеру:

– Женя, ты давай работай, а? Надо перетаскивать вышку. Время идёт, деньги улетают, результата нет. Толик там договаривается с бандитами не пойму о чём, ты про ботов стал рассуждать: человек-не человек. Этак мы дела не сделаем, дали тебе ботов, работают, и хорошо. Зачем эти лишние вопросы?

– Да я понял, понял, сейчас пойду работать, я просто спросить у тебя хотел. Думал, ты знаешь, кто их делает? Или там как…

– Слушай, Женя… Запомни то, что я тебе скажу, раз и навсегда…

– Да, чего запомнить?

– Никогда и никого не спрашивай про ботов, ни откуда они берутся, ни как их делают, делай вид, что это тебя совсем не касается, понял? Вот просто никому и никогда не задавай подобных вопросов. Понял?

– Понял, – ответил Дячин чуть озадаченно. – Ну я пойду?

– Давай, Женя, давай, – подбадривал его инженер, – не забывай, как рассветёт, нам ещё местность «снимать» под новую скважину.

Глава 32

Он вынес из палатки хороший фонарь, достал двигатель и инструменты, уселся на ящик и взял кружку с чаем. Прохладно. Хорошо. Если бы не мерзкие мотыльки, что сыпались на него с лампы, то можно было и получить от подобного времяпровождения истинное удовольствие. Он постучал ключом по крышке движка.

Мотор был небольшой, компактный, но имел четыре полулитровых цилиндра и простой, короткий привод на вал с винтом. Сразу видно, вещица оборотистая, с хорошим усилием на «конце». Усилие, обороты – мощность – прожорливость. Да, людям, которые грабят баржи на быстрине, нужно иметь быстрые моторы. Правда, он лежал в ящике неизвестное время, его нужно было перебрать, почистить от ржавчины, посмотреть подшипники. Он стал разбирать его, снял крышку, чтобы взглянуть на поршневую…

– Мощный мотор, наверное, очень быстрый, – сказал он, когда Самара заглянула ему через плечо.

– Тут по-другому нельзя, на реке нужно всё делать быстро, иначе бегемот убьёт. Ему лодку перевернуть – что тебе саранчу раздавить, знаешь, какие они бывают?

Горохов не знал.

– Какие?

– Казаки говорили, что и по восемь метров случаются.

– Ишь ты, – у него тут возник один вопрос. – А ты сама с казаками не ходила за добычей?

Она удивилась, а потом хмыкнула: ну ты, мол, даёшь!

– Казаки на дело и на войну баб не берут. Нешто ты не знаешь?

Недоверие. Одно из главных его качеств. Въедливое и дотошное, оно – недоверие ко всем, с кем он на заданиях имел дело, – неоднократно выручало его. Он почти всё время жил в состоянии разъедающего все его отношения чувства.

«Сто процентов, Лёва Василёк приказал ей присматривать за мной! Василёк волнуется за деньги. Это разумно. Но хотелось бы знать, она и обо всё остальном, что здесь видит, ему докладывает? Скорее всего, так и есть, а значит, она уже согласовала с ним разрешение использовать казачьи лодки. Ладно, будем работать дальше».

Он чуть приобнял её за плечи:

– Значит, ты с казаками за добычей не ходила, а откуда же ты знаешь, где они прятали лодки?

– Первый муж мой ходил, – не задумываясь, ответила казачка. – Один раз раненого привезли. Приехал на чужом транспорте, без вещей и оружия. Чуть оклемался и говорит: поехали, заберём квадроцикл и вещи, я их у лодок оставил. Я его отвозила туда.

– А, ясно, – сказал инженер.

– Еда готова. Есть будешь?

– Попозже, хочу с мотором закончить, – ответил он.

– Ты спать-то сегодня придёшь ко мне? – спросила она, слегка прижимаясь к нему бедром и положив руку ему на плечо, а сама оглядывается, не видит ли кто такой её вольности.

– Да, соберу двигатель и приду, ты пока поспи, – отвечал он, протирая детали мотора.

– Тогда разбуди меня, когда придёшь.

– Хорошо, иди, – инженер похлопал женщину по заду.

Дячин отпустил людей, только когда начало светать, он покормил и напоил ботов, но сам спать не лёг, хотя изрядно вымотался за ночь.

Он дождался инженера, и они вдвоём принялись искать новое место для буровой. И через пару часов измерений, не сговариваясь, указали новую точку. Это была самая нижняя точка местной низины.

– Уже через пятьдесят метров вода пойдёт, – заверил буровой мастер.

– Угол большой, много бетона уложить придётся, – с сомнением говорил Горохов.

– Это раньше было проблемой, – сказал Дячин и кивнул на скалу, под которой спали все три бота. – А теперь с этими бугаями я намешаю бетона за два дня, только успевай привози цемент и воду.

– Ладно, Женя, иди поспи, а после жары начинай убирать оттуда песок, – произнёс инженер, собирая в ящики геодезический инструмент.

Когда они подходили к палаткам, появился Баньковский. Появился он как раз из палатки, что стояла чуть на отшибе, а не из своей.

– Ты видел? – удивился Дячин. И продолжил с нотками зависти. – Он у этой задастой казачки ночевал, что ли?

– Ну а почему нет, он человек неженатый, при деньгах, многие местные женщины сочтут его привлекательным. Тут с мужиками проблемы.

– С мужиками проблемы? – не понял Дячин. – Какие?

– Убивают друг друга часто, – ответил Горохов.

– А-а…

Толик махал им рукой, видок у него был так себе. Чёрная щетина, опухшее лицо.

– Мужики, я сегодня выходной.

– Нет, господин Баньковский, – Горохов злорадно ухмылялся, – Женя сегодня ночью начнёт разбирать вышку, а ботов отправит разгрести песок на новой площадке, если сегодня не заказать цемент и воду, завтра мы не сможем начать заливать подушки под ноги.

– Калинин, – почти кричал Баньковский, – сам закажи. Я никакой!

– У меня другие дела, – отвечал Горохов всё с тем же весёлым злорадством, – и у Жени тоже. Не поедешь сам – два дня простоя. Да, Толя, два дня простоя, посчитай, сколько это денег!

– Я даже за руль сесть сейчас не смогу, – стонал инвестор.

– А вчера ночью мог, – напомнил ему инженер, – приехал пьяный в дым. Как только не убился на барханах? Давай, Толя, выпей пару рюмок, сажай свою прекрасную казачку за руль и лети в город за цементом и водой.

– Я не могу, – причитал Анатолий, – Калинин, будь человеком.

– Нет, Толя, вода суровый бизнес, тут слабакам не место, – смеялся Горохов, – езжай в город сам или теряй деньги.

Как раз тут казачка вышла из палатки, она, конечно, слышала весь разговор, женщина посмотрела