Искатель боли - Михаил Злобин

Ей давно наскучили меркантильные парни, которые в своих сладких грезах видели, как получают руку и сердце самой состоятельной красотки Махи. Причем, никто не собирался скрывать, что основополагающим в их мечтах была именно ее состоятельность. Будь сестра Кайета уродиной, каких свет не видывал, вряд ли бы поток желающих породниться с Дивита стал сильно реже.

А тут вдруг появился мальчик-загадка. Да, слишком молодой, чтобы рассматривать его как кандидата на что-нибудь серьезное, но при этом довольно необычный и интересный. Юнец, который так и подогревает некогда уснувшее женское любопытство. Я мог раздразнить ее одним словом, а уже следующим заставить растаять и умилиться. И эти качели только усиливали впечатление блондинки от нашей небольшой прогулки.

Когда Линни призналась, что утомилась от ходьбы и желает присесть, мы направились на арену. Там всегда было многолюдно, но не настолько, чтобы не нашлось свободных мест для пары человек. Мы расположились на длинной лавке амфитеатра, сев рядом, и принялись наблюдать, как на песке самозабвенно рубились фехтовальщики, воодушевленные вниманием наблюдателей с трибун. Это неизменно придавало обычной тренировке особенный шарм, как какому-то соревнованию с толпой зрителей.

— Спасибо за этот вечер, Данмар, — мило проворковала Линнея. — С тобой было очень интересно.

— Это тебе спасибо, что не отказала, — улыбнулся я. — Другая могла бы и послать наглого юнца куда подальше.

— Ты слишком сильно помешан на своем возрасте. Поверь мне, не все судят о людях так поверхностно. Да и как я могла тебе отказать? Это ведь было честное пари…

— А ты всегда поступаешь по справедливости, Линни? — Хитро прищурился я и повернул голову так, что наши носы едва не соприкоснулись.

— Я чувствую какой-то подвох в твоем вопросе, — тихо ответила блондинка, не пытаясь отодвинуться. — Но я отвечу честно. Я всегда стараюсь жить по совести, Данмар.

Расстояние между нами было совсем ничтожным, и я смотрел в ее большие глаза, в которых многие мужчины этого мира без колебаний согласились бы утонуть. Долгая прогулка и магия осеннего вечера сделали свое дело, и аристократка сейчас смотрела на меня с пугливым предвкушением. С одной стороны, здесь было слишком много свидетелей, да и я, раз уж на то пошло, плохо подходил на роль кавалера, в силу все того же возраста. Но с другой, она ведь сама сказала, что я слишком на нем зациклен, и ей явно хотелось добавить немного романтики в сегодняшний вечер. Быть может даже, чем не шутит Дьявол, превратить его в свидание?

Я чувствовал, как моей кожи касается ее едва осязаемое дыхание, но внутри оставался холоден и мертв. Впрочем, как и всегда. Ни единой струны не зазвенело внутри, от вида этого прекрасного и немного нерешительного лица. Один лишь только черный обелиск призывно вибрировал внутри меня, требуя прикоснуться к нему. Он желал, чтобы я призвал свою демоническую ипостась и повыгрызал лакомые кусочки душ у всех, до кого только смогу дотянуться. Пожалуй, это было единственное искреннее желание, зародившееся во мне. Но можно ли было считать его по-настоящему моим?

— Тогда, как ты думаешь, — понизил я голос до трудноразличимого шепота, заставляя собеседницу податься еще немного вперед, чтобы лучше слышать, — не заслужил ли я небольшой награды за весь этот вечер?

— Это какой еще? — Вскинула брови девушка, слегка отпрянув назад. — Если ты о том, чтобы…

— Например, поцелуй, — немного грубовато перебил я спутницу, пока она не сказала какую-нибудь глупость и не разрушила тщательно выстраиваемую мной атмосферу.

Аристократка так и замерла со слегка приоткрытым ртом и округленными в изумлении глазами. Румянец начал постепенно наступать, заливая ее шею и щеки, а я все не отводил от девушки внимательного жадного взгляда. Когда она учащенно задышала и перевела взгляд на мои губы, я отвернулся от нее и ткнул пальцем себя пониже скулы.

— Хотя бы вот сюда… в щеку.

Смутившись еще больше от того, что она чуть не совершила самую роковую, по ее мнению, ошибку, Линнея, желая скрыть неловкость, опустила глаза. Ее тонкие женственные руки обхватили мою шею, возможно, чуть более пылко, чем требовала от нее окружающая обстановка, и призывно потянули к себе. Мгновение спустя я ощутил на своей коже горячее прикосновение ее мягких губ. И именно в этот момент где-то на самой периферии зрения, я увидел, как полыхнуло пламя. Метафорическое, разумеется. Это взметнулась от резкого разворота копна рыжих волос, обладательница которых сейчас стремительно отдалялась, расталкивая всех, кто попадался на ее пути. Складывалось впечатление, что удаляющаяся фигура с трудом сдерживается, чтобы не перейти на бег.

Она украдкой наблюдала за нами вот уже последние несколько минут, думая, что ее никто не замечает, а потому в полной мере смогла насладиться сценой нашего невинного поцелуя. Я давно приметил любопытный взгляд, направленный на нас, но не повел в ту сторону и глазом, чтобы не спугнуть единственного зрителя, ради которого вся эта прогулка и затевалась. Что ж, Астра, надеюсь, тебе понравился мой спектакль, и ты меня не разочаруешь.

— Мэрак, мы можем поговорить?

Зокрит Иматирос подловил главу своего рода прямо на пороге поместья, не дав даже стряхнуть с плаща капли проливного дождя, и требовательно вперился в него тяжелым взглядом.

— Это может немного подождать? — Устало откликнулся Магистр.

Откровенно говоря, он вообще не желал ничего обсуждать со своим родственником, трагически потерявшим сына из-за прошлогодних событий. Каждый разговор с родителями покойного Дексама был для него как проходка по острым иглам. Этот осуждающий прищур, преисполненные презрением и плохо сдерживаемым гневом реплики, тягостные паузы и преувеличенно каменные выражения лиц. Небесная тысяча, Мэрак лучше бы отправился в зеленый ад Разлома, чем провел с этими людьми еще хоть одну беседу. Да еще и этот злосчастный дождь, который все никак не желал униматься… его Искра всегда полыхала особенно болезненно, когда с неба падала проклятая вода.

— Нет, я не могу ждать, — непреклонно заявил Зокрит, скрестив руки на груди. — У меня есть очень важные сведения, этот вопрос не терпит отлагательств!

— Я сейчас очень устал, и не готов ничего от тебя выслушивать, — недовольно проворчал глава. У него снова был тяжелый разговор с Ноиром Атерна, и первостепенной его заботой было возвращение долга жизни, а не потакание желаниям скандальной родни.

— Мэрак, пожалуйста, — собеседник сменил свой тон на просительный, чем несказанно удивил Иматироса. — Это касается ублюдка, убившего моего сына.

— Ладно, — сокрушенно опустил плечи Магистр, — пойдем в мой кабинет. Но я не обещаю, что смогу уделить тебе много времени.

Молча кивнув, мужчина послушно пошел за аристократом на третий этаж семейного владения, где тот чаще всего любил заседать в одиночестве.

— Вина? — Больше из вежливости предложил глава, не рассчитывая, впрочем, что отец Дексама согласится. И тот не обманул ожиданий, отрицательно мотнув головой.