Эмма Браун - Шарлотта Бронте

Все это слишком тяжело. Я не хочу вас обременять. Но я уже не ребенок, – твердо сказала я.

Мистер Эллин зашел вместе со мной в мой дом. В этом уютном месте мы пили чай с булочками с маслом, сидя в удобных бархатных креслах, и он рассказывал мне о тех ужасах, которые ему довелось увидеть в Лондоне.

– Я всегда считала, что моя семья жила в ужасной нищете, – сказала я и помолчала немного, утирая слезы с глаз. – Если неведение – это грех, то я еще более грешна, чем вы.

Он покачал головой:

Вы еще не все обо мне знаете. Я совершил однажды ужасную вещь и теперь всю жизнь жестоко расплачиваюсь за это.

Вы слишком строги к себе.

– Я это вполне заслужил. Бог свидетель тому, как я жестоко поступил с одним человеком.

– Это невероятно. Я всегда считала вас добрым и порядочным человеком, – сказала я.

– Много лет назад я бросил женщину, которую любил, – женщину, которая одарила меня своей любовью и преданностью в тяжелый момент моей жизни.

Вот таким образом я узнала тайну Уильяма Эллина, а также причины, по которым он так привязался к одинокой девочке. Я услышала рассказ о мальчике-сироте и о его жестоком опекуне, которых свел вместе злой рок, вырвав этого несчастного ребенка из родительского дома, который назывался Эллин Белкони. Мистер Эллин начал свой рассказ с описания именно этого дома.

Мне кажется, что мужчины рассказывают о своих домах точно так же, как женщины о своих детях, – восторженно и самозабвенно, стараясь убедить слушателя в том, что они обладают какими-то исключительными, присущими только им одним, особенностями. И женщины реагируют на это точно так же, как мужчины реагируют на излияния их материнских чувств. Мистер Эллин продолжал свой рассказ об Эллин Белкони, а я делала вид, что меня очень заинтересовало это архитектурное сооружение.

– Дом ничем особенным не отличался, – откровенно признался он, – но он стоял в очень живописном месте. Он был расположен на возвышенности, и из его окон можно было наблюдать восход и закат солнца. На верхнем фронтоне дома располагался каменный балкон. Только наш дом имел такой специфический архитектурный элемент, который и дал ему название. Моим первым детским воспоминанием было то, как, стоя на этом балконе, моя мама высоко поднимала меня и говорила, что я хозяин всех близлежащих земель.

– Этот дом принадлежит вам? – спросила я.

– Дом унаследовал Эдвард – мой старший, сводный брат по отцу. Я помню, как однажды в детстве сбежал от брата и вернулся в тот старый дом, в котором родился. Но брат нашел меня и за побег жестоко избил. Он бил меня до тех пор, пока я не сказал, что больше не выдержу.

– Он был по натуре своей добрым человеком?

– Доброта была ему совершенно не свойственна. Сострадание ко мне проявил другой человек.

Как звали этого человека?

Ее звали Тереза, – сказал он и надолго задумался. Мне показалось, что мысленно он ищет ключ к какому-то сундуку, который закрыли на замок много лет назад. В этом сундуке хранилось его прошлое. Ему пришлось потрудиться для того, чтобы отыскать этот ключ и вставить в замочную скважину. Он глубоко вздохнул и обратился к своему прошлому. На его лице появилось тревожное выражение – словно из морских глубин на свет божий извлекли затонувшие сокровища. Я расскажу вам все, что он тогда поведал мне.

Юная леди по имени Тереза – она была родственницей Вилли – занимала в то время все его мысли. Однако он ни разу ее не видел. Их разделял огромный океан, ведь она принадлежала к той части их семейства, которую называли «американскими кузенами». В семнадцать лет она в первый раз покинула родную землю и отправилась в Англию со своими родителями.

Несколько месяцев в Голпит-хаусе царила невообразимая суматоха – все готовились к приезду заморских гостей. Все ковры в доме выбили и вычистили, а на окна повесили новые шторы. Приехали портнихи и привезли множество разнообразных тканей, чтобы сшить новый гардероб для миссис Эллин. Вы спросите, к чему вся эта суета? Все дело в том, что, как гласило семейное предание, эти заморские родственники были богатыми людьми. К тому же считалось, что все жители Нового света привыкли к роскоши и разнообразным удобствам. Правда, родители девочки были англичанами (ее мать была сестрой жены Эдварда Эллина), и только Тереза Веллес родилась в Америке. Хотя эта страна и принесла семье благосостояние, родители все же хотели, чтобы дочь вышла замуж за англичанина. Поэтому после того как она окончила учебу, родители решили отправить ее на землю своих предков. Для Вилли же приезд дальних родственников был необычайным событием. Ведь он никогда не бывал в Америке и только

читал об этой стране в книгах. Америка казалась ему очень интересной страной, в которой живут исключительно храбрые люди. Он знал, чем отличаются коренные жители этой страны от переселенцев, и думал, что девушка будет похожа на Покахонтас [Покахонтас – известный исторический персонаж периода колонизации Северной Америки (XXVII век), принцесса, дочь верховного индейского вождя. Ее родное племя проживало на территории современного штата Виргиния (США)].

Американская кузина разочаровала Вилли. Она приехала одна и была вся закутана в одеяла. Хотя ей и было уже семнадцать лет, но она была очень маленькой. Вообще, Тереза была похожа скорее на призрак, чем на девушку. Как только она приехала, то сразу же удалилась в свою комнату. Ее постоянно посещали врачи. Мальчику было интересно, почему она плачет, если ее никто не бил, и где ее родители. У него было еще много вопросов, но так как никто не собирался ему на них отвечать, то он осмелился и постучал в дверь ее комнаты.

Что тебе нужно, малыш? – спросила девушка. Она уже почти выздоровела, и он сам смог убедиться в том, насколько справедливы были слухи о ее исключительной красоте. Такой красивой девушки ему еще не доводилось встречать. У нее были незабываемо прекрасные серые глаза.

Я хотел узнать, почему ты такая бледная? – спросил он. – Я думал, что у тебя коричневая кожа и волосы заплетены в косу. А еще мне интересно, что случилось с твоими родителями?

Услышав его слова, Тереза расплакалась. Она объяснила ему, что корабль под названием «Алмаз», на котором они плыли из Нью-Йорка, сел на мель в Кардиган Бей и почти все матросы и сорок пассажиров, в том числе ее родители, их служанка и капитан Мейси, утонули.

– Значит, теперь ты, так же как и я, стала сиротой, – объяснил он ей. Он представился, назвав свое полное имя, и сообщил ей, что он ее дядя. – Что же ты теперь будешь делать?

– Я собираюсь вернуться домой, – сказала она.

Мне не хотелось бы, чтобы ты уезжала, – робко признался он.

– Но я должна уехать, – сказала она, заливаясь слезами. – Без родителей я чувствую себя одинокой и очень скучаю по дому.

– Если бы ты не была такой взрослой, то я бы попытался утешить тебя, – предложил он.

После этих слов девушка вытерла глаза и даже попыталась улыбнуться.