Реинкарнация - Марина Линник

– Что, черт возьми, там произошло? Ты можешь внятно объяснить? – Генриха охватило волнение, и он не пытался его скрыть.

– Ночью, – чувствуя свою вину, герцог Саффолк опустил глаза, не смея смотреть на короля, – там произошел пожар. Выгорело почти все крыло, которое занимала принцесса и ее служанки. Слава Богу, ваши дети спали в другом месте. Обычно они ночуют рядом с покоями принцессы, но Анна не хотела, чтобы они были разобщены, и поместила их…

– Наследник в порядке? – не дослушав, спросил король, не на шутку испугавшись за жизнь сына.

– Да, Ваше Величество, с ним и принцессами все хорошо. Они очень испугались, но уже находятся в полной безопасности. Фрейлина, спасенная принцессой Анной, тоже пришла в себя и уже…

– Плевать мне на фрейлин, всех, вместе взятых. Что с Анной?

– Видите ли, милорд… – замялся герцог.

Генрих встал со стула и пристально уставился в залившееся краской лицо Чарльза.

– Что с ней? Она… она… погибла? – его голос сорвался до хрипоты. – Не молчи! Слышишь?

– Нет, милорд, не совсем, – наконец выдавил из себя герцог, – но…

– Что «но»? – взревел король, не в силах терпеть неизвестность. – Ты будешь говорить или мне из тебя все нужно клещами вытаскивать?

– Она в бессознательном состоянии, Ваше Величество, врачи делают все возможное, но прогноз самый неутешительный…

– Прогноз самый неутешительный, – повторила леди Рочфорд и бесшумными шагами поспешила докладывать потрясающую новость своей госпоже.

– Она умрет? – спросил Генрих, потрясенный до глубины души.

– На все воля Господа, будем молиться.

– Где она сейчас? Во дворце?

– Нет, оставаться там было невозможно ни наследнику, ни принцессам, ни, разумеется, принцессе Анне. Я приказал немедленно доставить их в Хивер. Как мне только что доложили, они уже на месте.

– Тогда почему ТЫ здесь? Я приказал и днем и ночью оберегать мою Ан… сестру, – взбеленился король. – Вот так ты выполняешь свои обязанности? Я говорил, что ты головой отвечаешь за жизнь принцессы?

– Я знаю, что виноват, – понурив голову, с раскаяньем в голосе проговорил герцог Саффолк, – но на вчерашний пир я был приглашен лично вами и не посмел бы проигнорировать приглашение. Я приставил преданных мне людей, но, видимо…

– Видимо, они не так уж и преданы тебе. Выясни все подробности и накажи виновных по всей строгости. Благодаря их бездарным действиям, они упустили преступника или преступников, вследствие чего едва не погибла моя сестра. Ты понял? Было совершено покушение на жизнь одного из членов моей семьи, поэтому я этого так не оставлю. Отправляйся и не возвращайся, пока не найдешь виновного в ночном пожаре.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – поклонился герцог и хотел было удалиться, но его остановил голос короля.

– Прикажи оседлать мою лошадь. Я еду в Хивер.

– Но, милорд, может, лучше карету?

– Ты что, меня не услышал? – грозно спросил Генрих герцога, сверкнув глазами. – И скажи спасибо, что твоя голова пока еще на плечах, но еще один проступок, и я не буду церемониться с тобой. Ступай!

Генрих остался один. «Кто же мог так поступить? Кто посмел поднять руку?» Он встал с кресла и направился обратно в спальню, где его с нетерпением ожидала Катерина, уже осведомленная о происходящем.

– Ну наконец-то ко мне вернулся мой могучий лев. Милый, твоя киска заждалась тебя, – замурлыкала Кэтрин при виде короля.

– Не сейчас, Кэтти, – мрачно отмахнулся Генрих. – Я пришел сообщить, что уезжаю и, вероятно, сегодня не буду присутствовать на празднестве. Вообще, его следовало бы отменить.

– Как не будешь? Куда уезжаешь? Почему отменить? – восклицала удивленная королева. – Что ты хочешь этим сказать?

– Сегодня ночью был пожар во дворце Ричмонд, пострадала сестра, и мне нужно срочно ехать.

– Но, милый, ты же можешь и завтра ее навестить, – попыталась уговорить его Катерина. – Что за спешка? Ну пожалуйста, останься! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Сегодня такой большой день – День Всех Святых! Утром мы сходим на службу, а вечером…

– Ты забылась, Кэтрин, – сухо произнес Генрих, глядя на нее в упор немигающими глазами. – Это Я король Англии! К тому же я уже предупреждал тебя, чтобы ты не лезла в мои отношения с Анной. И, как я сказал, так и будет!

Король круто развернулся и вышел из комнаты, оставив пораженную словами мужа Катерину в полной растерянности. «„Прогноз самый неутешительный“, – повторила она про себя слова фрейлины. – Да пусть она вообще сдохнет! Ведьма!»

Замок Хивер располагался в графстве Кент, что на юго-востоке Англии. Первые упоминания о нем относятся примерно к 1270 году, когда здесь был построен массивный дом, окруженный стеной. Вокруг стены был глубокий ров с водой, и для того чтобы попасть на территорию замка, охрана всякий раз приводила в действие механизм деревянного разводного моста. До того как замок достался Анне Клевской в качестве отступных или подарка (как выразился сам король), Хивер принадлежал покойной Джейн Сеймур, впрочем, так ни разу и не появившейся здесь, а до того – семье Анны Болейн. Сюда Генрих не раз наведывался в период бурного романа со своей второй женой. Сейчас он ехал по знакомой дороге и, вольно или невольно, вспоминал о радостных днях давно минувших лет. «Боже, как же много событий произошло за это время, – горестно усмехнулся король, – а кажется, что все было только вчера. Время… время летит так быстро. Я старею, и остановить это не может никто, даже сам Господь Бог. Сколько еще отвел он мне? Успею ли я очистить мою душу от грехов? Тело еще требует движения, бурных чувств и страсти, но душа уже просит покоя. Вот в чем и состоит моя беда – противоречие между душой и телом. Вопрос только в том, как найти гармонию?»

Внезапное появление короля взбудоражило весь замок. Слуги непрерывно сновали туда-сюда, пажи и лакеи, застыв в почтительных поклонах, ожидали распоряжений Генриха. Но тот молча прошел мимо них и направился прямо в опочивальню, оборудованную специально для принцессы Анны. Войдя в комнату, он обнаружил сидевших там фрейлин принцессы и своих дочерей. При его появлении все вскочили со своих мест и присели в почтительном реверансе. Едва взглянув на них, король перевел свой взор на широкую кровать, украшенную бордовым балдахином. На ней возлежала Анна. Ее изможденное лицо было пепельно-серым, губы посинели, а золотистые чудные волосы, словно ореол, окружали лицо бедной принцессы, утопленное в подушки. В белых одеждах она была похожа на задремавшего ангела… Бледного измученного ангела.

У Генриха комок подступил к горлу от жалости. Этому сильному, гордившемуся своей мужественностью и уверенному в себе человеку, который был безжалостен к тем, кто его разочаровывал, никогда еще не приходилось испытывать чувства сострадания. Но именно беспомощный вид Анны заставил дрогнуть это черствое сердце. Что это было? Укор? Или, быть может, в глубине этой души еще осталась человечность? Знал это только Генрих Тюдор, могучий, воинствующий и суровый правитель Англии.