Великолепный и сексуальный - Джилл Шелвис

– То же я могу сказать и о тебе.

Мэдди откинулась на спинку сиденья. При виде ее лица, искаженного болью и страхом, Броуди охватила тревога. Чувство это только усилилось, когда их ввели в дом, но, вместо того чтобы проводить к Рику или в комнату Мэдди, отправили прямиком в подвал.

Дверь за ними захлопнулась, лязгнул замок, и стало совершенно ясно, что обещанное воссоединение семьи не состоится.

Когда стихли шаги охранника, Мэдди вздохнула. – Скверное начало.

Ее голос словно прорезал чернильную темноту подвала. Ни окон, ни электрического света. В комнате было настолько темно, что Броуди не мог разглядеть даже собственной руки, поднесенной к лицу.

– Да, дела обстоят неважно, – сухо согласился он.

– Ладно, можешь начинать в любое время.

– Что начинать?

– Твердить: «Я же тебе говорил…»

Черт бы побрал эту темноту! Вытянув руки перед собой, Броуди попытался нащупать стену, чтобы сориентироваться, но схватил пальцами воздух.

– Я приберегу упреки до лучших времен, если ты не против. Сначала надо отсюда выбраться. Где ты, черт возьми?

– Здесь.

Голос Мэдди раздался откуда-то снизу, словно она сидела на полу.

– Где это «здесь»? И что ты там делаешь?

– Снимаю сапог.

Наверняка чтобы достать нож.

– А второго ножа у тебя не найдется?

– Нет. Послушай, я не хочу тебя пугать…

– А я вовсе не боюсь. Я спокоен, как дзен-буддист. Как сам Будда. Что, по-твоему, замышляет Рик?

– Я не уверена. Обычно тем, кто перешел ему дорогу, приходится…

– Что?

– Расплачиваться.

– То есть их отправляют на дно озера, привязав к ногам бетонный блок?

Мэдди не ответила, и Броуди печально вздохнул. Стало быть, так и есть. И дернуло же его за язык спросить.

– Это напоминает плохой кинофильм семидесятых годов. Глава клана заставляет своих беспомощных племянниц подчиняться приказам…

– Племянницу.

– Что, прости?

– Племянницу, а не племянниц. Линн послушно исполняла приказы в отличие от меня.

Послышался шум выдвигаемых ящиков.

– А теперь что ты делаешь?

– Ищу что-нибудь подходящее.

– Еще один нож нам не помешал бы. Или пистолет.

Что-то зашуршало и зазвенело.

– Ты не умеешь стрелять.

– В нынешних обстоятельствах, думаю, я бы быстро научился.

У Мэдди вырвался невеселый смешок, а в следующий миг она неожиданно скользнула к Броуди. И как ей только удавалось двигаться в кромешной темноте? Еще одна тайна непостижимой Мэдди Стоун.

– Прости, – сказала она.

– За то, что ты меня не послушалась, или за головную боль, от которой я страдаю по твоей милости, разбив голову о кирпичную стену твоего упрямства?

– За все. За то, как все обернулось…

– Эй.

Слова Мэдди походили на прощание. Ну нет, нет.

– Что за глупость? Рано прощаться. Мы еще живы.

– И еще прости, что я тебе солгала. Если бы я могла изменить прошлое, то исправила бы эту свою ошибку.

– Ты говоришь о том, что пыталась сбежать без меня?

– Нет.

Мэдди встала прямо напротив Броуди. Он почувствовал запах ее волос, легкая ладонь Мэдди легла ему на плечо.

– Я солгала, сказав, что не люблю тебя.

Он оцепенел, лишившись дара речи.

– Броуди? Ты меня слышал?

– Нет, кажется, нет.

– Я говорила… – Мэдди шагнула ближе и заговорила громче. – Я солгала, сказав, что не люблю тебя!

Ух ты! Во второй раз это прозвучало так же ошеломляюще, как и в первый. Броуди ощутил, как по лицу расползается глупая, счастливая улыбка.

– Броуди? Ты меня слышал?

– Да, – признался он. – Просто мне хотелось услышать это снова.

Она шлепнула его ладонью по груди. Не больно, но Броуди поймал ее за руку и, притянув к себе, взял ее лицо в ладони.

– Мэдди.

Его голос звучал хрипло, во рту внезапно пересохло, в горле першило. В душе поднимались волнение и злость.

– Нечестно бросать мне в лицо такие слова только потому, что ты думаешь, будто жить нам осталось недолго…

Прежде чем он успел закончить фразу, дверь подвала распахнулась и возник яркий прямоугольник света. Броуди успел заметить, как несколько громил втолкнули кого-то в комнату, а в следующий миг дверь с грохотом захлопнулась.

В наступившей тишине лязгнул замок.

– Эй? Кто здесь? – послышался голос, в точности такой же, как у Мэдди.

– Линн, – выдохнула Мэдди.

Раздался тихий шелест, приглушенный шепот, и сестры бросились друг другу в объятия. Как они смогли найти друг друга в кромешной темноте, осталось для Броуди загадкой.

– Прости, что случайно взяла твой телефон! – воскликнула одна из сестер.

– А не хочешь извиниться за то, что отключила его? – поинтересовалась другая. Мэдди, разумеется. – Или за то, что сбежала без меня, решив одна следовать нашему плану?

– Я сделала это ради тебя, – горячо выпалила Линн.

– Как такое возможно?

– Я хотела, чтобы ты вернулась к своей прежней жизни и посвятила ее себе! Мне это удалось, Мэд. Все шло хорошо, пока ты не приехала сюда.

– А, так теперь я во всем виновата?

– Послушайте, – раздался мужской голос, но занятые разговором сестры его не услышали.

– Никто не виноват, что так вышло. Но не беспокойся, я все улажу, – упрямо проговорила Линн.

«Должно быть, своенравие – их фамильная черта», – отметил про себя Броуди.

– Настала моя очередь исправлять ошибки.

– Нет, – твердо возразила Мэдди. – У меня есть план…

– Это у меня есть план…

– А как насчет общего плана, который поможет нам выбраться из этой чертовой дыры? – вмешался Броуди.

– Звучит неплохо, – согласился неизвестный голос. – Предлагаю прислушаться к голосу разума.

– А вы кто? – потребовала ответа Мэдди.

– Он со мной, – объяснила Линн. – Это Бен. Мы были вместе, когда меня схватили люди Рика.

– А Броуди никто не похищал, – сказала Мэдди. – Он здесь из-за собственного упрямства.

– Я поехал с тобой, потому что ты собиралась выкинуть глупость, – встрял Броуди.