Аномалия - Майкл Маршалл Смит

– Надо забрать жесткие диски, на которые я скинул все, что здесь наснимал. Без них я никуда не пойду.

– Хорошо, но, черт возьми, Пьер, мы ведь это уже обсуждали, – сказал я. – Держимся вместе!

Откровенно говоря, помимо всего прочего, нам еще очень хотелось поскорее сбежать от зловония… Так что пойти с Пьером представлялось весьма благоразумным.

Однако, как выяснилось впоследствии, кое-чего мы не учли.

При взгляде на тело Джеммы мгновенно стало ясно, что здесь снова кто-то побывал.

Я пошарил в своем рюкзаке, но не нашел ничего, что могло бы нам пригодиться. Ревизия рюкзаков Молли и Кена показала то же самое. Вот и хорошо: лишний груз нам сейчас ни к чему. Мы быстро переложили диски в сумку Пьера.

– Эти штуки боятся воды?

– Вообще, да. Я поплыву первым, буду держать рюкзак над головой, а потом заброшу его в расщелину. Заодно оценю состояние жидкости и проверю, нет ли чего на дне.

– Чего, например? – занервничала Молли.

– Пирамид. Они есть почти во всех комнатах, – ответил Пьер. – И нагреваются. Может, из-за них эта дрянь и потекла. Мы же не хотим запнуться о пирамиду, да еще и раскаленную.

– Верно, молодец, – сказал я. – Давай-ка переложим к тебе и телефоны.

Не успели мы закончить, как снова раздался этот звук – тот же, что мы слышали в течение последнего получаса, только значительно более громкий. Исходил он из коридора, ведущего к первому бассейну. Это был протяжный рык, в котором проступали странные, свистящие ноты.

И ничего хорошего он не предвещал. Даже если бы мы сейчас стояли посреди залитой солнцем лужайки, а не были заперты в древней ловушке глубоко под землей, окруженные угольно-черной тьмой, он все равно бы не предвещал ничего хорошего.

– Господи, это еще что? – прошептала Молли.

– Не знаю. Но точно не волки. Звук слишком низкий и громкий. Так рычит кто-то очень крупный. И я, если честно, не горю желанием узнать, кто именно.

Едва я договорил, как точно такое же рычание донеслось из другого коридора.

– Их двое, – тихо сказал Кен. – И они выслеживают добычу – то есть нас. Пошли отсюда. Быстро.

Мы втроем – Молли, Кен и я – стояли в коридоре перед входом в зловонную комнату. Сначала мы устроили краткое совещание, на котором шепотом обсуждался вопрос: плыть голышом или в одежде? В первом случае вещи не пропитаются смрадной жижей. Но зато во втором будет хоть какой-то барьер между кожей и этой мерзостью. В итоге единогласно сошлись на втором варианте, рассудив, что, если даже мы переплывем на ту сторону в чем мать родила, все равно придется чем-то вытирать грязь с тела. То есть одежда в любом случае запачкается.

Молли вскинула камеру на плечо. Белый луч пронзил темноту, осветив Пьеру путь до самой расщелины.

– Будь осторожен, – сказал Кен. – А если там в глубине что-то начнет шевелиться – сразу назад.

Пьер кивнул и поднял рюкзак над головой.

– Пока так же вязко, – сообщил он, когда уровень жижи поднялся выше его коленей. – Правда… – Он резко замолк и рыгнул, не сдержав рвотного позыва. – Черт, ну и вонь!

Но все равно продолжил брести вперед. Глубина быстро увеличивалась: через минуту жидкость была ему по пояс, совсем скоро – по грудь, и теперь он кашлял и рыгал, уже не переставая.

– Так, – сказал Пьер, когда до расщелины оставалась примерно половина пути. – Становится слишком глубоко. Придется плыть.

Он пошел дальше, в одной руке держа рюкзак, а другую опустив в жижу, и почти сразу же нам стало ясно, что ноги нашего друга больше не касаются дна: над поверхностью виднелась лишь его голова, а рукой он помогал себе, как веслом, с трудом продираясь сквозь толщу вонючей смолы.

– Думаешь, у нас и правда получится? – спросила меня Молли. – Я неплохо плаваю, но ведь это не вода.

– Получится, – ответил я.

А что еще я мог сказать? За моей спиной громко сопел Кен, и я знал, о чем наш босс думает: что он слишком тяжел и неповоротлив и тащить его сквозь эту жижу Пьеру окажется попросту не по силам.

– У нас все получится, – повторил я.

Пьер медленно, но верно приближался к цели. В какой-то момент его голова, отчетливо видневшаяся над поверхностью, вдруг пошла вниз, словно он начал тонуть, но ему быстро удалось снова поймать верный ритм.

Наконец раздалось кряхтенье, и Пьер с трудом выдернул руку из липкой гадости.

– Я на месте, – сообщил он. Несмотря на то что нас разделяло небольшое расстояние, его голос звучал словно бы откуда-то издалека. Что-то с глухим стуком ударилось о камни. – Рюкзак закинул.

– Ты молодчина. Передохни немного.

– С удовольствием, – ответил Пьер, тяжело дыша. Он был совершенно измотан. – Сейчас отдышусь – и назад.

Оглушительный рык, донесшийся со стороны главного зала, застал нас врасплох.

Мы в ужасе развернулись – Молли по-прежнему с камерой на плече, – и буквально на секунду луч осветителя выхватил из темноты коридора фигуру, стоявшую всего в тридцати ярдах от нас.

Ростом футов пять, не больше, но в два раза шире, чем обычный человек. Здоровенные бугры мышц, как у быка. Непропорциональные ладони с короткими прямоугольными пальцами, измазанными кровью Джеммы.

И гигантская, массивная, без единого волоса голова.

Когда яркий луч ударил туда, где стояло чудовище, оно мгновенно скрылось во тьме, однако затаилось неподалеку – мы слышали его сопение.

– Их двое, – произнес Кен. – Погаси свет.

Молли выключила осветитель, и мы замерли, прислушиваясь.

Да, их было двое, и оба они шумно, тяжело сопели, как будто в легких этих тварей все еще булькал первичный бульон, из которого они выползли.

Один из них снова зарычал. Мы уже неоднократно слышали этот низкий, гортанный рык, однако теперь он звучал по-другому: за две секунды его тональность изменилась трижды. Мерзкая тварь что-то говорила – пусть это и нельзя было назвать языком в строгом смысле слова, – причем не нам, а второму чудовищу.

Эти двое явно обсуждали, как лучше на нас напасть.

– Они подкрадываются, – прошептала Молли. Было ясно, что ей очень страшно и вообще хреново.

Шаркающие шаги. И снова низкий рокочущий звук. Звук, память о котором хранится в самых недосягаемых глубинах сознания человека разумного и древнейших фрагментах его ДНК.

Мы с Молли шагнули в комнату.

Снова раздалось рычание, и на этот раз уже громче.

– Бегите, – вдруг сказал Кен.

– Что?

– Пьер все равно не успеет за мной вернуться. Я уведу их отсюда.

– Что за ахинею ты несешь?

Чудовище, стоявшее ближе к нам, снова подало голос: это был почти рев. Твари загнали нас в угол и прекрасно об этом знали.