Таня Гроттер и перстень с жемчужиной - Дмитрий Емец

– В-третьих, выпьем за Пипу, чья далеко не осиная талиянавеки заслонила Генке Бульонову остальных девушек! Еще выпьем… э-э… заЖору-Плодожору, чье некрасивое, но умное лицо так часто маячит путеводнойзвездой в лабиринтах душ неоперившихся школьниц… Хорошо сказала? Учись, Ягун,пока я жива.

Гробыня покачнулась. Верный Гуня удержал ее, схватив заталию.

– Пока ты жива, я буду держать стол, – сказалЯгун.

– В-каких-то там следующих, выпьем за Аббатикову,Свеколт и Бейлошадкина! Кстати, где он? Гроттер же вроде тут? Спокойно, Лизон,это была шутка! Конечно, нам и без некромагов было неплохо, но с некромагамистало еще веселее… Еще выпьем за мою хорошую подругу Ритку Шито-Крыто. Онатакая таинственная, эта Ритка, что я никогда не знаю, что она отморозит вследующий миг. И вообще вот сейчас она на меня смотрит, а я вся такая втревоге. То ли она надо мной мысленно ржет, то ли кладет с пробором, то ливосхищается… Шут ее знает, короче, эту личность!

Ритка Шито-Крыто усмехнулась. Заметно было, что онадовольна. Во всяком случае, Склепова думала о ней явно лучше, чем о Жикине.

– Еще я очень люблю Ягуна и Лоткову, – продолжалаСклепова. – Не удивляйтесь, что я вас объединяю, но с вами мне ясно быловсе с самого начала. Неправильный Ягунчик и правильная Лоткова – это жидеальная пара, елы-палы! Ей будет кого перевоспитывать, а ему кого доводить добелого каления. В общем: «Буратино и Мальвина. Книга вторая. Двадцать летспустя».

Лоткова сердито скрестила руки на груди. Сравнение сМальвиной ей явно не польстило.

– Я молчу! Я держу стол! – напомнил всем Ягун.

Гробыня отхлебнула из бокала.

– Фу, какая гадость это шампанское! Помесь ситро ипива!.. И что я в нем только находила в пятнадцать лет? Кстати, Гроттершу –хи-хи! – однажды тоже подпоила, когда ее Пупперчик купидошками доставал, иона мучилась, как ежик во время бритья… Эй, Танька, перестань в меня искрамипулять!.. Я хорошая!.. Еще выпьем за Верку Попугаеву и Дусю Пупсикову! К этойпарочке уникумов я жутко привязалась, когда училась в Тибидохсе! Какую дверь,бывало, ни толкнешь – вечно Верке по глазу дашь!

– А я? – подал голос Тузиков, о котором вечнозабывали.

– И за тебя, Кузя, выпью! Не комплексуй! Правда, в моейпамяти ты настолько слился с веником, что вы образовали прямо-таки нерасторжимыйдуэт… И за Семь-Пень-Дыра, этого мага-махинатора! Кстати, Пень, со второгокурса я осталась должна тебе две дырки от бублика! Какой процент ты насчитаешь?

Семь-Пень-Дыр забеспокоился. Похоже, он действительнопринялся вычислять процент, пока хохот Гробыни не показал ему, что Склеповаиздевается.

– Верно, Пенек! Это была такая прикольная шуткакомического юмора! Ягун, не тряси стол, мелкий завистник! Разумеется, это твояфразочка!.. Кто у нас еще остался? Демьян Горьянов? Демьяша, даже не знаю, чтоо тебе сказать… Будьте бодрее, юноша! Бодрее и добрее! Человек, обиженный намир, это изначально отыгранная карта. Мир можно менять, но вот дуться на него –заведомо дохлое дело… Ну а теперь я слезаю! – Гробыня покачнулась и, неустояв, рухнула в объятия верного Гуни.

– Опа! Где это я? А, да, в колыбельке! А это мойпапочка! – сказала она, притягивая к себе Гуню за волосы, чтобы поцеловатьего в нос.

Освободившись от необходимости держать стол, Ягун незаметноподлил воду из Чаши в бокал с шампанским и отправился к Семь-Пень-Дыру, которыйпо ряду причин совсем не стремился к искренности.

Таня и Ванька увидели, что Семь Пней машинально взял у внукаЯгге бокал, долго держал его, беседуя с Ягуном, и лишь много позже, задумавшисьо чем-то, отхлебнул. Ягун тотчас утянул его в уголок и принялся расспрашивать.Семь-Пень-Дыра несло. Он то с радостными воплями размахивал руками, тоозабоченно затихал и начинал раскачиваться.

– Как-то нехорошо Ягун поступает… – сказал Ваньказадумчиво.

Дракон высунул из рюкзака морду, осмотрелся и, без большойметкости обстреляв расфуфыренную Пипу, вновь скрылся.

– Смотри, как Семь-Пень-Дыр ржет! В сущности, Ягунвыбрал наибезобломнейший способ узнать правду! – сказала Таня.

Наконец играющий комментатор отошел от Семь-Пень-Дыра ивернулся к Тане и Ягуну. Оставленный без присмотра, Семь Пней полез целоватьсяк Ритке Шито-Крыто, смотревшей на него с вежливым зоологическим интересом.

– В общем, тут такое дело… На Пенька мы напрасно катилибочку. Он, конечно, не паинька, Пенек-то наш, но с Зербаганом никак несвязан, – сказал Ягун.

– А кто подослал к нему наляпов?

– Пень этого не знает. Хотя говорит, что самнапросился.

– Напросился? – не понял Ванька.

– Пень перебежал дорогу целой толпе темных магов.Причем «магов» это еще широко сказано. Среди них есть и упыри, и парочкавампиров, и оборотни. Послав наляпов, эта разномастная команда намекнула Дыру,что с ним будет, если он не перестанет совать ложку в чужое мороженое.

– А чем занимались эти темные маги? – спросилаТаня.

Ягун улыбнулся.

– Махинациями. Лотереи… спортлото… игровые автоматы…рулетка… Ну, знаешь, все эти лопухоидные забавы, где нужно угадать несколькочисел подряд или заставить шарик остановиться в нужном месте… Именно в это Пеньи влез, – сказал он.

– Простейшее заклинание Начихалус. Из списка стазапрещенных! – напомнила Таня.

Ягун подышал на кольцо и потер его о рукав.

– Ага. Но Начихалусом Дыр не ограничился. Ему надоеловозиться с игровыми автоматами и отмечать крестики на лотереях. Он раздобыл ещеартефакт, какую-то глиняшку, которая стала вмешиваться и изменять котировкиакций на бирже. Его богатство росло как снежный ком. Он не сумел вовремяостановиться.

– Это похоже на Пня, – сказал Ванька, вспоминая,как однажды полгода проходил в должниках у Семь-Пень-Дыра, заняв у него десятьдырок от бублика на подарок Тане.

– В общем, с каждым месяцем Пень становился все богаче.На него стали обращать внимание опытные игроки на бирже. Еще год, и Пень вошелбы в десятку самых состоятельных людей планеты, – серьезно заметил Ягун.

Ванька недоверчиво фыркнул.

– Наш Пень? Самый состоятельный лопухоид планеты? Чушькакая!

– Напрасно смеешься, маечник. Почему бы и нет? Но тутуже темные маги – те самые, что промышляли Начихалусом, забили тревогу. Однодело – понемногу дурачить игровые автоматы и совсем другое – наглеть. Ты еще незабыл первое правило поведения мага в лопухоидном мире?