Древняя Греция - Владимир Миронов

Г. Семирадский. Фрина на празднике Посейдона в Элевсине

Девушки и юноши хотят выйти замуж, жениться и создать крепкую и надежную семью. Только замужняя женщина или женатый мужчина могли рассчитывать на внимание и признание в греческом обществе. Безбрачие или холостяцкая жизнь строго наказывались. Платон видел в создании крепкой семьи важную социально-политическую задачу для полиса: «Всем надлежит жениться начиная с тридцати лет до тридцати пяти и сознавая при этом, что человеческий род по природе своей причастен (к) бессмертию, всяческое стремление к которому врождено каждому человеку. Именно это заставляет стремиться к славе и к тому, чтобы могила твоя не была безымянной. Ведь род человеческий тесно слит с совокупным временем; он следует за ним и будет следовать на всем его протяжении. Таким-то образом род человеческий бессмертен, ибо, оставляя по себе детей и внуков, род человеческий благодаря таким порождениям остается вечно тождественным и причастным бессмертию. В высшей степени неблагочестиво добровольно лишать себя этого; а между тем, кто не заботится о том, чтобы иметь жену и детей, тот лишает себя этого умышленно. Повинующийся закону не подвергнется наказанию. Ослушник же, не женившийся до тридцати пяти лет, должен ежегодно в наказание выплачивать такую-то сумму, чтобы ему не казалось, будто холостая жизнь приносит ему облегчение и выгоду. Ему не будет доли в тех почестях, которые всякий раз люди помоложе оказывают в государстве старшим» («Законы»). Такие строгие рамки для брачных обязательств имели под собой и веские основания.

Свадебный кортеж

Любителей-холостяков в Спарте лишали личной и гражданской чести (атимия). Тех же холостяков, что упорствуют в желании жить только для себя, не обременяя свою персону семейными обязанностями, власти заставляли зимой (в холод и нагими) обходить рынок-агору, распевая скандальную песнь, объясняющую миру, почему он – такой негодник и похабник – не желает жениться, как это делают все приличные люди. Те, кто продолжал упорствовать, должны были платить государству оброк за их порок. Таких женоненавстников (или же напротив, любителей иметь интимную связь со многими) принуждали к выплате крупного штрафа – за безбрачие. Эти суровые меры можно бы объяснить небольшим числом полноправных мужчин в Спарте. Ведь когда те отказывались вступать в брак (а значит, заводить семью и детей), это не только был вызов обществу, но и прямая угроза национальной безопасности страны. Если все будут заниматься любовью на стороне, то откуда возьмутся те, кто будет защищать родину?! Кстати говоря, в Спарте имелись специальные премии за деторождение.

Девушек в Афинах выдавали замуж рано, в 12—15 лет. Но перед тем обе стороны подписывали своего рода брачный договор (контракт), заверенный 6 свидетелями. Обычай требовал, чтобы у жены было приданое (серьги, колечки, посуда), которое могло быть дополнено иными ценными предметами по желанию мужа. Свадьбу, носившую характер семейного торжества, справляли весьма скромно. При этом дом невесты убирали цветами. Новобрачная совершала омовение в воде из местного священного источника. Ее одевали и украшали. Собирались гости. Все приносили жертвы богам, покровителям семьи и брака (Зевсу, Гере, Гестии, Артемиде, Мойрам). Во время церемонии отец освобождал ее от своей власти и передавал ее зятю. От жениха требовалось воздерживаться на пиру от чрезмерного употребления спиртного. Когда придет время заводить детей, должно остерегаться и не совершать по доброй воле ничего вредного, дерзкого и несправедливого, писал Платон, ибо все это «неизгладимо запечатлевается в душе и теле ребенка, и дети рождаются плохими во всех отношениях» («Законы»). Во время застолья гости одаривали новобрачных подарками. После пира молодую пару торжественно провожали в спальные покои, сопровождая церемонию свадебным гимном, веселыми шутками, порой самого нескромного содержания. Пиршество продолжалось и на второй день. Девушка (к тому времени уже женщина) появлялась перед гостями без свадебного покрывала (калиптры) и, как весело шутили, уже без своей целомудренной плевы.

Дамы из разных мест имели свои особенности. Фиванки отличались высоким ростом, привлекательной походкой, манерой держаться. Их одежда, прически и обувь выделяли их среди прочих. Женщины Беотии и островов Эгейского моря славились своей утонченностью, образованностью, а также склонностью к поэзии.

Виды модных причесок античных красавиц

О том, как понимали мужчины Греции роль женщины, свидетельствует такой важнейший источник, как «Домострой» Ксенофонта. В основном в нем идет речь о домашнем хозяйстве и земледелии. В сюжетах то и дело мелькает имя Сократа, хотя он ни тем, ни другим не занимался. Скорее можно предположить, что перед нами взгляды самого Ксенофонта на домашнюю жизнь и на роль женщины. Один из участников беседы, Исхомах, честно признается Сократу, что он не бывает дома, так как «с домашними делами жена и одна вполне может справиться». Жена пришла в его дом, когда ей не было и пятнадцати лет. Жила в доме родителей под строгим присмотром, чтобы «возможно меньше видеть, меньше слышать, меньше говорить». Единственное, что она умела делать по дому, соткать плащ из шерсти, но мужу этого было недостаточно. В еде ее приучили к умеренности. Это казалось «самой важной наукой как для мужчины, так и для женщины». Хотя «женщина» и «умеренность» – понятия несопоставимые.

Золотые серьги

Затем муж приступил к обучению жены, когда та привыкла к нему и стала по сути ручной. Сократ очень интересовался этой проблемой, говоря, что ему об этом куда приятнее слушать, чем если бы он стал рассказывать о самом великолепном гимнастическом или конском состязании. Исхомах повествует, как он учил жену уму-разуму… Судя по всему, родители двух сторон ставили перед новобрачными примерно одни и те же задачи: если бог пошлет детей, воспитать оных как можно лучше; а также не только сохранить имеющееся у них наличное имущество, но и стараться «прибавлять как можно больше нового имущества хорошими, честными средствами». Боги прежде всего с той целью соединяют мужчин и женщин, чтобы продолжить род людской, «чтобы не прекратился род живых существ». С помощью детей родители приобретают себе и «кормильцев на старость». Чтобы все это стало возможным, людям нужен кров, ведь жизнь людей идет не так, как у животных. Мужчина и женщина нуждаются друг в друге, так как каждый из них обладает присущими именно им в большей мере талантами и способностями. Но вот что весьма показательно. Завершая речь, Исхомах прямо и недвусмысленно очерчивает границы будущей женской доли: жене нечего бояться, что с годами у нее в доме будет меньше почета. Вовсе нет. Почет ей обеспечен, если она будет вести себя «разумно» и согласится с функцией стража и ключницы. Мужчина говорит, что его жена, старея, останется «лучшим товарищем и лучшим стражем дома для детей». Он убеждает ее, что ценность человека увеличивается «не от красоты, а от его внутренних достоинств». Таким образом, муж отводит ей роль товарища и друга.