Царская доля - Герман Иванович Романов

действительно хватало. С флотом вроде разобрался — здесь он проводить начал такую же унификацию как и в армии. В свое время его ведь познакомили с постулатом — пусть безобразно, зато единообразно.

В юности почти каждый советский мальчишка с нетерпением ожидал новые номера журнала «Моделист-конструктор» и «Техника-молодежи». А там ведь много чего интересного приводили — да целые рубрики буквально «проглатывал». А так как память он имел отменную, то живо вспомнил материалы про прославленные корабли — фрегат «Паллада», корвет «Оливуца» и бриг «Меркурий». А еще про бомбические орудия француза Пексана, карронады и шуваловские «единороги», штуцера с пулями Минье. Вроде бесполезные для двадцатого века знания, а ведь пригодились.

— Если Брюс с Акинфием орудия отольет, то армию с флотом на «единороги» переведем. Пусть дальность стрельбы у них меньше, чем у пушек, зато калибром покрупнее, и, главное — для гранат запальные трубки сделать, да и шрапнель любого врага обескуражит. Хоть пруссаков, хоть турок — свинцовый «дождь» с неба мало кому понравится!

Алексей часто размышлял вслух, оставаясь в кабинете один. Так было лучше думать, а иногда на ум приходили, казалось бы, давно забытые знания. Так и сегодня о многом вспомнилось, когда убеждал Кикина принять простую классификацию основных типов трехмачтовых кораблей. Линейный для генерального боя с равноценным противником, фрегат, у которого орудий вдвое меньше, и те только полупудовые единороги, для службы при эскадре. Такие корабли и более серьезного противника с дальней дистанции потрепать могут, и догнать более слабого. А чуть уступающие им в размерах корветы предназначались для действий в океане — на них важно создать все условия для экипажа, ведь морякам придется долгие месяцы, а то и пару лет находиться в плавании.

— Ладно, до Калифорнии и Приморья не скоро доплывем, в лучшем случае лет через десять в океан выйдем. Хотя до Аляски добраться на коче можно, Семен Дежнев как-то через Берингов пролив прошел, да и неведомую землю на восходе атаман Курбат Иванов тоже видел.

Алексей покачал головой — перспективы для отечественного мореплавания были туманны, даже призрачны. Пока пусть король Петер своих ливонцев в моря выводит — нужно только вместе со шведами и датчанами ему скооперироваться. А то их поодиночке англичане с голландцами передавят, и так всех колоний почти лишили, а ведь даже курляндцы в Африку спокойно плавали совсем недавно.

Армия тоже подверглась реформированию — неудобная европейская одежда была заменена на более практичные русские кафтаны. Проводилась унификация оружия в полках — оставляли только русские фузеи и пистоли тульской выделки. Все остальное вооружение продавалось в Ливонию — король Петер забирал все, вот только с деньгами у него было напряженно, зато ежегодно согласился выплачивать половину портовых сборов.

— Года через три пули Нейслера введу во всех полках, да тактику отрабатывать начнем, и запасных стрельцов на случай войны поднакопим. Да и стрелковые роты в каждом полку сформированы уже будут. Со штуцерами напряг — больно дорого их выделка казне стоит.

Алексей уселся за стол, пододвинул к себе бумаги — каждый день он проводил за разбором корреспонденции пять часов — три с утра и два вечером. Доклады шли со всей страны — чаще хорошие, но нередко и крайне неприятные. Теперь он хорошо понимал «папеньку», что частенько хватался за топор — такое лихоимство творилось, хоть святых выноси. Князь Матвей Гагарин, губернатор Сибирский, себе пушной ясак присваивал в неимоверных количествах, ничем не брезговал.

— Нет, батенька, на плаху ты не пойдешь, я для вас, воров, жуткое наказание придумал, — Алексей написал на листе резолюцию — «быть по сему». Теперь если ловили на казнокрадстве, то поступали просто — конфискация всего неправедно нажитого заодно с честно унаследованным. А затем перевод на нижестоящую должность и отправка в края не столь отдаленные вместе с чадами и домочадцами на неопределенный срок, о котором писали — «пока исправления не будет, и пользу державе не принесет».

Сибирь ведь огромная, а население в ней, что скверно, очень редкое, и особенно жуткая нехватка не только образованных, но вообще грамотных людей. В конечном итоге можно в такую дыру проворовавшегося чиновника «законопатить», что там воровать вообще нечего будет.

А нет возможности, то и соблазна не будет!

— Деньги, нужны деньги, много-много пиастров!

Вести с Урала пришли хорошие — золото старообрядцы нашли и начали намывать. А вот из «глубины сибирских руд» только зимой донесения дойдут, никак не раньше — от Иркутска до Москвы шесть тысяч верст, и они все длинные. Пешком больше года идти, а гонцы три-четыре месяца скачут. Таковы реалии огромного пространства.

Уставал Алексей страшно — как говорил один киногерой — «нам, царям, за вредность молоко бесплатно давать надо, рабочий день у нас ненормированный». Время на отдых было мало — но он уже не заставлял себя работать, привык как-то. А возня с разными инструментами и механизмами в мастерской трудом вообще не являлась — то было удовольствие, причем порой только он понимал, какую пользу принесет то или иное изобретение, взятое из будущего времени…

— Государь, депеша из Кенигсберга от ливонского короля — он извещает, что скоро будет генеральная баталия с войсками короля Фридрикуса. А датских и саксонских войск не замечено.

— Вот и хорошо, я сделал все что смог, теперь пусть заговорят пушки…

Олха, 2022 год.

Заключительная книга — «Базилевс».