Врата - Фрэнсис Пол Вилсон

— Но как бы хорошо тут ни было, — покачал отец головой, — до сих пор не верю, что продал родной дом, бросил на севере детей и внуков ради того, чтоб сюда переехать. Конечно, не быть никому в тягость — великое дело, но, собственно... о чем я думал?

Джека от этих слов мороз прохватил. Папа сделал нечто ему самому непонятное... по внезапному побуждению переехал сюда, именно в этот конкретный поселок, рядом с Эверглейдс, рядом с лагуной, где живет Семели со своим кланом...

...рядом с узловой точкой.

И Карл говорил, что у него возникло стремление — «зуд», по его выражению, — вернуться туда, где родился, в лагуну...

К той же самой узловой точке.

Совпадение?

Было сказано, что совпадений в его жизни больше не будет.

Может, кто-то или что-то передвигает шашки на доске — на его собственной?

Ну-ка, стой... Аня упоминала, что подрабатывает, рассылая проспекты. Не она ли отправила рекламную брошюру папе? Не она ли внушила ему желание сюда приехать? Зачем? Чтобы его охранять?

У Джека голова шла кругом. Одно точно ясно: папа должен уехать отсюда, из Врат, вообще из проклятого штата.

— Ничто тебе не мешает вернуться. Фактически, я считаю, что так и надо сделать. В Джерси наверняка куча пансионатов с квалифицированным уходом, если тебе это требуется.

Том секунду помолчал.

— Не знаю. Должно быть, я старый дурак.

— Что глупее: признать и исправить ошибку или по-прежнему жить в нелюбимом месте?

— Ну, если так ставить вопрос... — Он покачал головой. — Я подумаю. — Том взмахнул руками. — В любом случае надо ужинать. Поеду за яйцами, куплю сыр, ветчину, сооружу грандиозный омлет. Пойдет?

— Замечательно.

Джек неохотно протянул ключи от взятой напрокат машины. Следовало бы ехать вместе, не оставлять его без присмотра, но Семели заверила, что отцу ничего не грозит, и он ей поверил. В тот миг был у нее в руках — один против двадцати, — лгать ей не было никакого резона.

Оставшись один, Джек первым делом вытащил игрушки, отыскал на каждой свежие швы, распорол, вытащил разнообразное оружие от Эйба, рассовал по дому с помощью отвертки и гаечного ключа, позвонил Джиа. У нее, Вики и будущего младенца все было прекрасно.

— Когда домой приедешь? — захныкала Вики. — Я соскучилась.

— Я тоже по тебе соскучился, Вик, и приеду, как только смогу. Как только мой папа придет в полный порядок.

Кажется, он уже почти в полном порядке, только надо чуть-чуть постараться, чтобы так оставалось и дальше.

От клана все еще ни слова. Джек вышел из дома, огляделся вокруг. Солнце низко стояло над Эверглейдс, касаясь кромки далекого лесистого пригорка. Интересно, тот ли это пригорок в лагуне, где находится узловая точка? Если так, ночью, может быть, будут видны загадочные огни.

— Я нашел твою чертову раковину! — крикнул он в слабеющем свете. — Давай меняться!

Постоял, ничего, собственно, не ожидая, питая надежду. Минуту послушав сверчков и лягушек, повернул назад. Заметил свет у Ани. Не пригласить ли ее пообедать?

На стук никто не ответил, даже Ирвинг, поэтому он подошел к боковому окну. Аня с Ирвингом спали перед телевизором точно в тех же позах, как вечером в среду. Как мертвые. Джек присматривался, пока не заметил, что Аня дышит.

На полпути к дому увидел подъехавшую к стоянке прокатную машину.

— Прихватил еще зеленого лука, — сообщил отец, пока они разгружали пакеты. — Придаст больше вкуса.

— Теперь ты стал настоящим шеф-поваром.

— Пришлось как-нибудь научиться готовить. Когда живешь один, до чертиков надоедает замороженная и готовая еда. Вдобавок есть чем заняться по вечерам. — Он взглянул на сына. — По вечерам хуже всего.

Джек не знал, что сказать. Хотел выразить сочувствие, но папе наверняка жалость не требуется. Он просто констатировал факт.

Лучше увильнуть.

— Эй, хочешь, я лук нарежу?

— Конечно, — усмехнулся Том. — Сумеешь красиво и тонко нарезать?

Он сполоснул лук, вручил сыну тонкий нож, доску, тот расположился с другой стороны стола и принялся резать.

— А ты ловко с ножом обращаешься, — заметил отец.

— Отменный подручный шеф-повара.

— Ну, открою пока бутылку шардоне. Берегу в холодильнике для особого случая.

— Омлет — особый случай?

— Компания — особый случай, тем более когда ее составляет один из моих сыновей.

Джек с болью понял, как одинок отец.

— Папа, можно задать тебе один вопрос?

— Разумеется. — Он вытащил из холодильника светлую бутылку, принялся вкручивать в пробку штопор. — Спрашивай.

— Почему ты снова не женился?

— Хороший вопрос. Кейт тоже всегда спрашивала и советовала вступить в новую связь. Но... — Он взял два бокала, налил до половины. — Бутылка, кстати, не единственная.

Отец как бы пытался оттянуть ответ, вообще от него уклониться. Не выйдет.

— Мы говорим о повторной женитьбе...

Том вздохнул:

— Твоя мать сидела рядом со мной в машине, вдруг залилась кровью, никто не мог спасти ее от гибели... Ты при этом присутствовал, знаешь.

Джек кивнул. Нож крошил лук тоньше, быстрее, сильнее.

— Я так и не смирился. Она была особенная, Джек. Мы с ней составляли команду. Все делали вместе. Нас связывала не только любовь... — Том покачал головой. — Не знаю, как сказать. «Родная душа» — избитые слова, но иначе не скажешь. — Он вытащил из ящика буфета мясной нож, принялся отрезать толстые ломти от купленного куска ветчины. — И позволь сказать тебе, боль от потери близкого человека не проходит. По крайней мере, для меня. В таких случаях люди по-всякому стараются тебя утешить... дошло до того, что я с радостью дал бы пинка в зад любому, кто скажет, мол, она в лучшем мире. Однажды за это кого-то едва не убил. Или: «вы все-таки столько лет с нею прожили»... Мне ее не надо на несколько лет. Она мне нужна навсегда.

Джека тронуло его глубокое чувство. Папа в этом смысле был скрытным.

— Если позволишь употребить столь же избитую фразу, ей не хотелось бы, чтобы ты прожил жизнь в одиночестве.

— Я живу не в полном одиночестве. Позволял себе краткие связи, что меня вполне устраивало. Но прочные отношения... все равно что сказать твоей матери, будто кто-то способен ее заменить. А это невозможно.

Тяжесть сгущается. Джек допил остатки из своего бокала, долил оба, пытаясь придумать тем временем адекватный ответ.

Отец выручил, наставив в грудь сыну мясницкий нож.